20.01.2010 в 20:44

Пишет  Сладкий Пастилко:

20.01.2010 в 20:35

Пишет  Пискун Малахольный Орех:

20.01.2010 в 20:20

Пишет  Львёша:

))

20.01.2010 в 19:07

Пишет  Ksan:

Компутер воландеморта)))

@темы: картинки, гарри поттер и все-все-все, юмор, позитиФ

---

22.01.2010 в 00:49

Пишет  Макс Фальк:

Название: Первый и последний раз!
Авторы: Макс Фальк & ~Janosh~
Бета: нет и не требуется
Фандом: "Шерлок Холмс"
Жанр: слэш
Пейринг: Шерлок Холмс/Джон Ватсон
Рейтинг: NC-17
Дисклаймер: "Жените его, убивайте, делайте с ним, что хотите" (с) А. Конан-Дойл.
Содержание: Культурный отдых в стиле Шерлока Холмса.
Размер: миди
Статус: закончен
Комментарий: автор иллюстрации - ~Janosh~

Негромко звякая фарфоровыми тарелками, миссис Хадсон убирала со стола остатки завтрака. Позднее утро в гостиной на Бейкер-стрит было на удивление тихим: никто не колотил в дверь ногами, требуя увидеться со знаменитым сыщиком, не визжала перепуганная прислуга, роняя подносы при виде клубов дыма из-под двери Холмса, не рыдали в платочек благовоспитанные девицы, лепеча про последнюю надежду.

Громко щелкал маятник в напольных часах, хрустела свежая «Дейли Телеграф» в руках Холмса.

Громко щелкал маятник в напольных часах, хрустела свежая «Дейли Телеграф» в руках Холмса. Ватсон принес из кабинета свежий выпуск "Ланцета", собираясь ознакомиться с любопытной статьей о туберкулезных бациллах, но наука не лезла в голову. Через минуту он начал зевать, причем так заразительно, что Глэдстоун, до этого деловито сновавший по комнате, заполз под кресло и захрапел.
- Сегодня я уезжаю к племяннице в Джиллингем, - напомнила миссис Хадсон.
Холмс даже не пошевелился, уткнувшись в раздел объявлений. Они с квартирной хозяйкой недолюбливали друг друга, и Ватсон, положа руку на сердце, не мог осудить их за это. Холмс был весьма беспокойным постояльцем, если не сказать большего. Его посетители до обморока пугали прислугу, миссис Хадсон едва успевала пересчитывать столовое серебро после визитов бродяг и прочих сомнительных личностей, служивших информаторами или курьерами для сыщика. Химические опыты Холмса, после которых в доме на всех этажах приходилось целыми днями держать окна открытыми, также не прибавляли ей любви и терпения. А после того, как гостиная пострадала от взрыва, миссис Хадсон всерьез заявила, что намерена отказать Холмсу от квартиры. Ее утихомирило только вмешательство Ватсона, обладавшего уникальным даром переубеждать женщин.
Отложив журнал, доктор подавил непрошеный зевок.
- Я буду скучать по вашему обществу, - он добросердечно улыбнулся, и квартирная хозяйка расцвела:
- За пару дней вы не успеете соскучиться! Разве что по моей стряпне... – она кокетливо разгладила кружевную скатерть на обеденном столе.
Миссис Хадсон искренне полагала доктора истинным джентльменом, и немалую роль в этом играли приятная внешность доктора и его обворожительное умение улыбаться. Будучи бездетной вдовой, она отчасти нашла в нем замену собственному сыну, которого, если бы он был, хотела бы видеть именно таким: опрятным щеголем с хорошими манерами. Единственное, что в ее глазах портило репутацию Ватсона, была привязанность к Холмсу, который подобного товарища не заслуживал.
- Кролик был изумительным, - не обращая внимания на саркастическое фырканье из-за газеты, Ватсон продолжал бессовестно очаровывать бедную женщину. - Даже в Индии не подают к столу такого нежного карри.
Засмеявшись, миссис Хадсон махнула рукой:
- Вы настоящий дамский угодник, доктор!
Холмс звучно хрюкнул, выражая свое презрение то ли к женскому полу, то ли к манерам своего друга.
- Пока я буду в отъезде, вам будет прислуживать Сьюзен. Прошу вас, не давайте ее в обиду, - миссис Хадсон выразительно посмотрела на заголовок "Дейли телеграф", кричащий об очередном скандале в высшем свете.
- Не сомневайтесь, - взяв даму под локоть, Ватсон проводил ее до дверей гостиной. - Желаю вам приятно отдохнуть в Джиллингеме.
Мимо юркнула Сьюзен, испуганно звякнула кофейником об стол, сделала книксен, и, не поднимая глаз, шмыгнула к черной лестнице. Ватсон проводил ее задумчивым взглядом. Это была горничная из новеньких - некрасивая, исполнительная и замкнутая девушка. У него на мгновение мелькнула шальная мысль - застать девушку в одиночестве на кухне или в каморке на чердаке, где ютилась прислуга, приласкать, поцеловать, может быть, даже осчастливить более пристальным вниманием... Одернув себя, он тряхнул головой: совращать горничную в собственном доме казалось ему дурным тоном. К тому же не оберешься хлопот, если из-за его случайной прихоти через положенный природой срок у Сьюзен возникнут большие проблемы. Отбросив крамольную мысль, Ватсон вернулся к своему креслу.
Бросив газету на колени, Холмс выразительно посмотрел на друга.
- Кроме того, у нее темные волосы, а вы, как я помню, предпочитаете рыженьких.
- Это не ваше дело, - ответив укоризненным взглядом, Ватсон взялся за начатый вчера роман.
За год, проведенный под одной крышей с Холмсом, он уже привык к тому, что его мысли далеко не всегда оставались тайной. Представление о манерах у гениального сыщика было весьма расплывчатое, и если он считал нужным прокомментировать ход рассуждений друга, он не упускал возможности это сделать.
Ватсон привык к этому так же, как и к музыкальным упражнениям своего компаньона в неурочное время, его склонности к театральным эффектам, фантастическому невежеству в отдельных областях, пристрастию к кокаину и периодам депрессивной апатии, перемежавшимся бурной активностью.
Раскрыв книгу, Ватсон вернулся к приключениям господина Прудента, председателя Уэлдонского ученого общества. Новый роман Жюля Верна на этот раз повествовал не об изумительном подводном аппарате и не о полете на Луну, а о покорителе воздушного океана. Он скромно называл себя Робуром-Завоевателем и владел винтовым "Альбатросом", царящим в небе так же, как "Наутилус" царил в океанах. Увлеченный романом, Ватсон с волнением листал страницы одну за другой, нетерпеливо ожидая развязки. Покусывая подушечки пальцев, он напряженно хмурился, вместе с героями переживая неудачи, и облегченно вздыхал, когда волнения оставались позади.
Описания фантастических возможностей чудесных машин приводили его почти в священный трепет. Это было будущее, до которого оставалось рукой подать. Мощь электричества и паровых машин казалась ему откровением. Подумать только, до каких пределов может дойти разум человека!..
- Черт возьми!.. - не выдержав, он бросил книгу. - Холмс, я готов спорить, что в новом столетии нас ждет другая религия..
- Какая? - тот с любопытством опустил газету, отвлекаясь от уголовной хроники.
- Наука!
- Провода и шестеренки вместо распятия? - Холмс подпер рукой щеку, с сомнением поглядев за окно.
Не отвечая на издевку, Ватсон продемонстрировал томик, удостоившийся самого незаинтересованного взгляда сыщика:
- Это, конечно, не научный труд, а всего лишь фантазия. Но пару десятилетий назад существование быстрой связи между континентами тоже считалось фантазией, однако вспомните Грейт Истерн, с помощью которой проложили трансатлантический кабель. А двухколесный паровик Ропера?
Ватсон подался вперед, будто собирался вытрясти из Холмса согласие, если бы тот вздумал спорить.
- Я даже не упоминаю те новшества, к которым мы уже успели привыкнуть. Холмс, вы понимаете, в какое время мы живем? Каждый год преподносит нам новые открытия. То, о чем сейчас пишут в фантастических романах - и даже Паровой человек, которого вы так высмеивали - станет реальностью через десять, двадцать лет.
Холмс без энтузиазма пожал плечами:
- Я готов поверить в электричество и магнетизм, но механические люди - это абсурд.
- Почему? - требовательно оживился Ватсон. - Вы ведь сами - изобретатель.
- Вы можете вообразить себе жестяную горничную, устроенную наподобие бойлера с дверцей для дров на животе или воронкой вместо рта для керосина? - Холмс усмехнулся. - Она будет скрипеть медными суставами, дышать паром и вонять гарью. Вам в самом деле это понравится?..
- Может быть, паровой человек и не будет построен, но что вы можете возразить против электричества?
- И ваша горничная повсюду будет таскать за собой механический генератор или химические батареи? - с сарказмом спросил Холмс. - Или будет каким-то образом собирать атмосферное электричество?
- Свинцовые аккумуляторы Планте! - отмахнулся Ватсон, откидываясь на спинку кресла. - Электрические слуги должны будут носить в себе аккумуляторы. Днем они будут работать, а вечером возвращаться на специальные станции, чтобы пополнить запасы энергии.
Идея настолько понравилась доктору, что он начал развивать ее дальше:
- Представьте себе: механическая прислуга будет распространена в каждом доме. Ее можно будет покупать или брать в аренду. Ей не нужна будет ни плата, ни одежда, ни отдых. Люди будут заводить себе электрических садовников, кухарок, камердинеров. Их единственной проблемой будет механическая неисправность, и только. Холмс, представьте себе мир будущего, в котором люди всю самую тяжелую, опасную и грязную работу будут поручать подобным автоматонам.
- Представил, - голос сыщика был полон скепсиса. - Знаете, что произойдет, если ваша фантазия воплотится в реальность? На улицах окажутся миллионы безработных людей - бывших кухарок и садовников. Они станут не нужны, никто не будет пользоваться их услугами и платить им жалованье, и чтобы выжить, им придется убивать, грабить и торговать собой в масштабах, которые вы себе и вообразить не можете. Им будет не на что есть, спать и одеваться.
- Им можно будет подыскать другую работу, - смущенно, но упрямо ответил Ватсон. - Возникнут заводы по производству механической прислуги, да и не только прислуги! Будут нужны строители для станций, мастерские по починке...
- И люди будут обслуживать эти механизмы? Не лучше ли оставить все как есть? Пусть одни люди служат другим, а механизмы и электричество пусть выполняют свою, вспомогательную функцию. Вы представляете себе, что ваши железные слуги однажды могут поднять восстание на манер суфражисток, и начнут бороться за свои права?
Обиженный разгромным ответом, Ватсон замолчал. Холмс, желая сгладить впечатление, добавил с усмешкой:
- Впрочем, одна польза от подобного изобретения все-таки будет. Ваши жестяные горничные совершенно точно не смогут обзавестись жестяным младенцем даже от самого от обольстительного джентльмена. Если, конечно, наука не шагнет так далеко, что...
Взглянув на окончательно надувшегося друга, Холмс поднял брови:
- Ватсон, что с вами? Вы мрачно выглядите.
- Ничего подобного, - буркнул тот, уставившись на обложку книги.
- Вам кажется, это было невежливо?
- Это называется "свинство", а не "невежливо".
Холмс с полминуты изучал лицо Ватсона, склонив голову набок. Беспокойно потеребив газету, он наконец миролюбиво предложил, нарушая неловкую паузу:
- Давайте отвлечемся от такого далекого будущего. Обратим взгляд на настоящее. Сегодня в Олд Вик дают "Волшебную флейту". Забудем о разногласиях, друг мой, поужинаем в "Роял"… Вы ведь поможете мне промотать остатки последнего гонорара?..
Все еще обижаясь, Ватсон встретил его открытый взгляд и не смог удержать ответную улыбку:
- Можете на меня рассчитывать.

Майкрофт Холмс каждый сезон снимал два места в ложе Королевского Виктория Холл на углу Кат и Ватерлоо Роуд. Ватсон сильно сомневался, что старший брат Холмса, занимавший, по словам сыщика, "незначительный пост в министерстве", мог позволить себе подобную роскошь, будучи в самом деле незначительным чиновником. Однако семейные тайны уважал, поэтому в расспросы не вдавался. Его не удивляло, что Холмс не стремился раскрывать все карты о своей семье: если Майкрофт в самом деле был значительной фигурой, об этом не следовало болтать на каждом перекрестке. В определенных делах лишняя огласка может только повредить. Поэтому Ватсон, считая себя в некотором роде хранителем тайны, делал вид, что верит, Холмс делал вид, что верит, будто он верит, и все были довольны.
Чтобы не скучать до начала, Холмс заказал в ложу шампанского. Ведерко со льдом призывно серебрилось в полумраке, лед таял, похрустывая под тяжелой бутылкой. Сидя боком на стуле, Ватсон прикладывался к искрящемуся вину и с праздным любопытством разглядывал публику в зале. Холмс, облокотившись на перила балкона, вертел головой, отыскивая знакомые лица. Он был на удивление хорошо осведомлен о составе сливок высшего общества.
- Знакомьтесь, Ватсон: лорд Теннисон, - Холмс пихнул своего компаньона локтем в бок, указывая на ложу напротив.
- Я читал его элегии, очень романтично.
В ответном взгляде Холмса выражалась смесь брезгливости и изумления:
- Элегии?
- «Деревьев жизнь пройдёт, леса поникнут,
Туман прольётся тихою слезою,
И пашня примет пахаря в объятья,
И лебедь через много лет умрёт», - продекламировал Ватсон, надеясь поразить друга своей начитанностью, но тот скривился, будто увидел утопленника:
- Прекратите, ради всего святого! Единственное творение Теннисона, которое я позволяю вам цитировать – это последняя строка «Улисса».
- "Бороться и искать, найти и не сдаваться!.."
- Уже лучше. Вы быстро учитесь, - Холмс одарил его еще одним подозрительным взглядом и отвернулся. – О, мадам Блаватская!.. Я полагал, она сейчас в Индии, постигает премудрости мироустройства. Вы не читали ее сочинений? - Холмс с явным беспокойством обернулся к Ватсону, блестя глазами.
- Нет. А вы бы советовали?
- Ни в коем случае! – Холмс отпрянул от него, как черт от ладана. - Полная чушь, мистический старушечий бред. Даже не смейте!
Ватсон пожал плечами, подлил себе шампанского и скрестил руки на груди. Выборочные литературные пристрастия сыщика скорее забавляли, чем тревожили его.
Рыская взглядом по лицам, Холмс высоко поднял брови, пробормотав:
- О, и мистер Уайлд здесь!..
- Кто это? - отставив шампанское, Ватсон облокотился на перила, высматривая человека, который заставил сыщика насторожиться.
- Друг мой, - Холмс огорченно склонил голову набок, - вы производите впечатление человека, который не читает газет.
- Светская хроника кажется мне скучной, - честно признался тот.
- Наверное, это и к лучшему... - загадочно протянул Холмс, странно-оценивающим взглядом пройдясь по доктору. Обеспокоившись своим внешним видом, тот оглядел фрак, подозревая на нем либо пятно, либо какую-то другую неприятность, однако ничего не нашел.
- Я никогда не видел у вас в руках поэзии или мистических романов, - отгоняя неловкость, Ватсон решил сменить тему. - Как вы судите о них, не читая?
- Личность автора говорит больше, чем могут сказать все его романы, - откинувшись в кресле, Холмс хлопнул себя по карманам и огляделся с явным желанием закурить трубку, но, вздохнув, решил потерпеть.
- Вы предвзяты.
- И меня это ничуть не стесняет, - небрежно заявил тот. - Во-первых, я не ошибаюсь. Во-вторых, вся эта писанина лежит вне сферы моих интересов. В-третьих, даже если я ошибаюсь - во что я, кстати, не верю - я не намерен тратить время, чтобы выяснить, ошибаюсь я или нет.
Ватсон хотел возразить, но в этот момент послышался оркестр: музыканты настраивали инструменты. Холмс, прикрыв глаза, улыбнулся, торопливым жестом остановив друга:
- Самый прекрасный момент в опере... Слышите?.. – вдохновенно зашептал он. - Удивительно, как из хаоса, шума и гула рождается гармония. Вот - "ля" первой скрипки. – Он высоко поднял брови, вслушиваясь. - Вокруг этого идеального звука выстраивается вся громада оркестра. Они нанизываются один на другой, сплетаются, проникают друг в друга, как любовники...
Выдержав паузу, Ватсон собрался было продолжить беседу, но Холмс сердито шикнул на него, велев не мешать. С этого момента до антракта они не сказали друг другу ни слова.
Когда поднялся занавес, Холмс смотрел на сцену, забыв обо всем, что окружало его. Но даже не действие, а музыка и прекрасные голоса околдовывали его. Порой он закрывал глаза, непроизвольно дирижируя пальцами, рисуя в воздухе перед собой какие-то неведомые Ватсону узоры. Он болезненно кривился от случайных фальшивых нот, вполголоса подпевал Тамино и Памине, подыгрывал музыке на перилах балкона. Его живое лицо то хмурилось, то светлело, в глазах иногда что-то влажно поблескивало. Ватсон несколько раз ловил себя на том, что наблюдать за Холмсом ему было куда интереснее, чем следить за сюжетом действия.
Облаченный во фрак, его друг выглядел завсегдатаем светских приемов. Он даже побрился, хотя обычно отпускал щетину до неприличного состояния. Но, несмотря на внешнее соответствие всем приличиям, что-то в Холмсе было изумительно неправильное. Он был слишком ярок для этого сборища чопорных леди и надменных джентльменов, не позволявших себе ни резких жестов, ни громкого голоса.
В антракте Холмс отчаянно скучал, нетерпеливо поглядывая на опущенный занавес. Им принесли еще шампанского, но отдых был прерван визитом какой-то дамы, настойчиво просившей уделить ей минуту внимания.
- Я прошу прощения, что врываюсь к вам без приглашения, - она взволнованно щелкала веером, - но я знаю, что только вы способны помочь мне, мистер Холмс. Поверьте, я не поскуплюсь! Видите ли, мой сын, Роберт... он влюблен в одну девушку, очень знатного рода, готов обручиться, но ее родители против...
Миловидный юноша, сопровождавший мать, был явно смущен ее поведением, но возражать не решался.
- Эта девушка - я пока не могу назвать вам ее фамилию - написала моему сыну несколько писем... знаете, довольно легкомысленных, я полагаю, она даже не понимала всей сути... Эти письма были украдены!.. Я боюсь, если они попадут в недобрые руки... это будет скандал, фурор!.. Ее родители весьма влиятельные люди, нас просто пустят по миру... Прошу вас, умоляю, помогите!..
Весьма раздраженный тем, что его досуг был так грубо прерван, Холмс, прищурившись, оглядел обоих.
- Успокойтесь, миссис Томпсон. Письма не были украдены.
- Не были?.. - На покрасневшем от волнения лице гостьи появилась надежда. - Где же они?
- Они не были украдены, потому что не были написаны. Ваш сын спит с конюхом. У него нет невесты.
- Наглая... наглая ложь! - мгновенно заалевший юноша пулей вылетел из ложи. Миссис Томпсон, покачнувшись, едва не упала в обморок, но, взяв себя в руки, ретировалась вслед за сыном.
- Роберт!.. - истерично раздалось в коридоре. - Роберт!..
Ватсон потрясенно смотрел на друга.
- Холмс, но... но как?!..
- Потом, - отмахнулся тот, - слишком долго рассказывать.
- Как вы могли, Холмс, это же бестактно! Вы только что сломали жизнь этому молодому человеку, - Ватсон, по правде говоря, был не столько поражен дедукцией, сколько шокирован поведением.
- А он едва не испортил мне вечер! - поскольку Ватсон не проявлял никаких признаков понимания, Холмс объяснил со вздохом: - Он не стоит ваших волнений. Это прожженный игрок, шулер. После смерти отца спустил уже половину состояния на бегах и в притонах, и собирался этой выдумкой с письмами добыть у матери остальное. Теперь, по крайней мере, она будет лучше за ним присматривать, - пожав плечами, Холмс дал понять, что не желает развивать эту тему.

Домой решили вернуться пешком. Ватсону не хотелось менять очарование вечера на будничные обои спальни, так что сам предложил прогулку. Холмс, постоянно забегая вперед, оборачивался к нему, заглядывая в лицо.
- Вам понравилось?
Опираясь на трость, Ватсон неспешно хромал за ним: торопиться не хотелось.
- Замечательно. Я раньше не слышал эту оперу. Благодарю, что пригласили меня.
- О, не стоит, - набив трубку, Холмс остановился, чтобы раскурить ее. - Я был рад вашей компании. Вы обладаете уникальным даром, друг мой: умением молчать в нужное время.
Сомневаясь, считать ли это комплиментом, Ватсон не ответил. В его голове все еще звучали обрывки музыки, тем более что Холмс, взбудораженный представлением, то и дело начинал напевать строки из арий.
- Кстати, вы знаете, что смерть Моцарта долгое время считалась загадкой? - Холмс резко развернулся, сунул руки в карманы и продолжил идти спиной вперед, не сбавляя шага.
- Я что-то слышал об этом, - Ватсон с любопытством взглянул на сыщика. - Какая-то темная история, связанная с Сальери...
- Ерунда, - отмахнулся Холмс и заложил руки за спину. - Я внимательно изучил это дело и могу с уверенностью сказать, что Сальери непричастен.
Ожидая продолжения, Ватсон не стал перебивать.
- Возьмем факты, - оседлав любимого конька, Холмс оживился еще больше. - Незадолго до смерти здоровье Моцарта сильно пошатнулось. Но лечащие врачи даже не рассматривали необходимость помещения его в больницу. К смертному одру не позвали священника - неслыханное дело! - Вскочив на невысокий тротуарный бордюр, он раскинул руки, балансируя на узкой каменной дорожке. - Врачи не подписывали свидетельство о его смерти, а в регистрации смертей причина указана совершенно неопределенная. При этом симптомы его болезни полностью соответствуют отравлению ядом acqua toffana - мышьяк, свинец и сурьма с примесью ртути. Сам Моцарт утверждал, что его отравили именно этим составом. – Лукаво глядя на Ватсона, Холмс проверял, следит ли тот за его мыслью. - Устойчивый слух об отравлении распространился по Вене сразу же после его смерти. Его погребли в общей могиле, местоположение которой так и осталось неясно. Никто из людей, провожавших его в последний путь, так и не дошел до кладбища и не присутствовал при захоронении тела.
Эти сухие рассуждения в устах Холмса оказывались самыми занимательными рассказами, какие только Ватсону доводилось слышать. Он не сводил глаз с сыщика, возбужденно жестикулировавшего трубкой.
- Все эти странности - и не только они - говорят о том, что к делу была приложена не только рука церкви, стремившейся во всем отказать несчастному гению, но и рука светской власти. Не вдаваясь в подробности, я с точностью могу сказать, что он в самом деле был отравлен, но это было дело рук не Сальери, не Франца Хофдемеля, чью жену подозревали в связи с Моцартом, и уж конечно не бедняги Зюссмайера.
- Кто же тогда?.. - не выдержал Ватсон.
- Некоторые недалекие умы полагают, к этому причастно тайное общество масонов, к которому принадлежал и сам Моцарт. – Холмс явно не спешил удовлетворять любопытство Ватсона, любуясь его нетерпеливым лицом. – Якобы в «Волшебной флейте» он высмеял их ритуалы. Другие, не более далекие, считают, что наоборот, он их воспел, и за это был отравлен тайной полицией Австро-Венгрии.
- Что же думаете вы? – Ватсон уже не мог слушать дальше, страстно желая немедленно узнать разгадку.
- Сам Кайзер, Леопольд II, - Холмс вынул трубку изо рта и очертил перед собой широкий круг. - Я долго думал, но не нашел другого связующего звена. Лишь он обладал достаточной властью, чтобы влиять на подобные события. А зачем ему это было нужно - другой вопрос...
Спрыгнув обратно на дорогу, Холмс беспокойно зашагал по середине обычным манером и продолжил:
- Политика, друг мой – смертельно опасная игра. Вы слышали о недавней трагедии в Вене?
- Что-то читал, - уклончиво ответил Ватсон, не желая признаваться в неосведомленности.
- На представлении «Сказок Гофмана» Оффенбаха случился пожар, погибло множество людей, в том числе – некоторые влиятельные особы. Сам Оффенбах тоже погиб не так давно при странных обстоятельствах. Казалось бы, здесь нет связи... Мне написал один старый приятель Майкрофта, просил оказать небольшое содействие расследованию.
- Так вы планируете посетить Австрию?
Холмс остановился, пытливо глянул на друга.
- А вы поехали бы со мной?
Насладившись его смущением, он тут же переменил тему:
- Как жаль, что музыка, созданная порывом души, используется как инструмент в закулисных интригах…
- Это прискорбно, – согласился тот.
Некоторое время они шли в молчании. Туманная дымка заволакивала дорогу, еле-еле освещенную фонарями. Глядя под ноги, Ватсон не обратил внимания на силуэты двоих людей, появившихся впереди, и остановился, только когда услышал хриплое:
- Пр`шу пардону, сэрра. Помогите шиллингом бедному работяге.
Сзади отступление перекрыли двое таких же верзил, поигрывающих ножами.
- Похоже, нам придется отложить обсуждение, - перехватив трость, Ватсон проверил, легко ли выдвигается клинок.
После возвращения из Индии он ни разу не участвовал ни в одной, даже самой завалящей заварушке. И, по правде говоря, уже начинал скучать от однообразия. Его редкие визиты в Ист-Энд, конечно, щекотали нервы, но были вполне безопасны. А сейчас на них с Шерлоком приходились четверо вооруженных громил, настроенных весьма решительно.
- Кто вам больше нравится – те, что спереди или те, что сзади? – наклонив голову в своей обычной манере, поинтересовался Холмс.
Встав спиной к другу, Ватсон начал расстегивать пальто, чтобы длинные полы не мешали в схватке:
- Сзади.
- О, да вы настоящий ценитель!..
Не тратя больше слов попусту, Ватсон швырнул пальто в одного из приближавшихся и обнажил клинок, наконец-то нашедший применение. Звонкая сталь отбила лезвие ножа еще в замахе и воткнулась в живот первому. Второй, выпутавшись из-под пальто, получил сквозной прокол легкого: хороший знаток анатомии, Ватсон всегда мог рассчитать промежуток между рёбрами.
Холмс от души пнул одного из своих противников в пах, выведя его из строя. Второй не спешил нападать, перекидывая нож из руки в руку. Пригнувшись, он щерился обгнившими зубами и посмеивался. Отступив на шаг, Холмс взмахнул руками, будто потерял равновесие, и громила бросился вперед. Холмс отскочил в сторону, и в спину Ватсона врезалось двести фунтов бранящейся сволочи. Наградив нападавшего увесистым ударом под зад, пока тот разворачивался, Холмс врезал ему по шее и по ребрам. Корчась на мостовой, верзила осыпал несостоявшихся жертв отборными ругательствами.
- Запишите эти обороты, Ватсон, - переведя дух, Холмс кивнул на грабителя, - чудесный образчик бристольского диалекта. Если вам когда-нибудь придется выдавать себя за своего в Бристольском порту, они послужат вам Сезамом.
- Вы не ранены? – изумленный стремительностью схватки, Ватсон шагнул к другу.
Холмс, оглядев поверженных противников, оказался изумлен не меньше:
- Вы их убили?
Тот, что получил клинком в грудь, в самом деле доживал последние минуты. Убедившись, что с Холмсом все в полном порядке, Ватсон наскоро осмотрел пострадавших. Один был оглушен, другой навсегда потерял возможность стать отцом, третий, сидя на мостовой, всхлипывал, зажимая руками рану на животе.
- Они поправятся, - поднявшись с колен, Ватсон подхватил испачканное пальто и вложил оружие в ножны, превращая их в безобидную трость для хромого ветерана. - Идемте, друг мой. Полиция о них позаботится.

Кабинет для приема пациентов был отгорожен от комнаты Холмса раздвижной панелью, которая оставалась убранной большую часть времени. Усадив друга на кушетку возле окна, Ватсон зажег лампу, достал бинт и спирт. Неяркий желтый свет пастельными пятнами лег на обнаженные гипсовые фигуры атлетов.
- Дайте вашу руку. Я видел, вы ее повредили. - По комнате разнесся специфический резкий запах, когда Ватсон откупорил бутыль.
- А неплохо отдохнули, как думаете? - улыбаясь во весь рот, Холмс вальяжно откинулся на стену и непринужденно выполнил просьбу.
- Драки по ночам с бандой грабителей не кажутся мне подходящим отдыхом, - осуждающе ответил Ватсон.
На самом деле он лгал: короткая стычка встряхнула нервы, вернула угасший было азарт к жизни. Как ни странно, Ватсон чувствовал себя весьма бодро, несмотря на долгий путь пешком и поздний час.
- Не лукавьте, друг мой! Я видел, как у вас загорелись глаза! Этот азарт ни с чем не спутать. - Холмс подался вперед, чтобы отчетливее видеть лицо доктора. - Вы дрались, как... если я скажу, как тигр, это не будет слишком очевидной попыткой сделать вам комплимент? - Он иронично приподнял брови. - Я, конечно, догадывался, что вы не просто так получили ваши ранения, и наверняка лезли на рожон вопреки долгу военного врача. Но, признаться, - он в упор восхищенно глядел на смущение друга, - даже я не мог предположить, что вы так любите опасность.
Ватсон сердито бросил его руку: пара ссадин на костяшках явно не требовала серьезной врачебной помощи.
- Я должен был вам помочь.
Искусным лжецом Ватсон никогда не был, поэтому оправдания своему поведению так и не нашел. Потер лоб пальцами, пряча взгляд:
- Мне кажется, нам обоим сейчас не помешал бы стаканчик шерри. Нужно отвлечься, такие приключения грозят бессонницей.
Пристальный взгляд Холмса беспокоил его куда сильнее, чем неожиданное нападение на темной улице. Гениальный сыщик был не только исключительно умным, но и исключительно опасным... для преступников, разумеется.
Холмс загадочно улыбнулся:
- Мне нравится ход ваших мыслей, mon ami. Шерри на ночь... что может быть лучше после такого захватывающего вечера? - Сняв фрак, он непринужденным жестом размотал шейный платок и швырнул и то и другое в кресло. Расправив плечи и потерев шею, добавил: - Мои запасы кончились еще в прошлом месяце. Надеюсь, ваши не постигла та же участь?
- Да, кажется... да. То есть, нет, не постигла. Я принесу.
Запутавшись в мыслях и переживаниях, Ватсон начал суетиться. Он испытывал совершенно непозволительные ощущения, и поторопился покинуть комнату, чтобы подняться в спальню этажом выше. Там в шкафчике, кажется, что-то хранилось из старых запасов. Торопливо поднявшись по лестнице, он обшарил скромную комнатку, и, ничего не найдя, вспомнил, что не так давно сам же отнес непочатую бутылку шерри в свой кабинет, подумав, что она может пригодиться для пациентов или для какой-нибудь чересчур взволнованной гостьи Холмса.
Присев на край постели, Ватсон вцепился пальцами в волосы. Руки дрожали, как у больного нервным расстройством, сердце колотилось где-то под горлом.
Он знал за собой эту пагубную страсть, но был убежден, что она распространялась только на доступных женщин из бедных районов. Он влюблялся сослуживцев, это правда, но в отношениях с мужчинами никогда не смешивал возвышенную влюбленность с похотью. Мужская дружба была для него чем-то вроде Святого Грааля, которому он служил, как истинный рыцарь. Опошлить ее низменными желаниями – что может быть отвратительней и постыдней?
Мужчина по природе своей наделен куда более сильными плотскими желаниями, чем женщина. Неудивительно, что они могут возникать не только к распутницам, но и к близким друзьям. Но доблесть в том и состоит, чтобы подавлять преступные помыслы, оставляя дружбу чистой и нетронутой. До сих пор Ватсон имел все основания считать себя обладателем этой доблести и порядочным человеком.
Заставив себя медленно вдохнуть и выдохнуть, он напомнил себе, что Холмс - его единственный друг и сосед, а также компаньон, и он не имеет права распускаться, позволяя вмешаться в их дружбу своим безнравственным инстинктам. Почти взяв себя в руки, он встал, машинально снял фрак, оправил рубашку и манжеты, вздернул голову, готовясь вернуться.
- Вас так долго не было, что я подумал, вам пригодится моя помощь в поисках. - Холмс стоял в дверном проеме, прислонившись к косяку и скрестив руки на груди. В сумраке ночи не было видно выражения его лица, но в голосе слышалась улыбка… И что-то еще, что человек, не слишком хорошо его знающий, легко мог бы спутать с волнением.
- Нет, нет, что вы, - Ватсон отпрянул, будто предложение помощи было угрозой. - Я, похоже, должен упрекнуть себя в рассеянности. Совсем забыл, что недавно перенес свои запасы в кабинет...
Чувствуя, что начинает путаться еще больше - и от смущения собственной неловкостью, и от загадочного темного взгляда Холмса, он кашлянул и пригладил ладонью рукава рубашки. Торопливо, чтобы не передумать, он решил высказать свои чувства, надеясь, что это поможет вернуть мысли в прежнюю колею:
- Я давно хотел сказать вам, Холмс, что для меня большая честь - быть вашим другом. Вы исключительно умный, проницательный и благородный человек. Я горжусь тем, что могу делить с вами приключения, даже если они могут оказаться опасными. Надеюсь, вы не полагаете, что мое волнение вызвано страхом за свою жизнь. Скорее, за вашу. И я хочу сказать, что вы можете всецело на меня рассчитывать.
Холмс молча кивнул, и, прикрыв за собой дверь, в два шага оказался рядом с Ватсоном - спальня была крошечной. Застыв с ним вплотную на бесконечное мгновение, он бесцеремонно уселся на кровать:
- У меня такое чувство, будто я вернулся в школьные годы... Есть в этом что-то мальчишеское: сначала драка, потом разговоры по душам до глубокой ночи… Не правда ли? - Он тихо усмехнулся и продолжил серьезнее: - Я всю жизнь думал, что я - одиночка, Ватсон, и мои занятия не располагают к близким знакомствам. Сегодняшняя стычка - ничто по сравнению с теми опасностями, которым ваша жизнь может подвергнуться, если вы и дальше продолжите быть моим компаньоном. Далеко не всегда для раскрытия дела достаточно одних только стройных логических рассуждений и умения сопоставлять факты.
Тусклый свет лампы бросал тяжелые тени на его лицо. Ватсон сел рядом, тяжело сцепив пальцы.
- Я совсем не... - начал он, но Холмс молниеносно схватил его за руку:
- Дайте мне закончить! К моему величайшему удивлению, я готов признать, что ошибался. - Он посмотрел в сторону и вздохнул, хмыкнул, задрав голову к потолку, словно пытаясь разглядеть там нужные в такой момент слова. - Со мной этой так редко бывает... Но все же бывает, и сейчас я даже рад этому. - Прохладные пальцы скользнули по предплечью Ватсона и накрыли его пальцы. - Я недооценивал значимость верного плеча рядом с собой, не мог даже вообразить, что в действительности смогу положиться на кого-то, кроме себя. Но вы заставили меня усомниться в том, что в одиночку я наиболее эффективен. - Он коротко вздохнул, ему явно не слишком легко давалось такое признание. - Я хочу, чтобы вы были рядом со мной. Mano-a-mano, как говорится...
Ошеломленный признанием, Ватсон не сразу нашелся, что ответить. Холмс вторил его собственным мыслям, разделяя и чувства, и устремления.
- Для меня будет честью... - он не смог продолжить: горло сжалось от волнения, Ватсону пришлось отвернуться и несколько раз торопливо сглотнуть, прежде чем заговорить снова. Напрямую встретившись глазами с Холмсом, он хрипло попросил: - Я буду счастлив оказывать вам любое содействие, которое будет в моих силах. Позвольте обнять вас... как друга, как брата.
Вместо ответа Холмс коротко кивнул и подался вперед.
Обхватив обеими руками, Ватсон прижал его к себе, едва не задохнувшись от нахлынувших чувств, будто в самом деле обнимал давно потерянного брата. Жар в груди нарастал, колотясь о ребра. Ватсон надеялся, что объятие вышло в самом деле похожим на братское. Твердость мужского тела воспламеняла в нем не только пылкие чувства, как он ни старался задушить в себе неуместное в такой момент вожделение.
Под тонкой рубашкой Холмса он чувствовал крепкую мускулатуру, она до головокружения манила пройтись по ней пальцами, ощутить гладкость кожи, пропитанной запахом табака, испытать ее солоновато-горький вкус, узнать наощупь плечи, руки, грудь, вызвать горячие вздохи... От стыда щеки вспыхнули еще сильнее, Ватсон крепче прижал Холмса к себе, надеясь, что наваждение сейчас исчезнет, ведь это был его друг - ближайший и единственный.
Но его действия не остались без ответа. Жесткие руки Холмса обхватили его за шею и плечи, привлекая настолько близко, что горячие губы оказались где-то возле уха. Сбивчивое дыхание шумно вырывалось из легких. Холмс слегка отстранился, пробормотал горячо:
- Вы нужны мне... - И коротко, будто робея, поцеловал его в щеку - один раз, другой, смелее - в уголок губ... Пользуясь шокированным замешательством друга - в губы, жарко и почти властно.
- Вы с ума сошли, - с ноткой паники простонал Ватсон, пытаясь отстраниться, отвернуться - сделать что угодно, лишь бы увеличить расстояние между ними, внезапно оказавшееся ловушкой. - Холмс, вы не в своем уме, вы...
Внезапное озарение, как молния, высветило тесную комнатушку. Что, если Холмс оказался... из этих. Из закрытого колледжа Ватсон вынес не только багаж знаний, но и сведения о том, в чем может выражаться мужская привязанность друг к другу. Об этом не принято было говорить, но определенное количество его соотечественников отличалось врожденной тягой к собственному полу, настолько сильной, что преодолеть ее не могло. Что, если Холмс как раз был в числе подобных людей, и признание Ватсона трактовал по-своему?.. Идти теперь на попятный и объясняться, что имел в виду совсем другое, казалось Ватсону неблаговидным решением. Но он все же попытался остановить друга, хотя сам оказался во власти преступных чувств.
- Холмс, послушайте... подождите... - он взял его за плечи, стараясь прервать череду горячих поцелуев, от которых заходилось сердце.
- Ватсон, у вас поднялась температура, вспотели ладони, участилось дыхание и сердцебиение, и, готов поспорить на что угодно, расширились зрачки. Вы возбуждены не меньше меня, не пытайтесь это скрывать.
Голос Холмса звучал решительно и зло. Вялые попытки сопротивления его ничуть не тревожили. Он покрывал влажными поцелуями шею, пока руки скользили по плотной ткани фрачной рубашки, подбираясь к узлу парадного галстука.
Громко застонав, Ватсон оборвал себя: его могла услышать прислуга. Схватив запястья Холмса, он сжал их в кулаках, как в наручниках, зашептал, подставляя шею под поцелуи:
- Нас могут услышать... застать...
В голове мелькнула крамольная мысль, что, раз уж все зашло настолько далеко, один-единственный раз можно помочь друг другу, будто и в самом деле они оба вернулись в школьные годы. Пусть это будет тайной, которая свяжет их. Но потом - Ватсон поклялся себе, что не допустит повторения подобного. Он слишком дорожил этой дружбой, чтобы разрушить ее.
- Жизнь со мной под одной крышей... - Холмс целовал разгоряченную шею, захватывая в рот мочку уха, - очень опасна… Но опасность возбуждает вас, не так ли?.. - Дразнящий язык вовлек его в глубокий поцелуй.
Ватсон стонал ему в рот, обхватив его лицо ладонями, прочесывая пальцами темные волосы. Мысль о том, чтобы по-школьному неловко и поспешно "помочь" друг другу, по очереди скользя срывающимися пальцами по напряженным членам, была позабыта. Он давно не ощущал такой оглушающей страсти - да когда он вообще в последний раз был возбужден так, что в ушах шумело от гула крови?.. Жадно принимая каждый поцелуй, он со свистом втягивал воздух через прикушенные губы, запрокидывая голову. Сидеть на узкой, низкой кровати было неудобно, но про это он тоже забыл.
Не теряя времени даром, Холмс стянул с себя жилет и рубашку, быстрые пальцы ловко расправились сначала с галстуком, а потом и пуговицами на одежде Ватсона. Горячие ладони легли на гладкую грудь, поднялись к плечам, вынуждая опуститься на кровать. Усевшись верхом, Холмс прижался пахом к члену, вздыбившемуся под тканью штанов. Склонившись над телом друга, проводил руками по его животу и вверх по торсу, наслаждаясь рельефом мышц под пальцами, изучая, дразня...
Ватсон нетерпеливо тянулся вверх, беспорядочно ловил губы Холмса - выгнувшись, падал назад, прижимаясь пахом к его бедрам, стараясь потереться об него хотя бы через ткань. Он искусал себе губы, но стоны все равно прорывались глухими мучительными обрывками бессвязных слов. Он всем телом тянулся к жгучим ладоням Холмса, с мольбой сводя брови, когда руки отрывались от его кожи, чтобы тут же снова прикоснуться к ней. Сам он ни на секунду не отпускал Холмса, впиваясь пальцами в его бока и плечи, руки, царапая гладкую грудь и спину - куда только мог дотянуться.
Холмс, как зачарованный, смотрел на него. Его прикосновения, жадные, нетерпеливые, почти сумбурные, вдруг сменялись острой пронзительной нежностью. Он выгнулся, прижался к нему животом, и, глухо застонав, чуть ли не бессильно уронил голову на плечо, зарываясь лицом в ложбинку под шеей. Не замедляя бесстыдных движений бедрами, будто отбросив минутную слабость, снова приподнялся на руках. Едва различимая в полумраке, на его лице играла хищная, развратная улыбка.
Обхватив его руками за пояс, Ватсон сцепил руки в замок, не позволяя отстраниться от себя или хотя бы приподняться выше. А Холмс бесстыже разглядывал его лицо, чуть склонив голову набок.
- Господи Боже, Холмс!.. - сквозь зубы, почти зло прошипел он, не позволяя уклоняться от поцелуев, захватывая ртом подбородок, челюсть, напряженные вены на шее и вздыбившиеся мускулы плеч. Холмс дразнил его, и это сводило с ума, рождая в голове какой-то пьяный угар. Сжав его в руках так, что тот почти охнул от боли, Ватсон рывком опрокинул его на кровать, под себя, придавил всем весом, чтобы тот не смог сбежать, даже если бы захотел.
Холмс и не пытался. Он распластался под ним, откидываясь на подушки, и с его губ, помимо стонов, срывался отрывистый смех - так смеются от восторга и упоения триумфом.
Ватсон терся о его бедро, прижимаясь с такой силой, что сам едва не стонал от боли и даже не вспоминал о том, что его кто-то может услышать. А послушать было что, и если прислуга на чердаке в самом деле навострила уши, она, скорее всего, решила бы, что джентльмены захотели убить друг друга и вряд ли осмелилась бы постучаться в дверь, тем более что миссис Хадсон была в отъезде. Ватсон, почти рыча, кусал Холмса за плечи, оставляя отчетливые отпечатки, остервенело пытался расстегнуть свои брюки, просунув руку между переплетенными телами, но чертовы пуговицы не поддавались.
- Дайте я помогу... - полузадушено прошептал Холмс, ловко вывернулся из крепких объятий и заставил Ватсона перевернуться на спину, уступая инициативу. Расстегнув пуговицы брюк и высвободив подрагивающий от возбуждения член, Холмс взял его за основание, обдал горячим дыханием, позволяя скользнуть в плотно сжатые губы.
Ватсон зажал сбитую в комок простыню в кулаке, безуспешно подавляя судорожный стон. Приподнимаясь над постелью, он стремился еще глубже в горячий рот, чтобы почувствовать, как глотка мягко сжимается, пропуская его внутрь.
- Господи Боже, Холмс… - пересохшими губами прошептал он, умоляя не медлить.
Разжав пальцы, отпустил смятую простынь, не решаясь потянуться к голове Холмса, чтобы ощутить его напряженную щеку.
Игнорируя мольбу в голосе Ватсона, тот продолжал медленно ласкать его член, выпуская его и облизывая кончиком языка, посасывая головку или заглатывая так глубоко, что почти упирался носом в россыпь светлых волос на лобке. Свободная рука Холмса потянулась вверх по торсу и властно легла на грудь, пока вторая легко, дразняще надрачивала член, сжав пальцы в кольцо.
Ватсон накрыл его руку своей. Действия Холмса заставляли его чувствовать какое-то оцепенение, почти беспомощность, в которой он мог только дышать - да и дышать удавалось с трудом, лишь в такт взлохмаченной голове, то поднимавшейся над его пахом, то опускавшейся вниз. Прикоснувшись к его щеке, он скользнул пальцами к влажным губам. Язык Холмса, пройдясь по заостренной головке, лизнул пальцы, рот на мгновение сомкнулся на них, обжигая, чтобы в следующий момент снова накрыть член. Стиснув руку Холмса на своей груди, Ватсон потянулся к его волосам, вплел в них пальцы, будто отыскивая опору.
Наконец смилостивившись, тот ускорил темп, позволяя члену проникать так глубоко, как это только было возможно. Стоны стали похожи на утробное рычание, животное и ненасытное. Холмс мял его мошонку, крепко придерживая член у основания. Подняв на Ватсона затуманенный взгляд, сам застонал от увиденного.
Вцепившись во взмокшие волосы на затылке, Ватсон с силой пригибал вниз голову Холмса, инстинктивно-резкими движениями бедер вбивая член ему в глотку. На отчетливые стоны у него не хватало дыхания, он мог издавать только какие-то низкие нечеловеческие звуки, полные жажды. Ускоряя движения, он не позволял Холмсу ни на дюйм поднять голову, даже для того, чтобы тот мог перевести дух. Холмс еще плотнее сжал губы, позволяя члену проскальзывать по языку в самое горло, и через несколько секунд Ватсон кончил почти с криком, который, к счастью, был слишком хриплым для того, чтобы стать громким.
Проглотив все до последней капли, Холмс позволил обмякшему члену выскользнуть, и ласково поцеловал его. Приподнявшись на локте, улегся рядом с другом, любуясь вызванным смятением.
Прикрыв глаза, Ватсон неподвижно лежал, не в силах пошевелиться. Он даже не сдвинулся с места, чтобы дать Холмсу возможность лечь рядом. Ошеломленный и растерянный от всего того, что только что произошло, он, тем не менее, чувствовал невыразимо приятную тяжесть во всем теле. Это заставляло его едва заметно улыбаться, и скрыть улыбку усилием воли было невозможно: губы не повиновались ему, как и разум несколько минут назад.
Холмс какое-то время лежал, подперев щеку рукой и с улыбкой смотрел на него – своего друга и теперь уже любовника. Его собственное дыхание не спешило успокаиваться. Положив голову Ватсону на плечо, почти задев носом шею, он втянул в себя изумительное сочетание феромонов: пот, страсть и удовольствие. Потянувшись к паху, он лег щекой на горячее плечо и застонал от предвкушения.
Действия Холмса пробудили в Ватсоне живой интерес, и хотя испытывать возбуждение он уже не мог, отголоски собственного удовольствия, все еще разлитого по телу, отозвались на ритмичное движение руки, скользящей возле бедра. Он провел рукой по обнаженной груди Холмса, погладил его живот, тонкое запястье, и потянулся ниже, запуская руку в призывно расстегнутые штаны. Не отрывая глаз, он смотрел, как Холмс дрочит сам себя, будто это было дополнительным удовольствием для самого Ватсона, а не стремлением Холмса удовлетворить себя. Он поглаживал и сжимал корень члена, потирал ладонью мошонку, надавливал пальцами на промежность, слушая стоны под ухом.
- Сильнее... Да... Пожалуйста, да... Здесь... - хриплый шепот возле самого уха подтверждал, что его действия были оценены по достоинству и желанны. Холмс приподнимал бедра на встречу его руке, прерывисто стонал.
Увлеченный горячим отзывом, Ватсон не медлил. Он отыскивал самые чувствительные точки, почти интуитивно нащупывая их чуткими сильными пальцами. Одной рукой обняв Холмса, он прижал его голову к своему плечу и не отрывал взгляда от потемневшей головки, ежесекундно появлявшейся из кулака .
Судя по тому, каким протяжными стали стоны, тот уже приближался к оргазму. Внезапно он схватил Ватсона за руку и дернул ее туда, где только что была его собственная:
- Ватсон!.. Ну же...
Тот не думал помочь Холмсу, но, взявшись за член, неожиданно понял, что зря. В этом было что-то безумно порочное, и именно этому невозможно было противиться. Оплетя член пальцами, он задвигал рукой так же, как если бы делал это для себя - а дрочить себя он умел и любил, хотя сейчас было не время для демонстрации своего мастерства. Прижав к себе Холмса еще теснее, он властно целовал его голую шею, уши, линию челюсти, вслушиваясь в беспорядочное дыхание и замирая в напряженном ожидании громкого стона.
Холмс не заставил долго себя ждать. Быстро задышав, он резко выгнулся, судорожно дернулся в его руках, закусив губу, и расслабленно уронил голову обратно на плечо.

Тусклое утро встретило доктора похмельем того, что так и не было выпито. Растерзанная кровать и смятые вещи на полу ясно свидетельствовали о том, что произошло вчера. До ушей закутавшись в одеяло, Ватсон перебирал в памяти ночные события и сотни раз умирал от стыда, вспоминая каждый стон. Решение пришло незамедлительно: он должен был уехать. Сохранить свою дружбу с Холмсом можно было только на расстоянии. Зная за собой способность потакать своим порокам – и это касалось не только азартных игр, хотя они были самым невинным из его увлечений – он решил, что, как порядочный джентльмен, просто обязан немедленно покинуть этот дом.
Слава богу, Холмс к утру милосердно исчез из его постели.
Когда Ватсон собрался с духом, чтобы сообщить своему другу это решение, выяснилось, что тот уехал ранним утром в неизвестном направлении. Проведя день в угрызениях совести, Ватсон не мог дождаться его возвращения. Чтобы занять хотя бы руки, он начал паковать вещи.
Холмс появился, когда уже давно стемнело, и за окнами моросил заунывный дождь.
- Ватсон! – стряхивая воду со шляпы прямо на пол, он сунул в зубы промокшую трубку: - Собирайтесь, наш поезд отправляется через час.
Он был точно таким же, как и сутки назад – деловым, оживленным. Будто ночью ничего не произошло.
- Я должен вам сказать…
- О, да вы уже собрались! Интуиция вас не подвела, друг мой, - обойдя вокруг составленных в холле сундуков, Холмс весело прищурился: - Но вы перестарались. Вам понадобится только самое необходимое, а не весь ваш багаж.
- Нам нужно поговорить…
- Мы поговорим в поезде, - перебил Холмс. – Это дело не терпит отлагательств. Хозяин поместья Бредхолл найден мертвым в запертой комнате. Окна закрыты, никаких следов, никто ничего не слышал. Зато в камине я обнаружил любопытный обрывок письма: «вы поплатитесь», «я обещаю» и «ничего святого»! Как вам эта загадка, Ватсон?
- Насильственная смерть?..
- Никаких следов! – торжествующе воскликнул Холмс.
- Апоплексический удар?
- Он тощий, как ваша трость.
- Отравление?
- Маловероятно. Он жил один и был беден, как церковная крыса. Земля заложена и перезаложена.
Ватсон пригладил усы, нахмурившись, и сделал еще одну робкую попытку:
- Холмс, я не смогу вас сопровождать.
Сыщик, с детским простодушием глядя на него, пожал плечами:
- Но мне нужна ваша помощь! Вы ведь врач, вы сможете предположить причину смерти. И, раз уж вы все равно собрались проветриться, почему бы не совместить это с поездкой?
Не находя возражений, тот растерянно оглядел холл, заставленный вещами. Холмс вел себя так, будто ничего не случилось. Возможно, это было единственно верным решением. Возможно, им обоим в самом деле следовало забыть обо всем. В конце-концов, Холмс не раз демонстрировал свое пренебрежение приличиями, и винить Ватсон мог только себя. Гениальному сыщику позволено быть немного безумным. Но потакать ему в дальнейшем было категорически нельзя. Приняв твердое решение строже следить за собой, Ватсон приободрился.
- Поезд отходит через пятьдесят минут, - нетерпеливо напомнил Холмс.
«Это в последний раз, когда я позволяю ему втянуть себя в авантюру» - пообещал себе Ватсон. И ответил:
- Что же, я готов, старина.


The night after the opera... by ~LucioCrescent on deviantART

@темы: слэш, фанфики, Шерлок Холмс и доктор Ватсон

---

21.01.2010 в 23:06

Пишет  ~змейа-рогатаяЗ):

отзыв к фику + коллаж
"Узник своей судьбы", СС/ГП, NC-17, приключения/драма/романс
Мммммммм.... это нечто прекрасное.
ОЧень качественно написанное произведение, АУ, слеш и снарри. Приключение. Вот просто нереально повезло фэндому и снарришипперам что у них есть автор, которые пишет такие шедевры.
Снарри - приключения, пираты, короли, графы и прочие... Ах, какая романтика.
Коллаж к фику.
Путешествие на Тортугу

ах какая в фике нц...

@темы: слэш, ссылки, гарри поттер и все-все-все, фанфики

---

23.01.2010 в 23:15

Пишет  Regis:

Doctor Who Chubs
Чувачки вынесли остатки мозга.
Почему-то все абсолютно разные по высоте. Причем самые маленькие 2, 7 и 10.
Ну, про надписи промолчу.
Улыбочки вот. Улыбаются только трое. 4, 5 и 10. 4 ржот даже. 10 чуть веселее чем 5. Остальные Доктора все суровы и мрачны. И еще 11 нейтрален. Он еще не определился.
А бровушки у 10 зачетные. Прям как есть.
Да, у меня тут мелкие версии. Покрупнее вот на девианте. линк.
Автор - Climperoonie

@темы: Доктор Кто, картинки, фанарт, позитиФ

---

25.01.2010 в 01:11

Пишет  ~змейа-рогатаяЗ):

снарри клип
Люби его...

обожаю этот клип! мега-шедевр, мега сюжет! кадры отлично подобраны, фразочки вставлены, вроде заклятья "Губозакатывателюсс" и приглашение на бал.
Хотела вот как раз почитать что-то СС/ГП/ЛМ... а тут такой видеоряд в подарок))

@темы: слэш, видео, гарри поттер и все-все-все

---

03.04.2009 в 15:21

Пишет  .Рен:

Священники знают так много цитат и вываливают их все наобум (с) Кристи
Поскольку волшебники вели себя мирно, через некоторое время их обступила толпа нищих, погорельцев, беженцев, продавцов фруктов прямо из Эдема ("Вах, какой персик, бери, задаром отдам, его Адам кюшал, Ева кюшал, купи — ты кюшать будешь!" ) и самодеятельных экскурсоводов.

— Купи карта! — кричал один, заглядывая в глаза одновременно всем семерым путешественникам. — Хороший карта, новый, сам сегодня нарисовал. Видишь крестик? Древний клад лежит. Клад найдешь, деньга найдешь, как джинн жить будешь…

— Не слюшай его! Не бери карта! — влез второй. — Плохой карта, крестик мало, денег мало, как шайтан жить будешь! Бери моя, смотри, вах, красота какая.

Альтернативная карта полностью состояла, вах, из крестиков.

(с) Жвалевский / Мытько "Порри Гаттер и каменный философ"

@темы: книги, цитаты, афоризмы, фразочки, юмор, Порри Гаттер. Всё!

---

03.04.2009 в 15:21

Пишет  .Рен:

Священники знают так много цитат и вываливают их все наобум (с) Кристи
Поскольку волшебники вели себя мирно, через некоторое время их обступила толпа нищих, погорельцев, беженцев, продавцов фруктов прямо из Эдема ("Вах, какой персик, бери, задаром отдам, его Адам кюшал, Ева кюшал, купи — ты кюшать будешь!" ) и самодеятельных экскурсоводов.

— Купи карта! — кричал один, заглядывая в глаза одновременно всем семерым путешественникам. — Хороший карта, новый, сам сегодня нарисовал. Видишь крестик? Древний клад лежит. Клад найдешь, деньга найдешь, как джинн жить будешь…

— Не слюшай его! Не бери карта! — влез второй. — Плохой карта, крестик мало, денег мало, как шайтан жить будешь! Бери моя, смотри, вах, красота какая.

Альтернативная карта полностью состояла, вах, из крестиков.

(с) Жвалевский / Мытько "Порри Гаттер и каменный философ"

@темы: книги, цитаты, афоризмы, фразочки, юмор, Порри Гаттер. Всё!

---

16.11.2008 в 22:06

Пишет  Veelina:

и плевать, что боян!
Маленького Снейпа мог обидеть каждый.
Но не каждый успевал извиниться.

Первый год обучения в Хогвардсе. Гарри, Рон и Гермиона собираются идти за философским камнем. В гостиной Гриффиндора их поджидает Невилл:
- Вы и так уже причинили достаточно неприятностей! Я не пущу вас! Я... Я буду с вами драться!
Гермиона:
- Прости Невилл, но это для твоей же пользы... Авада кедавра!

В каком то интервью Джоана сказала, что последним словом последней книги будет слово шрам.
Один из вариантов концовки
"...И у Гарри отвалился накладной шрам..."

Нарцисса и Беллатрикс пошли на ипподром. Обсуждают, на какую лошадь поставить.
- У тебя какой розмер груди?
- Третий.
- А у меня 4. Ставим на 7!
Выиграли!!!
Пошли на ипподром Люциус и Рудольфус.
- Сколько раз за ночь ты занимаешься сексом со своей женой?
- 4.
- А я - 5. Ставим на 9!
Поставили. Первой пришла лошадь под номером 2.
Мораль: Не надо Ля-Ля!!! *тут по-моему нет такого смайла, чтобы показать тот дикий хохот, который раздаеццо из пацтала*

Долго пытался Тёмный Лорд поставить Люциуса Малфоя на колени. Не вышло. Тогда он плюнул и оставил его лежать на полу.

Гарри и Драко играют в карты, вдруг Драко взвился и как закричит:
-Поттер, ты жульничаешь!
-С чего ты взял?- невинно хлопает глазами Гарри:
-Ты играешь не теми картами, которые я тебя сдал!!!

Гостиная Малфой-менора. Люциус Малфой и Северус Снейп сидят в креслах перед камином, запивают неудачу в Отделе Тайн.
- Не переживай, Люци, - философски говорит Снейп. - И Гарри Поттеру не всегда везло.
- Это когда же?!
- Да вот, хотя бы на последней контрольной по зельям... - мерзко улыбнулся Снейп.

.
Рекламная акция в Хогвартсе:
— Профессор Снейп, какой зубной щеткой вы пользуетесь?
— Пластмассовой.
— А почему не щеткой Reach? Ведь она великолепно чистит зубы даже в труднодоступных местах?!
— У меня нет зубов в труднодоступных местах.


Стоят УПСы перед пропастью. Малфой-старший:
- Так! Макнейр! Вперёд, в пропасть, на четвереньках!
- Так! Джагсон! Вперёд, в пропасть, на корточках!
- Так! Мальсибер! Вперёд, в пропасть, пригнувшись!
- Так! Кэрроу! Вперёд, в пропасть, солдатиком!
Внезапно появляется Снейп:
- Гарри Поттер наше убежище разметал, Тёмный Лорд погиб, Дамблдор воскрес, а ты всё в "Тетрис" маешься!

СНЕЙП - это аббревиатура. Означает "Суровый Наблюдатель за Естествоиспытаниями Йадовитых Препаратов"

Гарри и Джинни лежат вечером на лужайке, на звёзды смотрят. Гарри говорит:
-Джинни, видишь ту звезду?
-Да!
-Это ты!
-А видишь вон ту звезду?
-Да!
-Это я!
-А видишь вон там одна звезда на другой звезде?
Джинни оживляется и придвигается поближе к Гарии
-Да!
-ЭТО Я НА СВОЕЙ "МОЛНИИ"!!!

Гарри, Рон и Гермиона отправились в поход. Сидят в пещере, расположенной в небольшой горе, жарят сосиски на костре. Вдруг у входа в пещеру появляется несколько фигур в темных плащах с капюшонами. Один из пришедших протягивает руку в сторону Гарри... Тот, не оборачиваясь кидает:
"Фродо Бэггинс - на горе к северу отсюда."
Фигуры исчезают. Гарри:
"Назгулов развелось, блин..."


Вопрос.
Если фик Гарри+Снейп (+18) называется "снарри", Гарри+Драко - "гарридрако", Гермиона+Снейп - "снейджер", Снейп+Люпин - "снупин", то выходит, что фик Гарри+Гермиона (+18) называется "ПЕЙДЖЕР"?


Встретились как-то на узкой тропинке Гарри Поттер,Порри Гаттер,Таня Гроттер,Оля Броттер и офигели друг от друга...

Гарри увидел Гермиону в новом халате. Она вогнала его в краску.
- Какой чувствительный! - сказал Гермиона, хитро улыбаясь и заколачивая бочку с краской.

Можно ли победить Волан-де-Морта с помощью насилия?
Теоритически можно.
Но вы подумайте, что может придумать изнасилованный Волан-де-Морт!


Я достаю из широких штанин
Поттера трупик и торт
Пушкина бюст и электрокамин-
Здрасьте, я - лорд Волдеморт!

Снейп спас Гарри от Вольдеморта. Гарри смачно поцеловал Снейпа в знак благодарности. Тот посмотрел на свой знак благодарности и густо покраснел...

Только падая в шахту, Темный Лорд ситхов осознал, что Дарт Вейдер был агентом Дамблдора...


Глаза Гарри Поттера: о_о
Глаза Дамблдора: U-U
Глаза Аластора Грюма: ._О


Что случилось? - Гарри удивлённо смотрел на подругу, - твои глаза так сияют… Дамблдор зачёл тебе все экзамены досрочно или порадовал добавлением новых?

М.Спивак перевела Severus Snape как Злодеус Злей.
"Росмен" - как Северус Снегг.
И НИКОГО ИЗ НИХ НЕ ДОДУМАЛСЯ ДО ВАРИАНТА СЕВЕРУС ЦАП!!! (англ. to snap - хватать, ломать, огрызаться, произноситься идентично "снейп")

Главное достоинство Снейпа было внушительных размеров. Об этом в Хогварце не умолкали слухи.
Каждое утро Снейп смотрел на него в зеркало...
-Ну почему у меня такой огромный нос?! - тяжело вздыхал он.

"Аффтар, выпей йаду!!!" - кричат лже-снейпоманы, тряся грязными волосами, перекрашенными в черный, размахивая карандашом и демонстрируя окружающим намалеванную гелевой ручкой татуировку на левом предплечье.
А НАСТОЯЩИЕ снейпоманы молча и с кривой ухмылкой этот йад варят...

Слова, которые ТРУДНО выговорить в пьяном виде:

Зельеварение
Дурмштранг
Аврорат
Серпенсорция

Слова, которые ОЧЕНЬ трудно выговорить в пьяном виде:

Петрификус Тоталус
Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор
Экспеллиармус
Мимбулюс Мимблетония

Слова, которые НЕВОЗМОЖНО выговорить в пьяном виде:

"Нет, мне больше не наливайте"
"Нет, Малфой, не раздевайся, ты не в моем вкусе"
"Добрый вечер, профессор Снейп, я рад что мы с вами встретились в этом коридоре".


-За что Волдеморт убил Снейпа?
-Из зависти к размеру носа.

Поссорились однажды Люциус с Нарциссой, и Нарцисса пошла жаловаться на мужа Волдеморту. Мол, и такой он, и сякой, и налево ходит… ТЛ выслушал, посочувствовал и говорит:
– Люциус мне нужен, он один из самых верных моих соратников, и наказать его я не могу. Но я хочу вознаградить тебя за терпение, так что можешь попросить у меня любую награду. Только, уж извини, мой верный Люциус автоматически получит то же, но вдвое больше.
Достает палочку, произносит заклинание, кивает Нарциссе: говори, чего хочешь?
Нарцисса, задумчиво:
– Я всегда мечтала родить близнецов…

Логика Джоан Роулинг: Снейп и Люпин были явно несчастнее Блэка и Поттера. Но зато они умерли позже…


Гарри Поттер оставил в доме Дурслей записку, когда сбежал (в третьей книге): "Если я не вернусь, считайте, что я спасал мир. А если да - то нет".

@темы: гарри поттер и все-все-все, юмор

---

02.09.2008 в 11:52

Пишет  Tsuna Sawada:

Порри Гаттер
Официальный сайт.

Авторы: Андрей Жвалевский и Игорь Мытько
Язык: русский (оригинал)

1.Порри Гаттер и Каменный Философ
2.Личное дело Мергионы или Четыре чертовы дюжины
3.9 подвигов Сена Аесли. Подвиги 1-4
4.9 подвигов Сена Аесли. Подвиги 5-9

@темы: книги, ссылки, Порри Гаттер. Всё!

---

22.05.2008 в 21:18

Пишет  LaraQ:

Чужие объединились с Иными против Не Местных... (На правах рекламы)
Название темки я поперла с очаровательнейшей книжки "Здесь вам не причинят никакого вреда", авторства Жвалевского и Мытько. Книжка попалась мне в лапы в Мегавском Букинге. Причем стоила настолько дешево, что не было никакой возможности ее не купить. И авторы не подкачали.

Я их безмерно обажаю еще со времен "Порри Гаттера". Изящный, на гарни фола, стеб над всем сразу - Роулинг и ее детищем, переводами, экранизациями и кучей никоим образом не прилегающего материала. Гаттер был зачитан до дыр и неоднократно цитируем. И новое (ну, не совсем новое, конечно, но у менч недавно) творение не подкачало.

Такого издевательства над великим и могучим не часто встретишь. Каждое слово они умудрились повыворачивать и обсмеять. Очень КВНовский юмор, который пролился бальзамом на сердце и не дал мне оторваться от строк. Самое шедевриальное - эпиграфы. Ща я буду цитировать избранное!

Пастушок так часто кричал "Волки! Волки!",
что волки услышали и пришли.
Наблюдение зоолога

Я мыслю, следовательно, умный.
Спиноза. "Умные мысли"

дальше

Главное - произвести убийственное первое впечатление.
М. Горгона. "Неотразимая"

Многие вещи кажутся не такими, какими они кажутся на самом
деле.
Кажется, Аристотель

В неожиданных ситуациях нет времени на принятие решения.
Есть время только на его выполнение.
Из инструкции к секундомеру

Ночью все кошки страшные.
Конфуций


Причина хаоса - бессистемные попытки навести порядок.
А. Азимов. "Ты, робот!"

Если не удается поймать преступника, соответствующего
описанию, постарайтесь поймать преступника, максимально на него
похожего.
Устное замечание к плану "Перехват"

Пришел, увидел, побежал, рассказал.
Брут-младший "Избранные докладные записки"

Шила в мешке не утаишь.
Если это не мешок с отвертками.
"Справочник столяра"

Главное правило допроса -
дайте высказаться и подозреваемому.
Из инструкции для женщин-следователей

Новая информация обессмысливает информацию, полученную
ранее.
Из брошюры "Информационное голодание как метод очищения
головного мозга"

по просьбам трудящихся - продолжение

Как кукукнется, так и кукарекнется.
Русская народная глупость

Самым надежным методом является метод проб и ошибок.
Это установлено самым надежным методом.
"Пробная теория ошибок"

Такого кошмара я не видел никогда!
Г. Ярцев после матча Португалия-Россия

Кто ищет, тот всегда найдет!
Из сборника "Самые идиотские проблемы,найденные людьми
по собственной инициативе"

На ловца и зверь бежит,
и дождь капает, и соседи жалуются,
и жена ругается.
"Самоучитель охоты с рогатиной"

Доброе слово и сволочи приятно.
Из "Правил хорошего,хотя и повышенного тона"

За хороший экспонат иногда и жизни не жалко.
Синяя Борода. "Последнее слово коллекционера"

Эксперт - признанный знаток в области,
в которой никто не разбирается.
"Карманный словарь эксперта по карманным словарям"


Не бывает двух одинаковых людей.
Не бывает даже одного одинакового человека.
Из "Итогов Всероссийской переписи населения 2002 года"

Ко всякой твари нужен особый подход.
Даже к гимнастическому коню.
"Психология предметов"

Если ваши действия не привели
к ожидаемому результату, значит,
вы ожидали не тот результат.
Результат размышлений

Лучший отдых - смена деятельности
на бездеятельность.
Из рекламного буклета

Первым на ловца обычно бежит не зверь,
а тот, за кем зверь гонится.
"Техника безопасности на охоте"

Импровизируйте! Будьте неожиданными!
Попробуйте в критический момент
игриво укусить партнера за ухо.
М. Тайсон. "Секрет моих успехов"

Не рой другому яму.
Не делай чужую работу.
"Копать - не строить", антология

Тяжело в учении, говорите? Значит,
в бою вообще копыта отбросим?
Здравая мысль старослужащего

Из особо любимого -

Несмотря на отдельные конструктивные
недостатки оборудования, в целом эксперимент
следует признать успешным.
Из официального разбора полетов Икара

Если вы попали в безвыходную ситуацию,
не бойтесь. Поздно.
"Все, что вы хотели знать о страхе, но боялись спросить"


Последнее почему-то навевает мне мысль про "Сверхъестественное"...
И там все еще осталось...

@темы: книги, цитаты, афоризмы, фразочки, юмор

---

15.01.2007 в 16:20

Пишет  #jumanji:

раз уж мы обо мне...
"Здесь вам не причинят никакого вреда"

обложка

авторы: Андрей Жвалевский, Игорь Мытько (да, это ребята, написавшие порри гаттера)
(да, я такое читаю)

курсантка-полицейская Мари, славящаяся нестандартностью мышления, легкостью смущаемости и сестрой-близняшкой, попадает в спецподразделение, занимающееся борьбой с детскими кошмарами. ее начальник Георг (он же Шеф) - образчик тонкочувствующего (где-то глубоко в) человека. а еще у него в офисе бардак. и вообще он чудесный. а еще там есть секретный лейтенант О. с носом, подруга Жанна с глазом и многое, много другое!

отличная книжка для таких как я, особенно для таких как я во время сессии.

случайным образом скопипащенный кусок из книжки

Через минуту они сидели в спецназовском фургоне над схемой нехорошей квартиры.
– Рассредоточиваемся скрытно, – отрывисто говорил Георг, капая на схему. – Двое у дверей, двое у окна в комнату, двое – у окна на кухню, двое на лестнице страхуют двоих у дверей, двое внизу страхуют двоих у окна в комнату, двое на крыше страхуют двоих у окна в кухню.
Старший инспектор обвел взглядом сосредоточенно смотревшие из прорезей масок глаза бойцов.
– Надеюсь, не надо объяснять, кто какие двое?
– Ребята в курсе, – кивнул командир спецназовцев,
«Вот что значит настоящий профессионал, – уважительно подумала Мари. – А всего-то окатили из брандспойта…»
– Объект может уйти через темные и затемненные места, – продолжил Георг, – поэтому все, что можно, осветить всем, чем сможете. Я войду через дверь и подам условный знак, потому что стар я уже в окна сигать.
– Какой знак? – спросил командир.
– Я скажу: «Вот он, хватайте его» и покажу пальцем. Как там наблюдение?
– Ведется, – сказал самый щуплый (то есть наименее могучий) из спецназовцев и придвинул к Мари и Георгу очень секретное на вид устройство.

книжка в электронном варианте на фикшнбук.ру

@темы: книги, цитаты, афоризмы, фразочки, юмор

---

28.12.2006 в 23:42

Пишет  Merrou:

"9 подвигов Сена Аесли"

Черная комната

Вообще-то раньше эта комната была Перламутровой, но с прошлой осени здесь проживал юный научно-магический гений Порри Гаттер вместе со своим другом, юным гением политтехнологий Сеном Аесли. Однажды научно-магический гений, несмотря на активные возражения гения политтехнологий, решил выяснить, что произойдет, если демон встретится с антидемоном, - и комната приобрела свой нынешний, закопченно-черный цвет.

Сен Аесли эксперименты не любил, считая их глупым развлечением для тех, кто слаб в теории.

«Если действие нельзя заменить его обдумыванием, - говорил Аесли, - то стоит подумать, есть ли смысл в таком действии».

В начале было Слово
И Слово было…
Упс!
Сотворение мира (воспоминания очевидца)

Будьте осторожны в своих желаниях.
Они с вами осторожничать не будут.
Первое правило демиургов

Только специально натренированный мужчина способен выдержать женское общение, заключающееся в умении слушать и говорить одновременно. И это если общаются всего лишь две подружки! Когда же три сотни ведьм одновременно рассказывают друг другу последние новости, делятся слухами о последних новостях и пересказывают обсуждение слухов о последних новостях… В общем, зря мужчины переживают, что их не берут на шабаши и прочие девичники.

Ведьмы, у которых отняли праздник, вполне могут устроить его своими силами. Правда, праздником это мероприятие будет не для всех.

Прекрасная половина человечества в гневе ужасна.

Представьте себе девушку, которая собралась на дискотеку, и вдруг оказалось, что любимая серебристая блузка в стирке, в доме - ни одной пары целых чулок, приятель Артур, на которого изведено пятнадцать килограммов несмываемой туши, уехал в гости к этой крашеной дуре, замок в двери заело намертво, а весы показывают лишних триста грамм. Представили?
А теперь представьте себе, что, по мнению девушки, во всем виноваты лично вы, умножьте это на 323 и постарайтесь незаметно отойти в сторонку. Или, плюнув на незаметность, с громким криком отбежать очень далеко.
Потому что существует не так много явлений столь же смертоносных, как 323 ведьмы в возрасте от 12 до 1762 лет, которые узнали, что ночной шабаш отменяется, и теперь горят… нет, пылают желанием выяснить, кто в этом всем виноват!
- Вижу! - безостановочно вопила Фора Туна. - Ой, вижу чье-то печальное будущее!
Колдуньи преклонного (но неугомонного) возраста зловеще перекрикивались, упоминая какой-то «Молоток ведьм», и многообещающе разминали плечевой пояс. Девчонки - те, кто бывал на шабашах - размахивали волшебными палочками и вымещали обиду на пристенных фикусах, за которыми прятались пристенные рыцари. Первокурсницы, глядя на старших подруг, осознавали, чего лишились, и присоединялись к погрому.
Но страшнее всех была мисс Сьюзан.
Она шла впереди и улыбалась.
По пути ей встретился бродячий дух Ричарда III - и это единственный случай в истории, когда привидение скончалось от страха. Даже Каменный Философ, который хотел встретить процессию ведьм словами: «Я же говорил, что все пустое», впервые за многие годы дал четкую и однозначную информацию:
- Они в столовой.
- Спасибо, я знаю, - пропела МакКанарейкл.
Каменный Философ покрылся изморосью.

- А мне кажется, голубчик, - глаза декана Орлодерра сузились до размеров следа от укуса гюрзы, - что здесь мы имеем дело с группой клинических недоумков и жалких эгоистов. Спокойно, девочки, в жаб мы их будем превращать по одному. И о-о-очень медленно.

И распорядитель, мгновенно забыв о хочугах, Волшебных Бобах и прочей ерунде, умчался реализовывать решение, которое вскоре примет, а потом логически обдумает.

А Сен лежал на кровати и думал.

Но в отличие от Аесли пятичасовой давности, лежавшего и думавшего из принципиальных соображений, утреннего Аесли удерживало на кровати только то, что он к ней привязан.
Ремешки не позволяли Сену совершать решительных поступков, но не мешали делать решительные заявления:
- Профессор! Если вы немедленно не расскажете мне о хочугах, я немедленно уезжаю домой! Считаю до трех! Три! Все! Пока вы мне все не расскажете, я с места не сдвинусь!

По ночам прорицатели работают для того, чтобы придать большую весомость предсказаниям. Согласитесь, фразы «Ровно в полночь он узрел будущее» и «После обеда ему что-то там померещилось» совершенно по-разному смотрятся в квартальном отчете

@темы: книги, цитаты, афоризмы, фразочки, юмор, Порри Гаттер. Всё!

---

20.12.2006 в 20:51

Пишет  Merrou:

Порри Гаттер и Каменный Философ
Итак, я начала первую часть трилогии.
В процессе подборки цитат я столкнулась с одной проблемой - трудность выбора. Хоть целую книгу перепечатывай.
Но я удержалась.
Так что цитаты будут предельно лаконичными.
Нужно хотя бы поверхностное знание "Гарри Поттер и философский камень"

Порри Гаттер

Мальчик, который не только выжил, но и всем показал.

Мордевольт

Прирожденный колдун, подававший в юности исключительные надежды, Тот-чье-имя-неприлично-произносить-в-общественных-местах уже в зрелом возрасте встретился с духом Леонардо да Винчи и с тех пор вбил себе в голову, что будущее человечества не в замшелых заклинаниях, а в научно-техническом прогрессе.

Утро своего одиннадцатилетия Порри Гаттер провел на яблоне

Вооружившись самодельным арбалетом с лазерным прицелом, он внимательно осматривал окрестности и мужественно вздыхал.

Одна морока с этими смертными:

сначала приворожи, потом окрути, а там глазом моргнуть не успеешь, как он помер. И опять все сначала! Только приворотное зелье зря переводить...

Порри был в шоке.

Более того, он впервые по-настоящему задумался о будущем. Школа колдовства Первертс могла серьезно помешать его планам - стать крутым хакером, как кузен Иван в Канаде.

Выпендриваться надо!

Только выпендриваясь, мы постигаем богатейшие потенциальные возможности, дарованные нам природой...

Все живы?

Неужели никто не помер? Невероятно! Ну ничего-ничего, у вас все еще впереди.

@темы: книги, цитаты, афоризмы, фразочки, юмор, Порри Гаттер. Всё!

---

26.01.2010 в 17:25

Пишет  Voron Black:

Я люблю тебя, мой принц.
Название: Я люблю тебя, мой принц.
Автор: Voron Black
Бета: еще нету
Пейринг: Артур/Мерлин, Утер/Мерлин
Рейтинг: R
Жанр: романс, драма
Размер: 2700 слов
Дисклэймер: все принадлежит BBC
Саммари: Что делать, если отец и сын желают одного и того же парня. Только для одного он самый любимый человек на земле, а для другого простой слуга. Фик о любви.

Я ни как не могу уснуть. Зато мой волшебник давно уже спит. Да, утомил я его нашими сексуальными играми. Если бы отец узнал, что я держу в своей постели колдуна, то казнил бы меня вместе с Мерлином на пару.

Артур усмехнулся своим мыслям, и с нежностью посмотрел на спящего Мерлина. Тот выглядел таким очаровательным и беззащитным, совсем как ребенок. Волшебник мирно посапывал, лежа на боку, свернувшись калачиком, он походил на маленького черного котенка. Он что-то бормотал во сне, и крепко сжимал рукой мизинец Артура. У Мерлина появилась такая привычка с самой первой ночи, держа принца за руку, он чувствовал себя полностью защищенным. Артур лежал на боку, подперев рукой голову, и неотрывно смотрел на волшебника, разглядывал его, словно пытался навсегда запечатлеть образ своего любовника.

Была уже глубокая ночь, но принцу Камелота не спалось. Он протянул руку к лицу Мерлина и осторожно гладил по нему пальцами. Очерчивал контур лица, линию подбородка, гладил по щекам и нежно, едва касаясь, проводил пальцами по пухлым и таким притягательным губам. Они всегда манили его, а у него не было ни причин, ни желания противиться этому притяжению. Артур наклонился и нежно провел языком по губам волшебника. Мерлин облизнулся, заворочался и уткнулся носом в подушку. Артур расплылся в счастливой мечтательной улыбке.

Он чувствовал тепло тела любимого, который так нежно сжимал его палец. Мечтал о завтрашнем дне. Они поедут на охоту и заночуют в лесу. В последнее время Артур ездил на охоту со всем с иной целью, не чтобы поохотится, а чтобы как можно дольше быть с Мерлином. Чтобы ничего не мешало: ни отец, ни Гвен, вечно ревностно следящая за ними - никто. Юный колдун опять будет баловаться магией, а Артур с восхищением будет любоваться им, и тем огоньком в его глазах, что так возбуждает его.

Артуру нравилось смотреть в шаловливые глаза Мерлина, когда они занимались любовью. Эти глаза завораживали его, и Артур переставал замечать все происходящее вокруг себя. Он видел только эти глаза, иногда святящиеся золотистым светом, эту задорную улыбку, что была подарена только ему - улыбка волшебника. Артур и сам уже сроднился с магией, что пылала и жила в Мерлине. Принц понимал, что все зашло слишком далеко, чтобы остановиться. Но разве кто-то из них хочет останавливаться? Артур понимал, что не может без своего слуги.

Принц оторвался от раздумий, и повернул голову к Мерлину. Тот по - прежнему безмятежно спал. Принц нежно поцеловал волшебника, прошептав: “Мой, только мой…”
Улыбнувшись своим мыслям, Артур, наконец, заснул.

****************

Мерлин открыл глаза и обнаружил, что его принц еще спит. Маг наклонился, и начал проводить языком по шее принца, оставляя влажные дорожки. Артур пошевелился и открыл глаза.

- Мерлин, что ты делаешь? - нотки возмущения слышались в голосе.

Волшебник мило улыбнулся, похлопав длинными ресницами.

- Как что, бужу тебя. Милый, солнце встало.

- Черт, я вчера долго не мог заснуть, давай поваляемся еще. – С этими слова Артур резко дернул любимого за руку, заставляя лечь рядом. Мерлин упал на спину, и сразу же оказался в объятиях своего принца. И они слились в страстном французском поцелуе.

Как вдруг постучали.

Артур готов был кинуть в постучавшего, первым, что подвернется под руку.

- Мой принц, - раздался голос Гвен, - Король ожидает вас у себя.

-Я понял, ступай.

Послышались отдаленные шаги.

-Ну вот, как всегда, прервали на самом интересном месте, - ворчливо произнес Мерлин.

Артур улыбнулся, чмокнул того в макушку и похлопал по плечу.

- Не волнуйся, ненасытный мой, у нас еще будет тысяча ночей и вечеров. А сейчас изобрази из себя примерного слугу. И побыстрее, король не любит ждать.

-Да, мой Господин, - с ухмылкой произнес волшебник.

******************

Король сидел в тронном зале, ожидая Артура. И думал о слуге своего сына.

Этот мальчик кажется мне странным. Он всегда рядом с Артуром, не удивлюсь, если они зайдут ко мне вместе. Такой преданный, такой нежный, и все чаще изображает из себя дурака, хотя, я уверен, он таким не является. И для Артура он не просто слуга, иногда кажется, что они даже больше чем друзья. Надеюсь, мой сын не наделал глупостей. А этот Мерлин всегда оказывается прав, предупреждая нас об опасности. Может он видит будущее? Нет, этого не может быть, из него волшебник как из меня слуга. Король Камелота тихонько рассмеялся.

В этом мальчишке есть что-то притягательное, что-то не понятное. Такой хрупкий и беззащитный. Ох…я король Камелота и должен думать не об этом.

Дверь распахнулась, и, как и предполагал король, его сын зашел вместе с Мерлином, его преданным слугой.
Мерлин как обычно остался стоять в сторонке, а Артур присел за стол справа от короля.

-Здравствуй, Артур. У тебя есть планы на сегодня?

-Да, отец, я собираюсь отправиться на охоту.

- Тогда возьми с собой рыцарей, удачи, - улыбнувшись, ответил король.

Артур покачал головой.

-Нет, я поеду один, хочу посмотреть, на что я способен. Возьму с собой только Мерлина.

Утер удивленно приподнял бровь.

-Твоего слугу?! Так он ничего ж не умеет.

Принц ухмыльнулся.

-Я кое-чему его обучил.

-А не лучше было бы оставить его здесь, он послужит мне, пока тебя не будет.

Артур энергично покачал головой.

-Нет, отец, он мне там пригодиться.

Король Камелота кивнул.

Артур встал из-за стола, махнул своему слуге рукой и они отправились в покои принца.

-Хм…мне совсем не нравится внимание моего отца к твоей персоне, - принц был очень задумчив.

- Я становлюсь знаменитым, - хихикнул Мерлин.

Артур резко припечатал Мерлина к стене в своих покоях, и грубо завладел его губами. Поцелуй был долгий и глубокий, с какой-то животной похотью. Принц нежно покусывал губы слуги и приглушенно стонал.

Потом резко оторвался.

- Собери наши вещи, возьми все необходимое для ночевки. Мы выезжаем через час.

******************

На этот раз Артур решил взять только одну лошадь, он нежно обхватил своего волшебника за талию и посадил на лошадь, и сам с легкостью запрыгнул и они поскакали. Мерлин весело смеялся, крепко прижимаясь к спине Артура, играючи покусывал его за ухо.

Погода была чудесная. Лето было любимым временем года Мерлина и Артура. В лесу было тихо и безветренно. Они расположились на небольшой полянке. Привязали лошадь к дереву. Волшебник расстелил большое одеяло, и они с Артуром на него уселись, обнявшись.
Мерлин, взяв лицо принца в ладони, начал покрывать его легкими поцелуями.

-Ммм…ты не собираешься поохотиться сегодня? – спросил волшебник, игриво улыбнувшись.

- Не думаю, я собираюсь поохотиться на тебя, - усмехнулся принц.

Колдун счастливо улыбнулся и повалил Артура спиной на одеяло, навис над ним и начал нежно целовать. Они задыхались от нежности и любви.

-Мерлин, я хочу сказать тебе, что я рад, что ты есть в моей жизни, и я люблю тебя.

Волшебник ничего не ответил, лишь сильнее прижался к принцу, желая слиться с ним воедино, он целовал с такой нежностью, на которую только был способен, словно стараясь вложить в этот поцелуй всю свою любовь к будущему королю.

Мерлин оторвался от сладких губ Артура. И они начали медленно раздевать друг друга, томно смотря в глаза. Волшебник заставил лечь Артура на живот. И начал нежно гладить руками по спине принца, едва касаясь пальцами.

-Ммм…Мерлин, что ты делаешь?

-Массаж, расслабься, - с улыбкой произнес колдун.

Артур кивнул, положил голову на одеяло и расслабился. Думая, как же это прекрасно находиться во власти этого волшебника, чувствовать тепло его рук, и больше ни о чем не думать. С Мерлином принц чувствовал себя невероятно сильным, непобедимым и всемогущим. Артур закрыл глаза, на его губах сияла счастливая улыбка. От теплых рук любимого, от его нежности и тепла, что теперь разливалось по телу принца, Артур задремал, погружаясь в сладкие сны.

Мерлин еще раз нежно поцеловал Артура в шею и прилег рядом, по-хозяйски обняв свою вторую половинку.

Их связь казалась Мерлину вполне естественной. А вот королю может и не понравится. Но о короле Мерлин хотел думать в последнюю очередь… Он разглядывал Артура, словно впервые, любовался им. И нежно проводил пальцем по губам прекрасного принца.

“Мда, принц на белом коне, ты достался не девушкам, а МНЕ, и я никому тебя не отдам,” – юный колдун улыбался своим мыслям, мечтая отдать Артуру всего себя и только ему дарить свою очаровательную улыбку.

Волшебник приподнялся на локтях, его глаза засветились золотым светом, подул небольшой ветерок, и не далеко от них вспыхнул маленький костер.

“Ммм…теперь будет теплее…”, - с улыбкой подумал волшебник.
*
Артур проснулся поздним вечером, когда уже стемнело. И сразу же заключил своего волшебника в объятия.

Они сидели, обнявшись, и неотрывно смотрели на огонь. Мерлин протянул руку вперед и прошептал заклинание. От костра оторвались маленькие языки пламени и взмыли вверх, образовываясь в горящую надпись, которая гласила: МЕРЛИН ЛЮБИТ АРТУРА!

Принц восторженно смотрел то на волшебника, то на надпись, словно ребенок. На его губах сияла глупая блаженная улыбка. Он понимал, что обладает самым ценным сокровищем на свете, и оно сейчас находиться в его объятиях.

- Я боялся, что ты куда-нибудь уйдешь, ты все время уходишь, когда я сплю.

Принц нежно поцеловал Мерлина в щеку.

Волшебник улыбнулся.

-Я больше никогда не уйду, я охранял твой сон.

-У меня есть подозрения, что ты нагнал на меня магию, и потому я уснул или массаж был таким восхитительным.

Мерлин покачал головой.

- Скорее второе, - хихикнул волшебник, обнимая принца за шею.

Артур лизнул любимого по губам, и опрокинул на спину, нависая над ним.

-Я хочу тебя, - прошептал принц Камелота волшебнику на ухо, прикусив легонько.

Юный кодун слегка покраснел, и прошептал.

- Я твой, делай со мной, что хочешь.

Артур томно смотрел на волшебника, нежно проводя рукой по груди Мерлина, задевая пальцами соски. Юный колдун возбужденно дышал, обнимая принца за шею. Рука Артура опустилась ниже, и обхватила возбужденный член Мерлина, начала ласкать его. Волшебник широко расставил ноги. Все его тело дрожало и изнемогало от желания. Артур по-хозяйски закинул ноги любовника себе на плечи, и начал страстно целовать своего слугу в губы, между тем его палец ласкал задний проход Мерлина, палец толкнулся и зашел внутрь, принц стал подготавливать любимого для себя. Артур начал плавно входить в податливое тело, чем вызывал громкие стоны своего слуги. Принц медленно двигался, ни на секунду не отпуская губы любимого. Во время секса Мерлин выглядел еще очаровательнее, чем обычно: рот открыт, глаза прикрыты, только ресницы дрожат, волосы растрепаны. В эти мгновения юный волшебник был прекрасен как бог и соблазнителен словно дьявол-искуситель.

Мерлин и Артур громко стонали и вскрикивали. Принц шептал на ухо любимому разные нежности и глупости, волшебник слушал, и то нежно, то властно целовал принца в губы. Артур громко вскрикнул, выгнувшись, и излился в Мерлина, а чуть позже волшебник присоединился к нему.
Уже была глубокая ночь. Они лежали, обнявшись, усталые, но очень счастливые. Слившись в коротком, но очень нежном поцелуе, они заснули, укрывшись вторым одеялом.

*****************

Артур с Мерлином проснулись поздно утром.

-Ты хорошо спал?

-Да, - ответил Мерлин, потягиваясь.

-Ну, тогда теперь мы поохотимся и поедим обратно в Камелот, а то отец заподозрит неладное.

- Да, мой господин, – улыбнулся Мерлин.

Взявшись за руки, они пошли вглубь леса.

Артур ловок и один из лучших охотников, а с магией Мерлина они справились довольно быстро. Принц получал удовольствие от процесса, а волшебнику хоть и не нравилось убивать животных, но ради Артура он согласился помочь. И спустя несколько часов они настреляли десяток кроликов и пару кабанов. Мерлин завалил одного оленя.

Позже они возвратились на поляну к лошади.

-Все, я больше никогда не буду убивать животных, это омерзительно, - пыхтел колдун.

- Ох, Мерлин, ты прямо как девчонка. Будешь, если я попрошу.

Артур нежно поцеловал Мерлина в губы и посадил того на лошадь, затем запрыгнул сам, и они поскакали в Камелот.

******************

Мерлин отправился к Гаюсу, своему наставнику. А сам же принц пошел ужинать к королю.

-Сын, ну как охота?

- Отлично, я доволен, и погода прекрасная, - беззаботно ответил принц, мысленно витающий в облаках.

- Я рад. Я хотел тебя о кое-чем попросить. Я понимаю, что Мерлин – твой слуга, но сегодня ночью я хотел бы, чтобы он мне служил. Всего на одну ночь.

Артур вмиг посерьезнел и напрягся, король это заметил.

-Отец, зачем он тебе понадобился? – с волнением спросил принц.

- А вот это тебя не касается. Чтоб после двенадцати твой слуга был у меня.

Артур кивнул, встал из-за стола и удалился в свои покои. Он подошел к окну и задумчиво смотрел на свое королевство.

Как же было хорошо в лесу, отец всегда меня напрягает. Это все очень подозрительно. Зачем Мерлин ему понадобился, а особенно ночью. У меня есть всего одно предположение, но оно ужасно и я не хочу об этом думать.
Принц старался отогнать неприятные и пугающие его мысли.

Спустя полчаса дверь отворилась – вошел Мерлин.

-Ну как, все нормально? – беспечно спросил волшебник.

Артур не обернулся и по-прежнему смотрел в окно.

-Не совсем. Меня кое-что очень сильно беспокоит. Отец попросил, чтоб ты сегодня ночью послужил ему.

- Ночью? – удивился Мерлин.

- Да, мне это очень не нравится. Я ни в коем случае не хочу, чтоб мое предположение оказалось правдой. Но почему именно ночью, у меня на это только один ответ. Он просто тебя хочет. Я очень боюсь, Мерлин, у отца не было женщин после смерти моей мамы.

- Да брось, я не женщина, и вряд ли король вообще может меня хотеть. Я не красавец, кожа да кости, во мне нет ни капли женственности.

Артур резко обернулся.

-ТЫ КРАСИВЫЙ! …. И у тебя есть другое предположение?

- Нет, - покачал головой волшебник.

-Значит так, - голос Артура звучал грозно и властно, - Ты должен будешь прийти к нему после двенадцати, веди себя спокойно, но если он захочет дотронуться до тебя, сразу кричи, я буду рядом если что... и ни в коем случае не используй магию.

Мерлин кивнул.

-Но я не хочу, чтобы из-за меня у тебя были проблемы, - Мерлин виновато посмотрел на принца.

-Ты мне дороже, чем мои отношения с отцом.

После этих слов Артур обнял волшебника и нежно поцеловал. Сердце Мерлина быстро забилось в груди, а руки обвились вокруг шеи Артура.

***************

Ровно в полночь Мерлин оставил Артура, который в задумчивости сидел на кровати, и отправился к королю в покои. Мерлин сам волновался и понятие не имел, что нужно королю в такое ночное время. Но старался себя уверить, что все будет в порядке. И вот он оказался перед дверью, ведущей в покои короля. Волшебник ни как не решался постучать, но простояв минуту, он робко и тихо стукнул кулаком по двери. Вошел и поклонился королю. Тот сидел на кровати полуголый. И юного мага это сильно смутило.

- Мой господин, чем я могу быть полезен? – Мерлин старался придать своему голосу максимум спокойствия.

Король улыбнулся и хлопнул ладонью по кровати рядом с собой.

- Присядь рядом со мной, Мерлин.

Слуга принца нервно сглотнул и опустился рядом с королем.
Утер поднял руку и нежно погладил Мерлина по волосам, и тот вздрогнул. Король убрал руку.

- Почему ты так предан моему сыну? – в голосе короля чувствовался серьезный тон.

Мерлин пожал плечами. С его языка чуть ли не сорвалось признание.

- Это просто моя работа, я рад служить принцу Камелота, это честь для меня.

Король улыбнулся.

-Ну, значит, мне ты должен быть предан не меньше.

Утер грубо схватил Мерлина и увалил того на кровать, накрывая его своим телом, жадно целуя в губы. Волшебник забился под ним и громко закричал, его сердце норовило выпрыгнуть из груди. Он был страшно напуган.
*
Артур не находил себе места и потому мерил комнату шагами, но услышав душераздирающий крик, бросился со всех ног в покои короля. Сердце бешено билось в груди, никогда Артур еще не чувствовал такой страх. Он ворвался в комнату, и его глаза расширились от ужаса. Его отец лежал на его самом любимом человеке, и рвал в клочья одежду. Артур быстро оказался у кровати и скинул отца с Мерлина. Он подал руку испуганному волшебнику и быстро вывел его из покоев, приказав ждать за дверью.

- Отец, ЧТО ТЫ ТВОРИШЬ! Я НЕ ПОЗВОЛЮ ТЕБЕ К НЕМУ ПРИКАСАТЬСЯ, ОН МОЙ СЛУГА, И ПРИНАДЛЕЖИТ ТОЛЬКО МНЕ, КАК ТЫ ТОЛЬКО ПОСМЕЛ! – орал Артур на короля.

Мерлин никогда не видел своего принца в таком гневе, и даже сам испугался.

Но Утер лишь ухмылялся.

Артур отвернулся от отца, и вышел.

Вернувшись в свои комнаты, Артур уложил Мерлина на кровать и нежно обнял, успокаивающе гладил по голове и спине, прижимая к себе.

-Все хорошо. Не бойся, все позади. Я рядом.

Мерлин всхлипывал и сильнее прижимался к принцу.

- Я больше ни кому не позволю тебя обидеть, слышишь, не плач! Я люблю тебя, Мерлин, больше всех на свете.

Мерлин улыбнулся Артуру сквозь слезы. Потом резко обхватил того за шею, прижимаясь, и начал нежными поцелуями покрывать лицо принца.

Волшебник больше не дрожал и не боялся, в объятиях Артура он чувствовал себя защищенным.

- Я люблю тебя, мой принц.

Конец.

@темы: слэш, фанфики, Мерлин

---

27.01.2010 в 16:07

Пишет  A.Dent:

14.03.2009 в 21:36

Пишет  looga:
<

Соционика позвоночников:

Дон - давайте еще пиццот способов вырывания позвоночников придумаем!
Дюма - а если вырвать позвоночник, то он сможет кушать или нет?
Гюго - давайте попробуем вырвать немедленно! у кого лишний позвоночник?
Роб - вы все не очень эргономичные способы предлагаете, думайте дальше
Жуков - что за разброд и шатания, а дело-то простое - раз и вырвал!
Есенин - о боже, я устал плакать, а они еще даже не решили, как будут вырывать этот несчастный позвоночник...
Гамлет - я не участвую больше в этом гадком спектакле! как можно доверять людям, предлагающим такие способы вырывания позвоночника?
Максим - то же мне специалисты собрались! вы посчитайте количество позвонков и суставов сначала, и еще количество извилин у себя в мозгу,. а после этого поговорим
Наполеон - так! не понял? что за туса и без танцев? тащите флейту-позвоночник и будем зажигать!
Бальзак - ваши способы вырывания позвоночника, господа, недостаточно концептуальны
Джек - где уже испробованные способы? кто-то уже сравнил ТТХ объекта до вырывания позвоночника и после?
Драйзер - вы все неправильно поняли, господа, это этически очень спорная затея, странно, что тред еще не закрыли
Штирлиц - кажется, без моего чуткого руководства никакого толку из вырывания позвоночников не будет! слушай мою команду - все по очереди записывайте свои варианты вот в эту колонку - в эту, я сказал!
Достоевский - о времена, о нравы! раньше такую публику даже в психушку бы сажать побрезговали...
Гексли - да! супер! уже пиццот комментов! побегу писать статью в ближайший номер! эээ... а что такое позвоночник?
Габен - ну позвоночник? ну вырвали пару раз? не успеешь к холодильнику отойти, как еще 100 комментов новых, блин

URL комментария

@темы: соционика догрызает мой мозг, юмор

---

27.01.2010 в 16:15

Пишет  A.Dent:

Интересненько...

04.03.2008 в 09:51

Пишет  looga:

Сперто у ria
Что такое виктимный взгляд?
Это взгляд жертвы, которая выбирает себе охотника.

@темы: цитаты, афоризмы, фразочки, соционика догрызает мой мозг

---

26.07.2008 в 21:57

Пишет  Frenchwolf:

Снейп/Лили
Я вообще стараюсь избегать повторов, но без косяков не бывает. Про Снейпа и Лили тот немногий арт, который мне действительно нравится.











....
....
А теперь логическая цепочка, очевидная любому слэшеру, потому что кто о чем, а у меня даже ласточки низко летают к снарри) вовсе не к дождю)

@темы: картинки, гарри поттер и все-все-все, фанарт, гет

---

29.01.2010 в 18:07

Пишет  A.Dent:

Банан, как двигатель эволюции, или Обезьянья соционика.


Попробуем вообразить, как представители разных ТИМов решают известную задачку по добыванию банана, висящего на пальме. Помните, как надо? Встать на ящик и сбить банан палкой. Задачка, как видите, непростая, так что мы решили не мучить обезьянок (или, скорее, первобытных людей) поодиночке, а запускаем их в клетку целыми квадрами. Итак, исходные данные: клетка, в ней дерево, на нем банан. Кругом разбросаны ящики и палки. Присутствуют (в качестве наблюдателей и болельщиков) и другие обезьяны. И вот…


В клетку впускают квадру АЛЬФА.

Альфийцы – люди умные, так что задачу уяснили без лишних вопросов. Правда, Дон-Кихот почти сразу о ней забыл, отвлекшись на знакомство с обстановкой и публикой, которую немедленно начал развлекать (отчасти смущенный, отчасти возбужденный новизной общества). Зато Робеспьер подошел со всей ответственностью. Вон он, устроился в уголке, обложился ящиками и палками, чертит чего-то, измеряет, вычисляет. Дюме в задачке больше всего понравилась перспектива полакомиться спелым бананчиком в теплой компании, поэтому он, подобрав несколько самых симпатичных ящиков и гладких жердей, взялся за устройство большого общего стола и скамеек вокруг него. Гюго успевает в это время подбодрить Робеспьера, похлопать Дону, помочь Дюма, и вообще тормошит всех присутствующих, а у них давно горят глаза от предвкушения праздника. Никто не знает, когда он начнется, но и так хорошо уже. Наконец, проголодавшийся Дон первым вслух интересуется, где же обещанное угощение? Дюма деликатно указывает ему на висящий банан, а Гюго хватает Дона за руку и подтаскивает к Робеспьеру, который как раз завершил свои расчеты. Под восторженное уханье Гюго, Робеспьер начинает обстоятельно рассказывать Дону теорию процессов добывания бананов, однако его грубо обрывают на самом пике вдохновения. Не дослушав, Дон хватает ящик и палку, вручает их Гюго и направляется к дереву. С половины пути возвращается и с гнусной усмешкой двумя взмахами палки перечеркивает аккуратные рисунки Робеспьера. Робеспьер ахает, Гюго остается его утешать, а Дон подходит к дереву и берется за дело. Однако, почему-то медлит. Дюма, тоже внимательно слушавший Робеспьера (а еще внимательнее – разговоры более опытных соседей по клетке), подсказывает Дону, подает палку, подставляет ящик… Но Дон отмахивается от палки, а на ящик ставит второй. Залезает, встает на руки, вытягивается всем своим длинным телом, изящным движением хвоста срывает банан и галантно протягивает его Дюме. Тот усаживается за свой стол, чистит банан, делит его на две ровные части, отдает Дону слегка помятую в процессе половинку, и оба радостно жуют. Они бы и с другими поделились, но этим другим до них нет никакого дела – все столпились возле Робеспьера, слушают его пламенную речь (точные жесты и хорошо поставленное рычание) о несправедливости мироустройства. Вдруг он замолкает, уставившись на свои оскверненные чертежи. О боги! Оказывается, Дон ничего не перечеркивал, а просто достроил кое-чего, и получилось не что иное, как теорема Пифагора. (Да-да, так она и была открыта, а вы не знали? ). Общество поздравляет гения, однако справедливый Робеспьер протестует; он вытаскивает «на сцену» Дона. Тот раскланивается. Дюма и Гюго счастливы, остальные тоже – праздник несомненно удался.

Страсти понемногу утихают, народ с веселыми улыбками расходится по углам, обмениваясь приятными впечатлениями, но тут в клетку плотной, сплоченной группкой входит квадра БЕТА.

И все сразу понимают, что расслабляться не следовало. Впрочем, откуда это понятно – непонятно. Бетане тут же приступают к решению задачи. Активнее всех берутся за дело Максим и Гамлет. Макс собрал все ящики с палками и сел наводить ревизию. Он хочет выбрать самый крепкий ящик и самую удобную, самую гладкую палку. Попутно он инструктирует по ТБ Гамлета, который, разумеется, назначил себя Главным Доставателем Банана, и увлеченно репетирует эту роль. Есенин сперва тихонько тусуется возле них, потом отправляется бродить по клетке. Если честно, то он плохо слушал условие задачи, а если совсем честно, то и вовсе… В общем, забыл он, зачем его сюда привели. Ну и что? Какая разница? Проходя мимо дерева, он замечает банан и пару раз подпрыгивает – чисто машинально. Поняв, что фрукт недоступен, Есь теряет к нему интерес. Он берет один из отбракованных Максом ящиков и усаживается на нем в дальнем уголке клетки, заняв, однако самое выгодное с точки зрения наблюдения место. Там и остается, и про него скоро забывают. Жуков поставленную задачу уяснил хорошо и, возможно, даже представляет себе ход решения, но у него имеются и свои задачи (напоминаю, это все-таки (почти) обезьяны ). Так, окинув притихшую публику тяжелым взглядом, Жуков вдруг решает приударить за Гамлетом, который принимает все более и более изящные позы, готовясь лезть за бананом. Но жуковские намерения вдруг встречают препятствие в виде страшно оскаленных клыков Макса и угрожающе занесенной дубинки (попутно Макс выбрал себе наидобротнейшее оружие). Жуков тоже показывает клыки и временно отступает, подав Гамлету знак «не прощаемся!» Гамлет провожает его высокохудожественным трагическим монологом на тему: «Да что ж такое, надо ведь поскорее добывать банан, эксперимент срывается, продукт портится, у меня нервы на пределе, а тут еще всякие!..» Максим его успокаивает, а Жуков вплотную приступает к банану, т.е., к его добыванию. Разумеется, не своими силами. Он оглядывает собрание. Вот Дон слегка испуганный, но независимый; из-за его спины выглядывает Дюма с дубинкой наготове; Гюго с отчаянной решимостью в глазах готов грудью защищать бесценные чертежи Робеспьера… Жуков уже делает шаг в их сторону, но вдруг замечает Есенина – единственного обитателя клетки, кто как будто не видит в происходящем ничего особенного. Жуков подходит к нему (вопреки возникшему, неведомому доселе чувству что «лучше бы не надо бы»), вальяжно плюхается рядом и подает недвусмысленный знак, чтобы тот пошел и принес банан. Есь сочувственно кивает (наверное, он принял клацание зубов и расслабленную позу Жукова за муки голодного и уставшего человека), встает и смотрит на дерево. Теперь он хорошо замотивирован (нуждой ближнего), поэтому соображает быстро. Берет свой ящик, палку Жукова и отправляется добывать фрукт. Но ящик-то он, как мы помним, взял, какой попало. Раздается треск, Гамлет трагически вопит, Максим делает молниеносный скачок и подхватывает падающего Еся. Пытаясь сохранить равновесие, Есь бестолково машет палкой и случайно задевает банан, который – о чудный миг! – изящным движением ловит Гамлет. Под аплодисменты восхищенной публики, Гамлет отдает банан Есю. Тот с виноватой улыбкой кивает каждому и всем сразу, и поскорее уносит добычу Жукову. Он, наблюдавший все это действо с места Есенина (Жук сразу оценил его преимущества), мрачно принимает подношение. На душе у него совсем плохо. И он понимает, что виной этому – Есь, уже без ящика, прямо на голом полу примостившийся в другом уголке (не менее удобном, кстати). Но муки Жукова недолги. Осененный, он отбирает у Макса самый добротный ящик, у Гамлета – самую красивую дубинку, приносит все это Есю, усаживает его на прежнее место и вручает очищенный банан. Есенин, смущенный и польщенный, начинает есть банан, однако, спохватывается и делит оставшуюся часть между Максом и Гамлетом – они ведь ему помогли. Жуков счастливый и умиротворенный устраивается рядышком. Все остальные тоже могут вздохнуть свободно.
(P.S. Некоторые из обезьян после этой истории решили почему-то, что Есенин попал в «шестерки» к Жукову. Надо ли говорить, что это решение оказалось не просто ошибочным, но последним в их жизни?)

Так мирно оканчивается представление бетан, и на сцену, пардон, в клетку, вступает ГАММА.

Вид у них деловой. Гаммийские логики смотрят на банан и в один голос заявляют (они уже не очень похожи на обезьян), что задачка – нефиг делать. Джек без долгих разговоров приставляет ящик, берет палку покрепче и сшибает банан, который… улетает в неизвестном направлении. Драйзер и Наполеон ахают, Бальзак скептически пожимает плечами. Джек слегка смущенный слезает с ящика и оглядывается, но банана нигде не видно. Драйзер его стыдит и предлагает всем вместе пойти, поискать утерянный фрукт. Бальзак на это возражает, что нафига ему сдалось исправлять чужие косяки, тем более по столь ничтожному поводу? И уходит, слегка привлеченный геометрическими выкладками Робеспьера, переползающими уже на третью стену. Наполеон гордо удаляется следом – ему интереснее познакомиться с народом, особенно с Жуковым, который имеет неприлично наглый вид, поди, мнит себя хозяином положения. Драйзер и Джек остаются у дерева. Но ненадолго – Джек, поразмыслив, сообщает Драю, что, мол, банан он достал, так что по сути задачка решена, можно заняться чем-нибудь более осмысленным. Например, устроить из назревающей потасовки Напа и Жука что-нибудь полезное, скажем, боксерский матч и тотализатор. Драйзер, влекомый чувством долга, все-таки отправляется на поиски. Он неспешно обшаривает все закоулки, как вдруг… Мама дорогая, откуда здесь, в мирном обезьяньем мирке саблезубые тигры?! Драйзер в ужасе отступает и, поскользнувшись, падает на пол. Осторожно открыв глаза, он обнаруживает, что страшное видение – всего лишь картина на стене. А под ней сидит Бальзак и преспокойно жует… банан! (На его кожуре Драй и поскользнулся). Драйзер упрекает Бальзака – как же так, молчком, в одиночку… Но тот, пошарив где-то за спиной, достает целую гроздь свежайших бананов и приглашает Драйзера угощаться. Оказывается, во время своих как бы бесцельных блужданий по клетке, Бальзак нашел потайную дверцу, за которой обнаружился банановый склад. Нарисованный тигр, судя по всему, должен отпугивать обезьян от этого места. Потому оно и было самым спокойным, кстати, (что и привлекло вначале Бальзака, а рисунок он уже потом заметил, тогда и про дверку догадался). Драйзер, подкрепившись, спешит к Джеку, которому в самом деле удалось устроить вполне приличные соревнования: огородил палками и ящиками ринг, судьей поставил справедливого Робеспьера, и прибыль уже имеется с тотализатора. Узнав про склад, Джек организует возле него магазин. Драйзера садят на кассу, Бальзака делают завхозом, а Наполеона – охранником. Теперь в Клетке есть и хлеб (т.е. банановый магазин «В пасти у Тигра»), и зрелища (спонсируемые магазином турниры бокса и армреслинга).

И тут появляется квадра ДЕЛЬТА.

Гексли первым делом замечает тусовку возле магазина и ринга, а в толпе – своих знакомых (откуда, спрашивается? А вот же!) и, забыв про все эксперименты на свете, бежит туда. Габен идет следом, ему тоже интересно. Штирлиц, проводив их неодобрительным ворчанием, хватает первый попавшийся ящик и подтаскивает к дереву, но Достоевский его останавливает. Его смущает вопрос: этично ли срывать с дерева единственный банан, к тому же бесплатно, когда все покупают бананы в магазине? Штирлиц напоминает, что таковы условия эксперимента, но Дост возражает. Эволюция не стоит на месте, и вдруг цель эксперимента сейчас вовсе не в том, чтобы проверить сообразительность, а более дальняя? Вдруг это тест на порядочность, более того, нравственность? Штирлиц теряется. Дост решает все же получше обдумать проблему и усаживается на ящик. Штирлиц, за неимением другого дела, начинает наводить порядок вокруг дерева, подметает пол найденным невесть где веником, расставляет ящики и палки в виде красивой оградки. Дост присоединяется к нему. Возращаются Гексли и Габен с кучей разных фруктов, овощей и неведомых корнеплодов («а форма прикольная!»), доставшихся им совершенно бесплатно. Гексли, пользуясь знакомствами, пробрался на склад, да еще и не поленился пролезть далеко вглубь (чего, само собой, не пришло в голову Бальзаку, а почему не сообразил Джек? Наверное, и без того много дел сразу свалилось), и нашел там много чего, кроме бананов. Компания начинает угощаться, не переставая обсуждать этическую проблему доставания бананов. Габену вдруг приходит мысль посадить несколько косточек возле Дерева. Штирлиц подхватывает идею, и они с Габеном начинают разбивать целый палисадник. Гексли предлагает прибить к Дереву с Бананом (полусгнившим уже и никому не нужным) табличку: «Древо Познания», но Достоевский возражает против такого кощунства. Тогда Штирлиц пишет на табличке просто: «Музейный экспонат, руками не трогать!» и огораживает Дерево канатами. Так появляется Искусство. И Литература - в виде философского сочинения Достоевского «Диалоги о Банане».

lana-gorokhova.livejournal.com/250724.html

@темы: голова - дело тёмное, соционика догрызает мой мозг, юмор

---

19.11.2008 в 01:17

Пишет  Эстебан Бореад:

Фик по Витч

Обе стороны медали

Фэндом: W.I.T.C.H.
Пейринг: Фобос/Седрик
Рейтинг: NC-21
Предупреждение: зоофилия, пытки, садо-мазо.
Примечания:
Факты брались и из мультфильма, и из комикса, как и некоторые цитаты.
По моим подсчётам Фобос правил более ста с лишним лет до свержения с трона - пока Элион росла в мире Земли до, соответственно, 12 лет, а на Меридиане прошло в 12 раз больше времени.
Анатомия Седрика в истинном облике - компромисс между биологическими фактами о змеях и людях)))
Отказ от прав: Не моё точно. А чьё - не помню)))))

Set me free!
Cedric to Phobos,
“W.I.T.C.H.”, part IV, issue 39.

Научиться искусству ассимилирования в любой необходимый момент, научиться сливаться с чем угодно и быть чем угодно - было только его выбором и, похоже, его судьбой.
О да, это казалось парадоксальным. Он родился с мутацией, резко выделяющей его даже среди разнообразнейших рас Меридиана. Он был брошенным семьёй уродом – для всех - с нестабильной, то и дело всплёскивающейся силой. Для него не находилось места в любом селении, а сам он не находил себе места там, где не могла выжить хоть единая душа. А в итоге именно он, наг Седрик, стал самым доверенным лицом, самой надёжной опорой, лучше всех приспособившимся к характеру своего принца, властителя этого мира. Принца, у которого с самого детства была и любовь родителей, и признание народа, и, наконец, просто красота.
Повезло ли ему? Седрик не задумывался. Нет, конечно, с привелигированным положением, силой и властью – безусловно. Но всё, что касалось принца, его принца Фобоса, везением назвать было нельзя, и Седрик отдавал себе в этом отчёт. О нет, не в том ироничном смысле, конечно, что характер у Фобоса был отвратительным – хотя и не без этого, если честно признаться. Но – дело было в другом. Воплотившееся желание, раз и навсегда вставшее на своё место, охватившее всю его жизнь, никогда не осознаваемое раньше, - это везением не было и быть не могло. Когда-то принца Фобоса не было в жизни Седрика, но так стало.
Встреча молодого, запуганного и обозлённого нага с высокомерным принцем была случайной, но от того не менее удивительной. Сценарий сыграл как по нотам, но вряд ли его могли б предсказать те, кто знал Фобоса, или те, кто имел дело с Седриком до или после начала служения принцу.
Фобос в жизнь не привык смотреть себе под ноги – как же, ведь это удел простолюдинов, - все встречные, равно как и различные препятствия, сами расступались перед ним, подвластные силе его магии или власти. И уж тем более Фобос не глядел, где шёл, в сотворённом собственными руками зачарованном саду, где каждая ветка, захоти он, тотчас откликалась ему. Это-то и послужило причиной их столкновения, когда принц ткнулся носком сапога о зелёный змеиный хвост, так неудачно высунувшийся из плотного сплетения кустов. Хвост тут же скрылся в зарослях, но было поздно: принц остановился, и лицо его стало жёстким.
- Выходи, - приказал Фобос, мрачно глядя перед собой - туда, где бы и следовало появиться незадачливому созданию. Его нетерпение было заметно только по выражению заострившегося лица, и кто бы перед ним не явился, это было первое, что он позволял заметить. Политик, привыкший повелевать и руководить, принц, естественно, с лёгкостью надевал любую маску. На самом же деле сейчас ему было забавно, что нашёлся кто-то, кто искал здесь, в его саду, убежище, тогда как все меридианцы боялись сюда попасть. Такого на памяти принца – а у него было, что вспомнить за несколько десятков лет правления, – ещё не случалось.
Седрик не стал медлить: он изогнулся и вынырнул на дорожку через узкий лаз. Выпрямившийся наг был выше принца на голову или две, дик неприкрытостью своего полузмеиного тела, опасен и внушителен своим широким разворотом сильных плеч, но достаточно было одного короткого поклона, чтобы все сомнения в субординации отпали сами собой. Каждый из них в достаточной мере понимал, кто перед ним находится. Наг молча смотрел Фобосу в глаза, не выказывая ни напряжения, ни боязни, и принц улыбнулся.
- Прячешься? – кинул Фобос, и наг вздёрнул подбородок на короткое небрежное слово, нахмурился, но коротко кивнул. Нигде он не находил себе места – вернее, ему в нём просто отказывали, и мрачные сады вокруг дворца вот уже как несколько недель стали ему прибежищем, из которого никто не осмеливался его прогнать.
По лицу Фобоса же широко расползлась ухмылка.
– У меня? – его брови приподнялись в ироничном жесте.
- Да, - прошелестел Седрик, его хвост подобрался кольцами ближе к телу. Он ни разу не подумал о риске, устраиваясь здесь, во мрачном сплетении ядовитой и шипастой зелени.
Они стояли на каменистой дорожке в зачарованном принцевом саду, и, хотя могло показаться, что говорят друг с другом человек и монстр – так велик был контраст, - это было бы ошибкой. Каждый из них был хищником, и у каждого из них эта черта была самой важной частью натуры.
Фобос видел их схожесть, своё отражение в так отличающемся от него существе, и она ему нравилась. Принц сделал к нагу ещё шаг. Седрик замер, нутром чуя, что деться ему некуда, что принц властен во всём, в каждом своём действии – здесь ещё больше, чем всюду, - но тупой озлобленности, столько дней, месяцев, лет окутывавшей его разум, не было. Здесь не было ни одной из всех многочисленных разномастых толп, столько раз грозивших выпотрошить из тела Седрикову душу, предварительно содрав с него кожу, не было криков и суеты, из-за которых он раз за разом старался побыстрее ускользнуть из очередного селения. Был только один принц, которому хватило бы одного-единственного движения, чтобы его убить. И чтобы ни сделал сейчас этот человек, Седрик знал: с ним были вправе так поступить.
А принц меж тем протянул руку и коснулся больших светлых щитков на груди нага – к его ладони вмиг сбежались искры, и холодная кожа обоих потеплела. Седрик испугался: сила вот-вот могла плеснуть, хлестанув принца, и сам он не смог бы её остановить. Он метнул на Фобоса взгляд.
- Такой сильный, - протянул Фобос, встретившись с ним глазами, - такой страшный… - и Седрик дрогнул, сжал зубы. Он не верил ни в кого и ни во что, он не верил в предвиденье или судьбу. Он не верил в то, что мог бы быть слаб. Но в словах Фобоса, в его глазах он увидел, что тот уже знает о нём самое важное, его суть – ту, которой инстинктивно так боялись многие, и ту, от которой сам Седрик никогда не откажется. Что он уже легко владеет этой сутью, хотя Седрик не отдавал. Нага кольнуло чувство потерянности, обвитое страхом – он впервые столкнулся с тем, что кто-то коснулся его изнутри. Он и не подозревал, что сделать это будет так просто.
Седрик моргнул, скидывая оцепенение. И вдруг он захлебнулся от боли, согнулся в три погибели, сжимая между бёдрами и грудью руку принца. Фобос склонился, но не отпускал, будто накалив до предела кожу, скапливая в центр своей ладони силу. Он посылал светящиеся зеленоватые разряды энергии один за другим, и они узлами стекали к скрючившемуся нагу, вталкивались в него, проникали, разбегались по телу. Седрику казалось, что его ломает и рвёт на части чужая сила.
- Только через страдание, через страдание и боль можно познать суть, - принц Фобос внимательно смотрел на скорчившегося полузмея и ждал: он знал, о чём говорит. Седрик снова задохнулся и поднял на него глаза. Красивое узкое лицо принца – в вспышках зелёного света - было почти добрым. – Как тебя зовут?
- С-седрик, - едва прошипел наг.
Фобос отнял руку, и всё вдруг прекратилось. Последние короткие разряды прострекотали по коже и улеглись, боль будто смыло волной. Наг коротко вдохнул, приходя в себя.
- Встань, - приказал принц, и Седрик выпрямился. Он едва узнал собственное тело: вся его тёмно-зелёная чешуя, от плеч до кончика хвоста, была испещрена светлыми причудливыми шрамами. Что ж, это было закономерно. Сила не умеет не оставлять следов. Она меняет.
- Теперь ты будешь знать свою мощь, Седрик. И ни единая её капля не вырвется без твоего на то желания, - больше не глянув на Седрика, Фобос обошёл его, направляясь дальше по каменистой дорожке.
– Теперь ты волен, - не оборачиваясь, бросил ему принц.
Седрик же давно развернулся лицом к нему, не отпуская от него взгляда. Он ощутил ту свободу, о которой сказал Фобос, он знал, что сила больше не подведёт его всплесками, выбросами или просто пустотой. Он знал, что теперь может управлять и подчинять. Он знал, что может выбирать.
- Да, мой принц, - Седрик склонил голову, прежде чем последовать за ним.
Фобос улыбнулся, продолжая путь.

****

Не так уж трудно быть честным и беспринципным одновременно. В случае Седрика для этого всего лишь нужно было найти того, кому быть верным.
Он не был первым слугой для принца, громадное королевство которого заняло все материки планеты, но он стал первым из слуг.
Вассалы, управлявшие землями Фобоса, были преданы ему по праву рождения. Они несли свою службу из года в год, наследуя её поколениями, отдавая принцу дань, платя войсками, урожаем и, самое главное, силой. Конфликты, развязываемые ими, Фобос наблюдал с высоты своего трона, но лишь до тех пор, пока всплески энергии не грозили пошатнуть границы. Фобос не гнушался на средства, жестокость была его правой рукой. Если убить непокорных было проще, чем вразумить, - он убивал. И его решение не оспаривалось.
Он держал всю бешеную энергию Меридиана на ладони не дрогнувшей ни разу руки, он правил здесь не один десяток лет и был единственным, кто мог это делать. Потому что властвовать для принца Фобоса было так же естественно, как жить.
Принц, последний представитель династии после исчезновения юной наследницы трона, был залогом равновесия сил в этом мире. Энергия Меридиана питала его жизнь, он же властовал над всем своим королевством единолично, не нуждаясь в советниках, только сам решая его судьбу. Вассалы его земель, носившие титул лордов, видели в подобном распределении волю свыше.
Седрик остался при нём, став лордом столичной земли. Неприкаянный, он обрёл дом в замке принца, возвышавшегося над метрополией. Звероподобный, он стал служить человеку.
Когда Седрик впервые вскользнул вслед за Фобосом в тронный зал, он удивился - настолько пустым казалось огромное помещение с возвышающимся в дальнем конце троном. Но удивлялся наг ровно до тех пор, пока принц не сел на своё законное место, став центром и средоточием этого зала. Силе Фобоса нужны были такие размеры – просто в меньших ему было бы тесно.
- Приблизься, - велел принц замершему у дверей нагу, и тот потянулся всем телом вперёд, скользя по холодным узорчатым плитам. Он остановился за несколько метров у подножия трона и поднял лицо к принцу.
- Ты будешь жить здесь, в моём замке, Седрик, - сказал Фобос, глядя на него сверху.
- Почту за честь, мой принц, - ответил наг, не задумываясь.
Фобос величественно кивнул.
- Но этому есть одно условие, - продолжил он, - ты должен научиться менять свой облик на человеческий.
Седрик нахмурился, вспомнив, что только сегодня он был уверен в своей силе и только с сегодня мог ей управлять.
- Это будет непросто, мой повелитель.
В тот момент Седрик не знал, по какой причине Фобос требовал, чтобы его приближённые слуги выглядели людьми. Он просто принял условие принца – без единого сомнения – и сейчас в уме уже прикидывал, как его выполнить. То, что ради Фобоса он должен был отказаться от самое себя, его не волновало. Как и то, сколько сил на это уйдёт.
Но впоследствие он, наг, понял одну вещь: только человеческая сущность способна в той или иной мере получить – и удержать - власть.
Принц встал и медленно спустился по лестнице на нижние её ступени, оказываясь вровень с Седриком. Наг смотрел на принца, снова оказавшегося от него на расстоянии вытянутой руки, и мимолётно подумал о том, что, похоже, никогда не сможет сказать наверняка, как захочет использовать принц оставшееся между ними пространство.
- Если я не ошибся в тебе, мой милый Седрик, - между тем чарующе улыбнулся Фобос, мягко глядя в узкие змеиные зрачки, - то у тебя талант.
Эти несколько слов, как пеленой, окутали нага. Фобос ударил коротко, но метко – просто потому, что знал, куда бить, и за время их знакомства это был уже второй его дар. Фраза, сказанная принцем, была не обещанием, но указанием, и Седрик был готов идти по открытому пути. Он понял с этих слов – здесь и сейчас, - что теперь в его жизни не останется места бесцельному существованию. Он нашёл своё предназначение и свою цель. Магию, когда-то данную ему, как проклятие, он сделает ничем иным, как только своей силой.
Фобос снова поднялся на трон.
- Я даю тебе три месяца, - подытожил он. – Можешь начинать.
Естественно, сам принц не собирался его обучать, но Седрику открылись бесконечные ряды библиотеки замка, полные книг по самым разным областям применения магии.
Он, необученный чародей, сила которого ранее лишь необузданными всплесками вырывалась наружу, получил свою первую власть именно здесь, среди фолиантов и рукописей. Теперь, когда он получил возможность овладевать знаниями, в его власти было подчинить себе собственный ум.
Упускать этой возможности Седрик, конечно, не стал.

****

Суть не умеет растворяться в бытии. Не быть собой просто невозможно, и это не зависит от того, в какую по счёту кожу одеться.
Проводя вечера в мучительных тренировках в широком зале рядом с библиотекой, облюбованным им, Седрик знал, что, приобретя, ничего не потеряет. Волей и интуицией направляя магию, он лоскут за лоскутом менял своё тело.
С новым умением рождалась его новая свобода. В просторных залах замка не было проблем с его большим и сильным телом, но всё же в жилище человека не могло не остаться узких углов для громоздкого нага. Возможность же снять собственную кожу, преобразившись во что-то иное, притягивала Седрика к себе, и, уцепившись за неё, он не собирался останавливаться.
Когда истекли три месяца, поставленный принцем срок, Седрик давно научился принимать как принадлежность свой человеческий облик. Своим результатом он гордился. Каждая настоящая маска служит тому, чтобы носить часть тебя, скрывая всё остальное – упасть с лица могут лишь те, что не совершенны. Стать иным, оставшись собой – было его целью, и Седрику она удалась. Глядя на себя в зеркало, он был удовлетворён. Магия отнюдь не превратила его в человека – она создала ему новую чешую. И длинные золотые волосы, вытянутое овальное лицо, голубые глаза, которые были в отражении, не меняли дела.
Задание было выполнено – осталось только дождаться суждения принца.
Они завтракали в одиночестве в большом обеденном зале.
Фобос отставил едва пригублённый кубок с вином и поднял глаза на нага за другим концом стола. Седрик, почувствовав паузу, молча отложил кость с остатками полусырого мяса и аккуратно вытер запястьем размазанную по губам кровь.
- Ну что ж, - криво улыбнулся принц, глядя, как наг избавляется от следов своей трапезы. – Я думаю, настало время посмотреть на результаты, которых ты добился. Превратись, Седрик.
Наг склонил голову и выполз из-за стола, чтобы дать себе больше пространства. Он замер на миг и выгнулся дугой. Его осветило сияние силы, исходящей изнутри, ломающей кости и перешивающей кожу. Превращение длилось долго, минут десять, сжимая большое гибкое тело, исторгая волны энергии. Фобос встал, неотрывно глядя на нага: его взгляд был прикован к лепящемся заново формам, и он медленно, размеренно шагая, приблизился к Седрику.
- Вот мой новый облик, господин, - выпрямился, наконец, перед ним человек. Голос его, непривычный, лишённый шипящих звуков, казался трескучим и сухим.
Фобос довольно его оглядел. Долгие три месяца изнурительных тренировок начавшего с полного нуля неопытного мага принесли удивительные плоды. В теле перед ним не было и следа от змеиной сути. Он кивнул.
- Замечательная работа, Седрик. Внешний вид без единого изъяна, - принц протянул руку, касаясь нового лица . – И мне нравится твой вкус. Он достоин той силой, что ты наделён.
Тот склонил голову, принимая похвалу.
- Что ж, - продолжил принц, - я думаю, осталось только одно, мой дорогой Седрик, - и по губам его скользнула хищная улыбка, - проверить, насколько ты человечен изнутри.
- Прости, мой принц?.. – ошарашенно выдохнул Седрик.
Фобос не ответил. Положив Седрику ладонь за шею, он одним быстрым жестом притянул его к себе и раздвинул своим ртом его губы. Он впился в Седрика коротко, сильно и властно – уже через полминуты тот был отпущен. За эти мгновения он получил всё, что хотел знать. Фобос поднял руку и аккуратно вытер пальцами влажные уголки губ.
Лицо Седрика горело, он следил за принцем жадными глазами, и, пока тот возвращался на своё место, верхняя губа его приоткрылась. Тонкий раздвоенный язык – единственная оставшаяся змеиная черта – скользнул вверх-вниз, ловя вкус и запахи принца.

****

Одиночество не пугает тех, кто знает, зачем родился в этом мире.
Принц Фобос никогда не боялся утратить – и неважно, о чём шла речь: о нём самом или чём-то стороннем. Он никогда не забывал о прошлом, но никогда и не оглядывался назад. В его душе не было и не могло быть зависимости, и, уж конечно, он не делал исключения для Седрика, ставшего единственным, кому Фобос доверял свои мысли.
Его расчёт о верности нага был прост: натура не может предать то, чем сама же и является. Взгляд Седрика, его слова и мысли – которые считывал принц – говорили об этом точнее всех клятв и готовности пойти ради Фобоса на любую сторону света.
Готовность – как раз её Фобос не принимал. Человек, прекрасно знающий себе цену, он брезговал лестью и впадал в холодную ярость, видя на лицах желание сделать так, как он велел, спрятав за его решения свой ум и свои стремления.
Именно поэтому в замке, возвышающемся над столицей, было так пустынно: принц предпочитал жить в гулких тёмных залах единолично, не оставляя возможности даже для мельтешения прислуги.
Тем непринуждённее прозвучал вопрос, который он задал своему лорду, когда они шли по открытой чёрному ночному небу верхней галерее замка.
- Почему ты всегда говоришь то, что я хочу услышать, Седрик?
- Нет, - качнул головой Седрик, - я так думаю, мой принц, - ответил он, глянув Фобосу в лицо, а затем медленно опуская глаза ниц. Он никогда не выбирал слов для своего принца, говоря ему вслух то же, что говорил про себя.
Фобос коротко кивнул. Такой ответ был вполне хорош для того, чобы ничего не изменять в сложившемся порядке вещей.


****

Через пару месяцев на одной из дальних береговых земель вспыхнул мятеж. Взбунтовавшиеся бедняки из города были разбиты, едва только собрались на главной площади провинциального городка. Но несколько десятков самых отчаянных ушло в болота, и край охватила партизанская война. Лорду этой земли оказалось не под силу свести на корню все их мелкие нападки, сыпавшиеся на запасы и даже людей. Люди же требовали от своего сеньора действий, среди них началось беспокойство и в конце концов тот был вынужден обратиться за помощью к самому принцу.
Фобос отослал туда небольшой отряд, велев встать в его главе своему нагу. Тогда-то Седрик и оценил недавно усвоенный урок перевоплощения, позволивший ему использовать на равных преимущества как силы, так и хитрости.
Седрик воевал жёстко, не щадя земли, выкуривал остатки бунтовщиков. Последние были пойманы его отрядом у входа в город, куда стремились вернуться.
Наг великолепно справился с тактикой задачи, и жители всей провинции были благодарны за разрешённый конфликт и сохранённые в целости запасы. Но он не учёл стратегии принца в отношении своих земель: в пылу борьбы окрест всей столицы края была разрушена связь, пронизывающая все владения Фобоса от метрополиса и вплоть до самых мелких деревень. Тёмно-зелёные шипастые жгуты с прекрасными бутонами чёрных роз росли по всей планете, и благодаря своим великолепным созданиям, маленьким Шептунам, жившим в них, принц управлял землёй и людьми. Каждый день он проводил по несколько часов в своём зачарованном саду, слушая шёпот маленьких существ, передававших слово в слово отчёты вассалов и рисовавших ему всю картину положения дел его королевства.
Теперь же – хоть и временно – по упущению Седрика связь была утрачена. Порвались тонкие нитки его ростков, погибли его шептуны – и подобную ошибку принц Фобос не стал ему спускать, пусть и в пику успокоенной смуты.
Вернувшийся с отрядом без единой потери, наг предстал перед своим принцем на берегу скрытого в мрачной толще деревьев пруда. Фобос выслушал его доклад, не выходя из воды.
- Ты выполнил мой приказ, Седрик, - кивнул принц, а затем продолжил, прикрыв веки. – Но ты знаешь, в чём виноват.
Седрик опустил голову. К нему стянулись ветки, и несколько шептунов вытянули вперёд тонкие гибкие руки. Их пальцы засветились от всплеска магии.
Боль пронзила его, прошлась по старым шрамам. Седрик глянул на своего принца, впиваясь запястьями в землю, лишь бы только не растянуться на ней плашмя. Фобос, сидевший по грудь в воде, уперев локти в уступы берега, казалось, даже не глядел в его сторону, скользя взглядом по кромке земли напротив, тёмным кустам за поляной, мерцающей воде. Но… он был обнажён. Наг почуял это, тронул воздух языком.
Да. Ничто не защищало тела принца, кроме толщи воды.
Сжимая зубы, впуская в себя воздух с тихим свистом, Седрик вывернул шею, смотря только на лицо, в спокойные глаза принца. Он вдруг понял: Фобос, наоборот, внимательно наблюдает за ним, не давая себе шевельнуться. И теперь для него всё изменилось.
Если принц был прикрыт только прозрачной водой, то он, Седрик, - своей болью, дрожью перекатывающейся по всему его телу. Между ними не было посредников, не было слуг принца – только он сам и наг.
И тогда Седрик решил превратиться – прямо под бившими его лучами энергии. Обнажённая человеческая кожа вмиг получила ожоги от первых же разрядов, и он зажмурился, сглатывая. Теперь он всей своей кожей чувствовал взгляд, и раны от него горели ярче. Фобос смотрел на него, смотрел как прочерчивают дуги на его теле ломаные линии энергии. Несколько тяжёлых, едва тянущихся секунд он выгибался, сводя мышцы до судороги, лишь бы уменьшить боль, но когда она неожиданно кончилась, он не сразу понял причину.
- Хватит, - приказал над ним голос Фобоса. Принц вдруг оказался совсем рядом, у этого берега, встав в воде в полный рост. Шептуны исчезли в чаще с тихим бормотанием. Седрик поднял взгляд.
- Ты простил меня, мой принц?
Фобос задумчиво провёл пальцами по кромке воды.
- Возможно, Седрик. Чего же ты сам хотел больше – быть прощённым или быть наказанным?
Седрик молча отвёл от лица разметавшиеся золотые волосы, заправил за ухо прядь.
- Боль не может наказать того, кто желает познания, - наконец ответил он. - Не ты ли говорил мне это, мой принц?
- О нет, мой милый Седрик, - качнул головой Фобос. – Познать ты решил сам.
Седрик сел на траве, глядя на своего принца, выпрямился с лицом, не дрогнувшим от потревоженных свежих ожогов. Фобос ухмыльнулся и вскинул руку, плеснув на него горстью воды. Её холод мазнул по ноющим рваным розовым пятнам, обжигая ещё раз – поверх. Седрик зашипел.
Принц усмехнулся ещё раз и опрокинул его на спину одним махом, тут же наклонившись над ним. Тяжёлые витые пряди шелковисто мазнули по телу Седрика, улеглись по бокам, лицо с цепкими глазами оказалось прямо перед его собственным. Седрик непроизвольно метнул взгляд вниз, между ними, где холодная и мокрая кожа Фобоса коснулась его, горячей от всё ещё не остывшего возбуждения пытки. Берег приходился Фобосу как раз пониже пояса, давая возможность не касаться грязной земли – только человека на ней.
Седрик поднял руку и, положив её поверх светлых волос на шею принца, мягко притянул его к себе. На этот раз превращение было полным, и его язык подхватил резкие движения Фобоса – принц целовался больно, и рот ему скоро начало щипать, но от этого Седрик только улыбнулся, не прерывая поцелуя. Он знал, что принц будет жёсток, и сам хотел этой боли.
Фобос принял молчаливый жест: оторвавшись от губ Седрика, он провёл ногтями острые полосы, по груди, животу, и там, где он коснул ожогов, кожа Седрика буквально взвыла. На его теле взбухли нити следов, кое-где пробилась кровь. Но взгляд Седрика только дрогнул от этого, сам он не шевельнулся.
- Вот, значит, как, - отметил Фобос, дёрнув бровями.
Уголок губ Седрика пошёл вверх.
- Мой при-инц, - тягуче отозвался он.
Фобос издал смешок, глухой и низкий. А затем продолжил.
В какой-то момент Седрик опустил ноги, окунув ступни в воду пруда, и почувствовал, как сменилась прохлада кожи Фобоса на его же жар.
Принц использовал только воду – и больше ничего, и когда его член рванулся в тело Седрика, тому показалось: мир раскололся. Но шок схлынул, и Седрик, поджав губы, подался вперёд и вверх. Фобос дёрнул его бёдра на себя - внутри стало скольже, потом толкнулся в него снова и снова. Его движения стали плавней, мягче, они окутали Седрика, и он обнял Фобоса, отдаваясь им.
С принцем он мог позволить себе закрыть глаза.
Не останавливаясь, Фобос опустил руку в воду у своих бёдер, а затем сжал влажной ладонью Седрика и сильно дёрнул в такт своим толчкам. Вскинувшись, тот застонал, добираясь до пика, и принц, двигаясь всё быстрей, обнажил зубы в улыбке.
Когда схлынули последние волны, сотрясшие уже его собственное тело, Фобос поднялся с него. Седрик чуть приоткрыл глаза, глядя на принца.
- Похоже, ты получил желаемое, мой Седрик.
- Это как посмотреть, мой принц, - откликнулся он. – Возможно, я получил всего лишь своё наказание.


****

Всё обращается вспять. Каждое действие обернётся противоположным.
Это неизбежность, которую Седрик так давно принял, начав служить своему принцу. Ему было приятно осознавать её силу и следовать ей, делая то, что предназначено, своим выбором. Всё было закономерно и шаг за шагом развивалось своим чередом.
Он часто ночевал в покоях принца, и ничего в жизни не изменилось с тех пор, как он остался там впервые. Древние стены замка всё так же незыблемо стояли над столицей, у трона Фобоса всё так же лежал Меридиан, а лорд Седрик всё так же был верен принцу, как с самого первого дня. Ничего не изменилось – разве что теперь чаще поскрипывала, запираясь, тяжёлая дубовая дверь, когда Седрик неслышно шагал внутрь.
Первое прикосновение нага к своему принцу также было неизбежным: равновесие их жизни описывало свой круг и однажды завершило дугу.
Фобос и его лорд стояли в покоях принца в колеблющемся свете свечей, бросающего резкие тени и дающего темноте скрасть все углы.
Обняв принца, Седрик скользнул губами по его шее, по красным знакам на ней. Фобос наклонил голову, позволяя ему больше свободы, и протянул руку к его плечу. Он задумчиво провёл подушечкой пальца по неровному тёмному следу – его же собственному. Плечо под его ладонью чуть дрогнуло – рана ещё не зажила. Принц перевёл взгляд на Седрика и свободной рукой чуть отстранил его голову от своей шеи.
- Я думаю, сегодня у нас всё будет немного иначе.
Фобос потянул его к себе и раскрыл губами его рот, затягивая Седрика в мягкий, вязкий поцелуй.
- Что ты имеешь в виду, повелитель? – тихо спросил Седрик, когда поцелуй закончился.
- Что сегодня ты будешь собой, - улыбнулся ему принц.
Седрик моргнул, смотря на Фобоса.
- Мой принц?.. – переспросил он.
- Не сомневайся, - ответил принц, - ни в моих словах, ни в своих действиях.
Седрик кивнул и дёрнулся, отдавая энергию на перевоплощение и стараясь не задеть этим излучением принца. Когда он обратился, то замер, в ожидании глядя на Фобоса.
- Наклонись, - велел тот, и наг послушно склонил свою голову ниже шеи, оказываясь с Фобосом лицом к лицу.
Принц потянулся к нему чуть вверх и мягко провёл по узким вытянутым губам языком. Седрик приоткрыл рот, и его тонкий язык невесомо тронул принцев обоими кончиками, обвился вокруг него, смешивая непохожее.
Фобос поднял руки, обнимая тёмно-зелёные плечи с кривыми полосами светлых шрамов, исследуя узкие треугольные чешуйки.
Ему нравилось такое чужое, чуждое его собственному тело Седрика. И ему нравился настолько понятный и знакомый язык его жестов, несмотря на всю выплеснувшуюся наружу змеиную суть. Это значило, что Седрик был честен – как со своим принцем, так и с самим собой.
Оторвавшись от нага, Фобос двинулся в глубь комнаты, снимая с себя одежду. Остановившись у края кровати, он услышал шорох по плитам пола, замерший за его спиной. Седрик замер в нескольких десятках сантиметров от принца, а затем нерешительно провёл по его бедру кончиком хвоста. Фобос развернулся, позволяя ему обвить себя.
Он любовался звериной дикостью мощного тела полузмея, покорного ему и свободного одновременно. Его возбуждала эта сила, данная по праву, и он не желал отказываться от возможности воспользоваться ей.
Фобос накрыл ладонью место, где сходились клином светлые щитки.
- Здесь? – его пальцы приподняли их, фалангами натыкаясь на скрытую щель. Чешуйки там были мягче, и Седрик изогнулся от этих прикосновений.
- Да-аа, - слова в ответ шорохом сошли с его губ.
Когда принц нажал рукой сильнее, Седрик не смог сдержать довольного стона. Он дёрнулся вперёд сильнее, и его член выскользнул из тела наружу. У Фобоса не хватало пальцев, чтобы его обхватить, и он только гладил всей ладонью по жёсткому стволу. Пальцы принца засветились от магии, покрывая Седрика маслянистой жидкостью.
Седрик между тем весь изнывал, его крупное тело мелко трясло, и в нетерпении он не замечал, как царапает принца когтями. Когда Фобос, наконец, отпустил нага, он толкнул принца на кровать и лёг сверху, порадовавшись, что она достаточно крепка, чтобы выдержать хотя бы половину его веса.
Не в силах дальше медлить, он вошёл в Фобоса. От болевого шока глаза у принца застыли, простыня между ними стремительно мокла, становясь скользкой от крови.
Седрик, это заметив, замер от ужаса прямо на вдохе. Он прошептал, заставляя подчиняться губы:
- Мой принц, как…
Фобос в миг распахнул от ярости глаза.
- Не смей спрашивать меня, больно ли мне! – с его ладони вспышкой сорвался разряд энергии. Седрика скорчило от удара, у него вырвалось хриплое мучительное шипение.
Помедлив, Фобос положил руку на вздувшееся от напряжения мышц предплечье, погладил его всей ладонью и кончиками пальцев, и Седрик открыл веки, сглотнул, глядя на принца.
- Двигайся дальше, мой милый, - тихо сказал Фобос и чуть улыбнулся. – Я жду…
Седрик молча посмотрел на него в ответ и начал толкаться вперёд. Властная натура Фобоса просто не позволяла тому дать большую ласку. Он принял ту, что есть, не желая большего.
Принц под ним вытянул шею. Пока наг входил в него, его лицо не дрогнуло ни единого раза. Он получал то, что хотел, и знал этому цену.
Седрик с силой двинулся в последний раз и хрипло выдохнул, тяжело опускаясь на локти. Затем осторожно, медленно вышел из принца. Фобос приподнялся, мазнув по его сомкнутому рту губами и указал глазами вниз. Седрик кивнул.
Не желая рисковать поранить принца ещё и когтями, он крепко обвил его напряжённый член кончиком хвоста. Для разрядки хватило всего нескольких движений, и Фобос удовлетворённо выдохнул. Он приподнялся, убирая магией свою кровь со всего, что успело испачкаться, и заставляя запечься внутри раны.
- Ложись, Седрик, - сказал он, укладываясь сам.
Наг поджал губы, всё так же опираясь руками на кровать, но теперь чувствуя себя настолько отделённым и лишним, как ни разу за весь этот вечер.
- Мой принц, я не могу быть в этом облике, - Седрик мучительно нахмурился, разрываясь между желанием оставить своё родное тело и остаться как можно ближе к Фобосу. - Мне неудобно.
Принц не открыл глаз, вытягиваясь на постели. Его губ коснулась улыбка. Он не желал нарушать свой комфорт.
- Тогда обвейся вокруг меня, Седрик.
Наг изменил своё тело, но только наполовину и улёгся рядом с Фобосом, обнимая его человеческими руками и длинным змеиным хвостом. Найдя этот компромисс, он почувствовал, что счастлив.

****
Всё повторяется и возвращается к изначальному бесчисленное множество раз. Даже если это всего лишь одна жизнь.
Чтобы стать тем, кто он есть, Седрик изменил себя. И он мог бы менять себя ещё тысячу раз – ровно столько, сколько понадобилось бы – но ему, чтобы приспособиться жить, хватило только двух личин. И пока не нужна была его сила, он предпочитал быть в облике приобретённом. Не только потому, что так во многих отношениях было удобней и выгодней. Просто Седрик слишком привык быть человеком.
Стоя на верхнем балконе, он смотрел на столицу, раскинувшуюся у подножия замка, на земли, тянущиеся за ней. Этот мир никогда бы ни принял его, а он сам никогда бы не смог смириться с положением вечного изгнанника и рано или поздно бы просто погиб. И погиб бы, скорее всего, - Седрик дрогнул от нахлынувшего холодного чувства - от руки своего принца.
Сейчас, оглядываясь назад, за пелену всех долгих месяцев, проведённых им с Фобосом, он понимал, что у него не могло получиться иной жизни, кроме как этой. Могли получиться разве существование – недолгое, конечно – и смерть. Но здесь, рядом со своим принцем он узнал, что значит просто жить. И если бы Седрику пришлось бороться за то, чтобы остаться с Фобосом, жестоким и властным принцем Меридиана, рассчётливым и самолюбивым человеком с невыносимым характером, он готов бы был на всё. В том числе, и отдать за это свою душу.
Это не было скоропалительным решением или каким-то самообманом – о нет. Обречённый самим фактом рождения на одиночество, лорд Седрик никогда не поддавался иллюзиям. Он жил инстинктами, как наг, и стал жить разумом, как человек. Когда его жизнь пересеклась с жизнью принца, он понял, что перед ним больше нет препятствий. Его верность принцу, давшему Седрику его собственную силу и цель, не имела цены, которая бы смогла остановить его в служении Фобосу.
Принц в свою очередь и помыслить не желал, чтобы отпустить от себя того, кто думал и жил так же, как он сам, его принципами и идеалами. Двойная сущность Седрика была тем, что он и хотел видеть в подчинении себе, - как никакая другая, она отвечала его собственной силе жить.
Каждый из них знал, чего хочет от другого: вытянуть его самую суть, и, повязанные этим в бесконечную петлю, принц Фобос и его лорд стали единым.

@темы: слэш, W.I.T.C.H., фанфики

---

10.07.2009 в 22:46

Пишет  Ksandra ~Katze~ Accuses:

Цена Предательства
Название: Цена предательства
Автор: Ksandra Accuses
Размещение: с моего разрешения. пишите в у-мыло или на [email protected]
Фандом: W.I.T.C.H.
Канон: мультфильм
Пейринг: Фобос/Седрик
Рейтинг: PG
Жанр: драма, замашка на ангст
Права: Персонажи принадлежат создателям
Саммари: Седрик предал Фобоса, но все равно проиграл войну. Но он платит за предательство слишком высокую цену...

читать?)

Вы так красивы, когда спите, мой господин. Ваше лицо расслабленно и умиротворенно. Но сейчас, после стольких месяцев войны и заключения, даже сон не сгоняет с Вашего лица усталость и тревогу. Я очень часто наблюдаю за Вами. Моя камера так удачно расположилась перпендикулярно с Вашей... Я не смотрю на Вас, когда Вы бодрствуете, ведь я знаю, что Вы не простите мне моего предательства. Вы не поверите мне больше, принц Фобос. Но мне действительно жаль, что так все вышло. Я не знаю, что мной двигало. Наверное, я просто запаниковал. Наши армии проигрывали, стражницы побеждали раз за разом, к тому же на их сторону
встала еще и Ваша сестра. Я не знаю, зачем предал Вас. Мне казалось, поглотив Вашу силу, я смогу победить девчонок. Я ошибся. И вот я здесь, рядом с Вами, но безумно далеко от Вас. Я сижу в тюремной камере - такой же, как и Ваша. Вы здесь по моей вине, да? Хотя умом я и понимаю, что если бы Вы тогда перешли границу сами, Вы проиграли бы, душу все равно терзает чувство вины. Я предал Вас, мой принц. Мне очень жаль. Я не смею просить Вашего прощения - я знаю, что Вы не простите меня.Поэтому все, что мне остается - смотреть на Ваше усталое лицо, пока Вы спите, привалившись к холодной каменной стене.
Я помню, как я любовался Вами раньше - так же, украдкой, но тогда - по другой причине. Я боялся оскорбить Вас своими чувствами, вот и не показывал их.
Когда-то, еще до появления новых стражниц, мы были почти что счастливы. да, были проблемы с повстанцами, да, всегда были недовольные Вашей политикой. Но тогда на Вашем лице еще не залегли глубокие морщины. Тогда Ваши глаза еще умели смеяться. Тогда Вас еще не мучали кошмары. Вы помните, как тогда все было, мой господин? Я продолжаю смотреть на Вас, но мои мысли
уносятся далеко-далеко в прошлое.

....Вы неспеша идете по залитой вечерним солнцем аллее сада, среди кустов с розами. Я иду чуть позади Вас, как и положено верному слуге и советнику. Вы молчите, погрузившись в размышления, а я не смею прерывать Вас. Вы опускаетесь на скамейку у фонтана и молча делаете мне знак сесть рядом с Вами. Я сажусь, сажусь на самый край скамейки, опасаясь оказаться к Вам
непозволительно близко. Вы поворачиваете ко мне лицо, самою чуточку щурясь от бьющего Вам в лицо света. Я вновь любуюсь Вами, забывшись и откровенно разглядывая Ваше лицо. И слишком поздно замечаю, что Вы
смотрите прямо на меня.
- Что-то не так, Седрик? - Вы лишь слегка обозначаете вопросительную интонацию в своем голосе. Я вздрагиваю и отвожу взгляд.
- Нет, простите, мой принц, все в порядке.
Мой принц. Я не мечтаю, чтобы Вы были моим. Но если бы Вы позволили мне быть Вашим...Позволили бы мне сказать Вам об этом. Я и так Ваш, Ваш без остатка.
Задумавшись, я не замечаю, что Вы привлекли меня к себе. ЧТо смотрите мне в глаза. Что я чувствую Ваше дыхание на своих губах.
Вы целуете меня - властно, не давая пути к отступлению, но мне и не требуется этого. Я несмело отвечаю на Ваш поцелуй. Когда Вы отстраняетесь, мое дыхание сбито, а Вы по-прежнему спокойны, лишь в глазах - тень веселья и еще чего-то необъяснимого, слишком похожего на благодарность....

Я прихожу в себя от боли в руке. Я слишком сильно сжал решетку камеры. Встряхнув рукой, я бросаю на Вас взгляд. Вы открываете глаза и отводите назад плечи, пытаясь размять затекшую спину. Я молча саусь на пол, прислоняясь к холодной стене. Вы чуть было не заметили меня. Мне следует быть осторожнее.
Я поджимаю к себе ноги и берусь рукой за решетку, и прикрываю глаза, вновь вспоминая. Тогда, в тот день, когда началась война...

....Я захожу в тронный зал. Вы стоите у карты Меридиана. Ваше лицо сосредоточено, а глаза чуть прикрыты - Вы о чем-то размышляете.
- Вы звали меня, мой принц?
Вы открываете глаза и делаете мне знак подойти ближе. Я подхожу и почтительно склоняюсь в поклоне. Вы смотрите на меня
- Седрик, я хочу знать, насколько ты мне верен.
Кажется, Вам действительно важно слышать ответ. Я склоняюсь еще ниже, но поднимаю взгляд на Вас.
- Что бы ни случилось, я останусь с Вами, мой принц.
Вы киваете и молча меня целуете, а я, отвечая на поцелуй, думаю о том, что только что сказал Вам. Что бы ни случилось - я только Ваш, мой принц.

Мои глаза обжигают слезы. Я так давно не плакал, даже не испытывал такого желания. Но сейчас я не в силах сдержать слез. Я предал Вас. Я обманул Вас. Я предал самого себя. Тогда, давая Вам влятву остаться с Вами,ведь я действительно верил, я хотел исполнить эту клятву любой ценой. А потом я запаниковал. И предав Вас, я умер.
Сейчас то, что находится в этой камере - это лишь тело, жалкая оболочка, без души, без сердца, бер разума. Все это осталось там, в прошлом. Где лучи заходящего солнца играют на пепельных волосах, где пахнет розами, где Вы целуете меня...

Я смотрю на Вас.
Вы точно так же сидите возле решетки, но смотрите не на меня - зачем Вам на меня смотреть? - Вы смотрите на стену напротив. Вы сидите с таким же лицом, с каким стояли тогда возле карты.
У моего предательства слишком высокая цена...
Я смотрю на Вас и шепчу то, что не осмелился сказать Вам тогда.
- Я люблю Вас, мой принц.
...Я не замечаю, что в этот момент Вы смотрите на мое лицо. Я не замечаю грусти в Ваших глазах. Я не замечаю, что Вы меня прощаете.
Я люблю. Я люблю Вас, принц Фобос.

Конец.

@темы: картинки, слэш, W.I.T.C.H., фанфики