04.07.2009 в 12:21
Пишет Мэтти:Капитан Джейми Кирк
Тренируюсь «верить в невозможности до завтрака». …Такие глюки даже как-то неудобно дарить , но сей текст вдохновлён литературными экспериментами и фанфиковыми рекомендациями Samishige, и потому я всё же осмелюсь
Фэндом: Star Trek: TOS
Автор: Мэтти aka Морриган
Пэйринг: K/S
Формат: Мини, законченное
Рейтинг: PG-13
Отказ от прав: выгоду извлекаю только в виде смайликов в комментах
Предупреждение, оно же Жанр: Да, это самый странный фёрст тайм, какой мне только приходил в голову. Спасайся, кто может. КиркоCпоковский…гет
Саммари: очередная а-если-бы-АУшка, пост-TOS 3x24 «Turnabout Intruder», «А если бы душе Джима Кирка пришлось остаться в теле Дженис Лестер?»…
- Я не могу снова всё потерять… Нет! Я не вернусь! Я хочу умереть, хочу, чтобы _ты_ умер!
С безумной улыбкой Дженис Лестер, укравшая у капитана Кирка его тело, и сейчас разоблачённая на глазах команды «Энтерпрайза», судорожным рывком приставила фазер к голове. Никто не успел остановить её, и Джим (в настоящий момент – метр шестьдесят пять, пол женский…) с ужасом проводил глазами падение собственного бездыханного тела…
читать дальше
***
Три месяца спустя.
Не в первый и не в последний раз капитан Кирк прибывал на корабль на шаттле, а не с помощью телепортации. И всё же этот раз был совершенно особенным. Вынужденный период ничегонеделания дал Джиму лишнее время для того, чтобы подготовиться к встрече со своим кораблём и своей командой.
Ему… _ей_ пришлось изменить имя. Теперь капитану Кирку предстояло откликаться на «Джейми». Укладывать по утрам волосы и всё ещё называться «Джеймсом» с точки зрения флотских психологов оказалось сомнительным, а он не мог себе позволить внушать им сомнения. Плюс изменения имени был ещё и в том, что люди больше не застывали как соляные столпы, услышав «Джеймс Кирк» и увидев миниатюрную золотоволосую женщину.
У имени «Джеймс» была только одна женская форма, на ней Джим и остановил свой выбор. С его точки зрения новое имя звучало… оптимистично, и было немного созвучно его прежнему, _настоящему_ имени.
"Джейми"... Меня так иногда звали в детстве… хэх.
Да, _её_ имени оно было созвучно тоже, но забыть о Дженис Лестер Джим в любом случае не смог бы, - достаточно было посмотреть утром в зеркало, чтобы вспомнить, чьими глазами предстояло сегодня смотреть на мир, и кого увидят в ответ окружающие. Достаточно было заговорить, чтобы услышать её голос.
Да я когда-то СПАЛ с ней! …Возможно, я ещё когда-нибудь смогу пройти десяток метров, чтобы мне вслед никто не обернулся. Когда родится поколение, которое не будет знать об этой истории.
Он отказался от первого порыва, - по-мужски коротко подстричься. Это было бы гораздо удобнее, практичнее, привычней, но слишком явно походило бы на отчаянную попытку удержать свою прежнюю жизнь, к которой теперь не было возврата. А кроме того, это бы ему-ей совсем не пошло. …Счастье ещё, что женская униформа позволяла носить брюки. Обтягивающие. С вполне «платьецеобразной» золотой капитанской туникой. Спокойно видеть себя в зеркале Джим определённо не мог.
Проклиная женские формы и женские гормоны, капитан Кирк мрачно уставился в маленький иллюминатор шаттла. Масштабные красоты царящей в забортном пейзаже туманности, впрочем, Джима сейчас нисколько не волновали, уж слишком черны были его мысли. Голос Дженис всё повторял и повторял в его голове:
- Теперь ты узнаешь, каково быть женщиной. Лучше умереть, чем жить в этом теле!
Нет. Несмотря ни на что – не лучше.
Калечить своё новое тело хирургией и химией он оказался не готов. Медицина двадцать третьего века добилась в решении проблемы перемены пола значительных успехов, но процедура оставалась длительной, болезненной и чреватой серьёзными осложнениями. И Джим не мог допустить ничего, что могло бы поставить под вопрос его дальнейшее пребывание на посту капитана «Энтерпрайза».
Да, он не потерял свой корабль. Доктор Маккой и мистер Спок оставались с Джимом всё время разбирательства. Сначала – давая показания, подтверждая правдивость всей этой невероятной истории. Потом, - помогая отстаивать права своего капитана. Спок, несмотря на всю свою прямоту, оказался отличным «адвокатом», Боунс был незаменим как медицинский эксперт. Вместе они смогли доказать, что этот «несчастный случай при исполнении обязанностей» не лишил капитана Кирка ни дееспособности, ни прав. Заслуги Джима были бесспорны, и, в конце концов, решение было принято. Капитану Кирку предписывалось прохождение курса психологической адаптации, по окончании которого освидетельствование медицинской коллегией должно было подтвердить его готовность вновь принять под своё командование «Энтерпрайз».
Этот «курс адаптации» и психиатрическое освидетельствование он… _она_... он не хотел даже вспоминать. В своём роде это оказалось не менее болезненно, чем была бы радикальная хирургия. Он _не_хотел_ быть женщиной, чувствовал себя запертым в этом теле, как в ловушке. Ему начинало казаться странным, как женщины вообще вызывали у него какие-то, и даже весьма и весьма положительные, чувства раньше. Но, что бы там ни думал на этот счёт мистер Спок, Джим Кирк прекрасно владел собой. И «Джейми Кирк» спокойно отражал-а все каверзные вопросы психологов, спокойно принимал-а все их рекомендации.
Но в одиночестве своей временной квартиры Джим-потерявший-право-на-имя проклинал Дженис Лестер то за её душевную болезнь, сотворившую с ними ЭТО, то за то, что, так ненавидя своё женское тело, она сама так ничего и не предприняла, оставив его наедине с поддерживающими лифчиками, укладкой волос, и м-менструальным циклом…
Но всё это было малозначительным перед лицом одной главной опасности и одной главной надежды. Главной опасностью было то, что уже дважды с тех пор, как ЭТО случилось с ним, Джим чуть не лишился и своего нового «пристанища. К счастью, приступы были краткими, и после мгновения пребывания вне тела, буквально «нигде», Джим каждый раз снова оказывался в теле Дженис Лестер. Мистер Спок сравнивал произошедшее с Джимом с вулканским переносом «катры», и сетовал на то, что очень мало знает об этом. Один раз он даже пригласил для консультации какого-то вулканского «целителя разума», но после мелдинга с ним Джим-Джеми почувствовал себя только хуже. Разум целителя был леденящим холодом, в попытке скрыться от которого Джим в очередной раз чуть не «оторвался» от своего нового тела. С самим Споком… это было совсем иначе. Осторожные прикосновения его разума то успокаивали, то необъяснимо будоражили. Он возвращал Джиму уверенность в успехе, но странным образом лишал душевного покоя. И сам, похоже, его лишался тоже. В конце концов, он покаянно признал, что его вмешательство ничем не помогает. Джим не смог переубедить его.
Зато он без труда смог убедить Спока как можно быстрее вернуться на «Энтерпрайз», исполняющим обязанности капитана. У Джима было достаточно друзей в штабе Флота, чтобы протолкнуть такое назначение. Спок также признал решение логичным, - его временное назначение давало Джиму возможность после восстановления снова вернуться на борт капитаном. Доктора Маккоя Джим отослал тоже, с наказом «присмотреть там за всем». Это было непросто, но, в конце концов, сработало. Оставшись один, Джим, сжав зубы, продолжил сражение за то, чтобы сохранить как можно больше «себя». И, ощущая «Энтерпрайз» своей частью, его он точно не намерен был терять.
И ни на секунду Джим Кирк не забывал про главную, пусть и столь малореальную надежду: вернуть своё собственное тело. Дженис была не слишком хороша в обращении с оружием, она поставила фазер в режим максимальной мощности, но не проследила за зарядкой батареи. Конечно, ранение было очень серьёзным, привело к глубокой коме. Лишь интенсивная терапия поддерживала в теле Джима жизнь. Доктора не обнадёживали его: повреждения мозга были значительны. Но медицинская наука Федерации совершала прорыв за прорывом, каждый день нёс новые возможности и надежду. Если повреждения когда-нибудь будут устранены, и Дженис очнётся, возможно будет попробовать произвести обратный обмен.
Джейми Кирк внешне и всё ещё Джим Кирк внутри, вместе с новым именем он принял своё испытание, своё новое приключение.
Я всё ещё «капитан Кирк». Остальное… неважно.
***
Джим так задумался, что даже не полюбовался приближающимся «Энтерпрайзом», - очнулся, когда челнок уже начал стыковку.
Капитан решительно расправил плечи. Вот только уверенности этот жест ему не добавил: плечи у него были теперь не слишком широкие, зато была грудь… В смысле, две. От улучшения осанки они ясно обрисовались под капитанским мундиром.
У-у-у-у-у-у-у, проклятье!
Сквозь строй своих офицеров и друзей, с которыми теперь придётся налаживать отношения заново, Джим ступил на свой корабль.
Старшие офицеры сопроводили его на мостик. В турболифте у них было несколько секунд, чтобы посмотреть друг другу в глаза. И в глазах Боунса была боль, а в глазах Спока… уверенность. Джиму хотелось бы надеяться, что это была уверенность в его, капитана, силах.
- Спок, Боунс. Это всё ещё я.
- Я не сомневался в этом, капитан.
- Ох, Джим…
Спасибо вам за всё. И вперёд!
Двери турболифта открылись, и решимость Джима столкнулась с новым испытанием.
- Капитан Кирк, сэр… мэм… капитан… - дежурящий на мостике энсин Чехов мучительно покраснел. – Добро пожаловать на борт, капитан.
Примерно такой же была реакция любого, на кого Кирк обращал своё внимание. Волнение. Любопытство. Скотти в те минуты, что попадался капитану на глаза, вообще выглядел смущённым, вплоть до испуга. Джим понимал, что с этим необходимо было разобраться, и как можно скорее. Их прежние и будущие отношения были слишком важны.
И не он один так думал. После первой вахты, уловив минутку, когда они остались в коридоре одни, к нему подошла офицер связи, красавица Ухура.
- Я просто хотела сказать вам, капитан. Вы… всегда можете на меня рассчитывать, если вам нужно будет что-то узнать, или… Ну, например, если понадобится косметика. Вам не подойдёт моя, она для тёмной кожи, но я могу подобрать для вас что-нибудь подходящее. …Если вы захотите, конечно. – Ухура смущённо, но очень тепло улыбнулась ему.
Джим постарался как мог «мило» поблагодарить девушку. Она, несомненно, мучила его такими разговорами из самых лучших побуждений.
Боунз… вот это было, пожалуй, хуже всего… Боунз начал вести себя как истинный «джентльмен с юга». Не как с больным, нет. Как с женщиной. О, это ни в коей мере не было «ухаживанием», но и на прежние резкие замечания друга можно было уже не рассчитывать. Своё несогласие с решениями капитана доктор Маккой выражал теперь мягкими намёками, и Джиму чудилось, что он с трудом сдерживался, чтобы не добавить что-нибудь вроде «моя дорогая». От этого капитану Кирку хотелось плакать… от чего, разумеется, мгновенно становилось ещё хуже.
Конечно, и доктору тоже было непросто, Джим это понимал. После первого же медосмотра, выписывая своему капитану и другу… кхм… противозачаточные («для нормализации, нормализации… в общем, _нормализации_», как он выразился), Боунз покраснел так мучительно, что Джиму казалось, из ушей у доктора пойдёт пар.
А видеться «по медицинским вопросам» Джиму с доктором Маккоем предстояло частенько. Сумасшествие Дженис Лестер было вызвано не только нестабильностью её психики, но и кое-какими химическими нарушениями в мозге, устранимыми, но нуждающимися в строгом контроле.
Единственным, кто не изменил свою манеру поведения по отношению к капитану, был мистер Спок. Неимоверно устав за день от любопытствующих, участливых, сомневающихся, даже покровительственных взглядов, Джим счастлив был видеть невозмутимое лицо своего старшего помощника.
- Партию в шахматы, капитан?
- С удовольствием, мистер Спок. – и, окинув взглядом РЭК-1, полную старательно отводящих глаза членов команды, Джим сокрушённо добавил: - В моей каюте, если не возражаете.
Партию Джим выиграл и остался этим необычайно доволен. Привычная обстановка собственной каюты, привычная игра с тем, кто не косится всё время на твою грудь, заслуженная победа…
- Ох, Спок. А ведь _они_ могли запереть меня в Штабе, под медицинским присмотром.
Мистер Спок оторвался от расстановки фигур для новой партии.
- Не думаю, что вам удалось полностью ввести в заблуждение флотских психологов. Но, полагаю, они сочли, что процесс адаптации благополучно начался, не помешает вашему выполнению служебных обязанностей, и, в должное время, приведёт к качественному изменению вашего самовосприятия, - осознанию себя цельным существом.
Это сомнение и этот «прогноз» от Спока больно ударили Джима.
- Когда это вы успели заделаться психологом, мистер Спок, да ещё и специализирующимся на _земной_ психологии? – Капитан и сам чувствовал, что начинает распаляться, и с этим оказалось необыкновенно трудно что-то поделать. …А уж слышать свои слова, произнесённые голосом Дженис, неприятно повышающимся, как и раньше, во время их ссор в бытие парой, было просто невыносимо.
Спок поднял глаза и пристально посмотрел на Кирка.
- Капитан, послушайте меня. Некоторые проявления эмоций вам теперь труднее будет сдерживать, но вы должны строже контролировать себя. Вы можете позволить себе подобный срыв наедине со мной, но не на мостике. Подчинённые не должны испытывать сомнений в силе воли и трезвости решений своего капитана.
Джим закусил губу, стараясь справиться с собой. Солёный привкус крови и слёз отлично довершил для него образ того, что он тонет в бурном море эмоций.
Внезапно, горячая рука прикоснулась к щеке капитана, стирая дорожку слёз и донося слова из разума – в разум.
«Джим. Я знаю, что это по-прежнему вы, мой друг, и ваша воля всё также сильна. Вы можете контролировать свою жизнь, можете позволить себе измениться ровно настолько, насколько хотите этого. Вы приспособитесь к воздействию гормонов этого тела на ваш разум, как уже приспособились ко многим потребностям женского организма».
От неожиданности Джим перестал всхлипывать.
- Что… вы сказали?
Спок не рискнул «раскрывать тему»:
- Что вы проявили беспримерную стойкость в этом испытании, и прекрасно справляетесь с ним.
Вулканец отнял от лица Джима руку и на шаг увеличил дистанцию между собой и капитаном. Джим резким движением вытер глаза, и снова уставился на своего старшего помощника. Он вдруг почувствовал, что _ему_ не хочется увеличивать эту дистанцию. Совсем не хочется.
***
Вахта за вахтой, миссия за миссией, и экипаж постепенно привык к своему новому-старому капитану. Доктор потихоньку снова начал брюзжать на него, а Джим в ответ только широко улыбался, - он был как никогда рад этому. …А со Скотти ему пришлось как следует напиться в первом же увольнении.
Попытки называть его «мэм» Джим пресёк быстро. В свою очередь капитан Кирк стала более внимательна к подчинённым. Согласно статистике даже несколько сократились потери среди личного состава… А вот "хрупкость" новой внешности капитана быстро перестала кого бы то ни было обманывать. Сталь характера Кирка невозможно было скрыть женской униформой. Уровень доверия экипажа своему капитану был как прежде высок. Ирония судьбы: капитан Джейми Кирк опровергла главный страх, сведший с ума Дженис Лестер, - то, что женщина не может командовать звездолётом.
Миссии как на подбор проходили без особых осложнений. Джим не испытывал проблем ни приказывая голосом Дженис Лестер открыть фазерный огонь (четыре раза), ни впечатывая кулачок Дженис в челюсть зарвавшемуся клингону (один раз, и хорошо, что рядом оказался Спок...), ни от необходимости мило улыбаться губами Дженис на дипломатических приёмах (семь раз). И, постепенно, он перестал думать об этом. Это был теперь _его_ голос, _его_ руки и _его_ губы. Он даже согласился, чтобы Ухура помогла ему выбрать для пресловутых приёмов пару платьев… Он, конечно, не надевал их, но на всякий случай…
Экзотические красавицы теперь привлекали внимание капитана лишь первые пару минут. Чисто по привычке. Экзотические красавцы же, хоть и вызывали некую приятную дрожь в коленях, в душе вызывали дрожь куда менее приятную. Лишь один человек, вернее, не совсем человек вызывал у Джима чувства всё более и более… тёплые. Созерцая резкие черты своего старшего помощника, склонившегося над научной станцией, капитан Кирк не мог прогнать эти мысли.
Вот и оно – настоящее Сумасшествие!.. Но разве не к этому я должен стремиться, - «прижиться» в этом теле? Так почему я не могу признаться себе, что он мне… нравится? …Блин, «нравится»… Я не встречал никого, кто бы нравился мне сильнее… и, похоже, я и раньше это знал. Просто мне нужно было… оправдание. И я его получил.
Этим же вечером после вахты, собираясь на традиционную партию в шахматы со своим лучшим другом, Джим-Джеми посмотрела на себя в зеркале. Внимательно посмотрела. Заметила пару морщинок. Сняла с вешалки одно из «платьев для приёма». И пообещала себе попробовать «прижиться».
***
Восемь месяцев спустя.
Чувствовать себя Джейми, а не «Джеймсом в теле Дженис» было гораздо менее мучительно. К тому же, на то, чтобы особенно рефлексировать по поводу собственных проблем, у капитана Джейми Кирк просто не было времени. Капитанский пост налагал слишком большую ответственность, которая, впрочем, Джейми, как и Джиму, была в радость.
Будто задобренные решением Джима попытаться полностью принять свою новую жизнь, приступы «отторжения» его души от тела Дженис прекратились. Возможно, помогали также возобновившиеся сеансы «ментальной терапии» Спока. В бытие своё Джимом, капитан Кирк привыкла всецело доверять своему другу и помощнику, и успела ответно заслужить его доверие. Это доверие позволило им стать и ещё ближе. Ближе. И ближе.
А потом в их отношениях произошёл, как говорится, «качественный скачок».
«Энтерпрайз» находился на орбите Эостре, названой в честь одной из земных богинь весны. И название это было вполне заслужено, - на планете царила вечная весна. Цвела, пела, бурлила в крови. В увольнительную были отпущены все свободные от вахты члены команды. Джейми и сама вполне могла бы присоединиться к ним. Это соображение Спок имел неосторожность высказать во время очередной шахматной партии.
Джейми горько усмехнулась, роняя на поле белого короля в знак признания своего поражения.
- Ради чего? Планета радости, планета для любви… Это… теперь не для меня, Спок. Кто я? Недоженщина? Недомужчина?! Да кто согласится быть со мной кроме как из любопытства?..
Спок, не отвечая, поднялся и шагнул вперёд. Он буквально вынул своего капитана из кресла и заставил прервать горькие жалобы, притянув к себе в крепком объятии. Жест был совершенно уверенным, и в то же время мягким. Он сломил внутреннее сопротивление Джейми секунды, примерно, за две.
Да, только он.
Вулканец легко коснулся губами её волос, что дало Джейми решимости для того, чтобы сказать:
- Спок… думаю, следует всё же спуститься на Эостре ненадолго. Ты пойдёшь со мной?
- Да, капитан.
- Джеми. Зови уже меня Джеми.
***
Некогда, в прошлой жизни, Джим Кирк и Дженис Лестер были любовниками. Но Джим никогда особо не задумывался о том, что именно чувствует женщина, в том числе, в минуты наивысшей близости. Впрочем, Дженис и в самые уязвимые свои моменты мягкой и щедрой не казалась. Для неё это тоже было лишь властью.
Дура, проклятая дура, она родилась женщиной и так ничего и не поняла!
Быть «мягкой и щедрой» для того, кого всем сердцем любишь, оказалось необыкновенно просто, правильно, и сказочно приятно.
Их первый раз… Джейми неспособна была бы описать это словами, вздумай поделиться с кем-то. Во-первых, это вообще был её «первый раз» в бытие женщиной, а во-вторых… это был Спок, тот, кто был ей самым близким уже так давно…
Джейми впервые в жизни нравилось чувствовать чужую силу. А Спок был очень силён. Недостаток опыта он с лихвой компенсировал тем, что легко «читал» в разуме Джейми, разделял её чувства и безошибочно направлял их. Он точно знал, что ей нужно, что вызывает страх, а что – наслаждение. Это было несравненно, божественно, вызвало стойкое «привыкание» с первого раза. Но самым важным было ответное доверие вулканца, которое он позволял Джеми чувствовать.
Их последней общей мыслью было:
«Только ты. Всегда».
Жаль, что иногда «всегда» слишком быстро заканчивается.
***
Голос доктора Маккоя по селектору настиг капитана Кирк прямо посреди вахты на мостике.
- Капитан, вам следует зайти в медотсек. Немедленно!
Преисполненная дурных предчувствий, Джейми впилась пальцами в подлокотники капитанского кресла.
- Что-то случилось, доктор?
- Да. Нет. Да. Для вас есть важные новости.
В лазарете Джейми поджидал не только доктор, но и свободный сегодня от вахты мистер Спок. Новости оказались не просто важные, они были сенсационные. Глаза Маккоя сияли, когда он расписывал Джеми чудеса новой восстановительной терапии, в разработке методики которой, как оказалось, он сам непосредственно участвовал практически всё своё свободное время. А главным результатом первого применения чудо-терапии было то, что повреждения мозга тела Джима Кирка были устранены. Он снова мог стать собой.
Инопланетный артефакт с Камуса 2, отнявший у капитана Кирка его тело, находился в процессе изучения. Группа учёных состояла в основном из вулканцев, а стало быть, исследование грозило затянуться на десятилетия. Впрочем, не вызывало сомнений, что прибор был слишком опасен. Его практическое использование было запрещено, проект засекречен. Только исключительность состояния Кирка позволяла ему быть в курсе последних исследований артефакта. Вот только до этого дня он не знал, что одним из членов исследовательской группы был мистер Спок, представивший ему теперь свои выкладки, сухим языком цифр обещающие успешный обратный обмен. Спок показал капитану и завизированное Штабом разрешение на однократное использование прибора «для устранения причинённого им вреда».
Они оба приняли меня, но продолжали бороться… Охх…
Джейми обняла Маккоя, позволив себе уткнуться лицом другу в плечо, чтобы скрыть невольно увлажнившиеся глаза.
- Спасибо, спасибо, Боунз! Невероятно…
Мистер Спок невозмутимо пережидал бурное проявление земных эмоций. С ним капитан Кирк собиралась поговорить чуть позже. Наедине.
***
Джейми оглядела свою каюту. Косметика у зеркала. Брошенное на спинке стула платье. А затем капитан подняла глаза и встретила невозмутимый взгляд своего старшего помощника, друга и возлюбленного.
- Это так долго было моей мечтой, Спок, что сейчас я просто не могу поверить…
Спок отвёл глаза.
- Я полностью понимаю твоё стремление вернуть привычную и более комфортную физическую оболочку. Уверен, что это будет лучшим выбором для тебя, а период восстановления на этот раз будет гораздо менее болезненным. Я изучил присланные медицинским центром материалы и оцениваю шансы на благоприятный исход в девяносто семь целых и четыре десятых процента.
- Но… Проклятье, Спок, ты же понимаешь, о чём я говорю, верно? Спок, в глаза мне посмотри, ОК? – И, дождавшись, когда вулканец, внешне невозмутимо, снова поднял на неё глаза, Джеми выпалила: - Что будет _с_нами_, когда я верну себе своё тело?
- Я приму любое твоё решение о дальнейшем развитии наших отношений. – И, пресекая попытки Джима-Джеми ответить, вулканец продолжил. – И это решение тебе не следует принимать сейчас, под влиянием момента. В должное время я хочу, чтобы ты вспомнил это: «я буду рядом с тобой всегда, если ты захочешь, и в любом качестве, в каком захочешь. Твоя физическая оболочка менее важна для меня, чем духовная сущность, а она, как я имел возможность убедиться, неизменна».
Это было последней мыслью, которую вулканец доверил своему капитану и любви.
Спок вышел, а Джейми осталась сидеть в кресле, закрыв лицо руками. Минута. Две. И вот уже капитан Кирк решительно поднимает голову, включает селектор и отдаёт команду дежурному связисту:
- Соедините меня с Землёй, медицинский центр Флота.
***
Русоволосый мужчина на больничной койке с усилием открыл глаза. Первым, кого он увидел, был устроившийся на стуле у изголовья кровати вулканец, мгновенно отложивший электронный блокнот и нажавший кнопку на медицинском пульте. И, опережая ворвавшийся в палату медицинский персонал, вулканец пристально вгляделся в глаза человека.
И это было не вопросом, а утверждением:
- Джим.
***
Джим приходил в себя и снова терял сознание. Но всегда, стоило ему открыть глаза, рядом с ним оказывался кто-то из друзей, - Спок или Боунз, иногда оба. Но чаще, всё же, Спок. Вулканец удерживал голову Кирка обеими руками, и Джиму ясно слышалось не произнесённое вслух «Не уходи». И, очнувшись в очередной раз, он _остался_.
Что за безумный был сон!.. ... Ох… ты ж… блин, …а ведь и не сон вовсе!.. Я был… была… И Спок… Это всё слишком…
Джим одновременно и очень переживал, и был рад, что не смог сразу поговорить обо всём со Споком. Едва убедившись, что состояние Джима стабилизировалось, вулканец попросил разрешения заняться делами «Энтерпрайза». Джим с облегчением позволил ему это, - землянину и самому надо было многим заняться. Он заново учился пользоваться собственным телом, восстанавливал координацию движений, привыкал к увеличившемуся росту и весу, изменившемуся центру тяжести. …Вспоминал.
Тело Дженис Лестер так и осталось пустой оболочкой, её душа была потеряна, и лишь приборы теперь поддерживали жизнь в её теле.
Что ж, пожалуй, так будет лучше для неё, - она хотела этого…
Джим минуту смотрел в лицо, почти целый год бывшее его собственным. А затем решительно развернулся, оставляя эту часть своей жизни, это безумное испытание позади.
На этот раз Джиму практически удалось избавиться от докучливого внимания флотских психологов. Он возвращал себе собственную личность без малейших усилий. О, разумеется, были и «собеседования» и комиссии, но это всё Джиму было уже настолько привычно, что он чувствовал себя совершенно уверенно. А вот должную физическую форму ему предстояло ещё долго набирать. Приборы, конечно, весь этот год поддерживали тонус его мышц, но настоящие физические нагрузки это заменить не могло. Впрочем, необходимые флотские нормативы он сдал, а в данный момент только это и было важным.
И ещё некоторые «последствия» были налицо. Медсёстры, парочка которых год назад показались бы капитану Кирку более, чем симпатичными, теперь вызывали только раздражение. Да, это наверняка было синдромом, неврозом, или чем-то-типа-того, но Джим не собирался ни признаваться в этом, ни прибегать к помощи психологов. Перед его глазами стоял лишь один образ, вызывающий у него сейчас совершенно те же чувства, что и вчера.
…Я знаю, что он не хотел оставлять меня. Просто счёл, что не вправе своим присутствием на меня давить. Он ясно дал понять, что моя личность первостепенна для него, а физическая оболочка вторична. Блин, где ещё я найду того, кто захочет быть со мной, даже если следующая психованная «бывшая» превратит меня в клингона?..
Он нашёл Спока в Штабе флота. Вулканец любезно… ну ладно, - _логично_ избавлял его от бюрократической волокиты, сопровождающей плановое переоснащение «Энтерпрайза», которое им удачно удалось совместить с новым рождением Джима Кирка.
Спок повернулся, почувствовав присутствие Джима, но не успел ничего сказать, когда капитан крепко ухватил его за плечо, увлекая в первый попавшийся на глаза укромный уголок. Оным оказался мужской туалет, к стене которого капитан Джим Кирк своего старпома и прижал, неистово целуя. И собственными губами это было даже лучше. Гораздо лучше! Спок тоже нисколько не возражал.
КОНЕЦ
URL записиТренируюсь «верить в невозможности до завтрака». …Такие глюки даже как-то неудобно дарить , но сей текст вдохновлён литературными экспериментами и фанфиковыми рекомендациями Samishige, и потому я всё же осмелюсь
Живи долго и в процветании Samishige, с Днём Рождения!
Спасибо тебе за интересные вдохновляющие мысли
Спасибо тебе за интересные вдохновляющие мысли
Фэндом: Star Trek: TOS
Автор: Мэтти aka Морриган
Пэйринг: K/S
Формат: Мини, законченное
Рейтинг: PG-13
Отказ от прав: выгоду извлекаю только в виде смайликов в комментах
Предупреждение, оно же Жанр: Да, это самый странный фёрст тайм, какой мне только приходил в голову. Спасайся, кто может. КиркоCпоковский…гет
Саммари: очередная а-если-бы-АУшка, пост-TOS 3x24 «Turnabout Intruder», «А если бы душе Джима Кирка пришлось остаться в теле Дженис Лестер?»…
Капитан Джейми Кирк
- Я не могу снова всё потерять… Нет! Я не вернусь! Я хочу умереть, хочу, чтобы _ты_ умер!
С безумной улыбкой Дженис Лестер, укравшая у капитана Кирка его тело, и сейчас разоблачённая на глазах команды «Энтерпрайза», судорожным рывком приставила фазер к голове. Никто не успел остановить её, и Джим (в настоящий момент – метр шестьдесят пять, пол женский…) с ужасом проводил глазами падение собственного бездыханного тела…
читать дальше
***
Три месяца спустя.
Не в первый и не в последний раз капитан Кирк прибывал на корабль на шаттле, а не с помощью телепортации. И всё же этот раз был совершенно особенным. Вынужденный период ничегонеделания дал Джиму лишнее время для того, чтобы подготовиться к встрече со своим кораблём и своей командой.
Ему… _ей_ пришлось изменить имя. Теперь капитану Кирку предстояло откликаться на «Джейми». Укладывать по утрам волосы и всё ещё называться «Джеймсом» с точки зрения флотских психологов оказалось сомнительным, а он не мог себе позволить внушать им сомнения. Плюс изменения имени был ещё и в том, что люди больше не застывали как соляные столпы, услышав «Джеймс Кирк» и увидев миниатюрную золотоволосую женщину.
У имени «Джеймс» была только одна женская форма, на ней Джим и остановил свой выбор. С его точки зрения новое имя звучало… оптимистично, и было немного созвучно его прежнему, _настоящему_ имени.
"Джейми"... Меня так иногда звали в детстве… хэх.
Да, _её_ имени оно было созвучно тоже, но забыть о Дженис Лестер Джим в любом случае не смог бы, - достаточно было посмотреть утром в зеркало, чтобы вспомнить, чьими глазами предстояло сегодня смотреть на мир, и кого увидят в ответ окружающие. Достаточно было заговорить, чтобы услышать её голос.
Да я когда-то СПАЛ с ней! …Возможно, я ещё когда-нибудь смогу пройти десяток метров, чтобы мне вслед никто не обернулся. Когда родится поколение, которое не будет знать об этой истории.
Он отказался от первого порыва, - по-мужски коротко подстричься. Это было бы гораздо удобнее, практичнее, привычней, но слишком явно походило бы на отчаянную попытку удержать свою прежнюю жизнь, к которой теперь не было возврата. А кроме того, это бы ему-ей совсем не пошло. …Счастье ещё, что женская униформа позволяла носить брюки. Обтягивающие. С вполне «платьецеобразной» золотой капитанской туникой. Спокойно видеть себя в зеркале Джим определённо не мог.
Проклиная женские формы и женские гормоны, капитан Кирк мрачно уставился в маленький иллюминатор шаттла. Масштабные красоты царящей в забортном пейзаже туманности, впрочем, Джима сейчас нисколько не волновали, уж слишком черны были его мысли. Голос Дженис всё повторял и повторял в его голове:
- Теперь ты узнаешь, каково быть женщиной. Лучше умереть, чем жить в этом теле!
Нет. Несмотря ни на что – не лучше.
Калечить своё новое тело хирургией и химией он оказался не готов. Медицина двадцать третьего века добилась в решении проблемы перемены пола значительных успехов, но процедура оставалась длительной, болезненной и чреватой серьёзными осложнениями. И Джим не мог допустить ничего, что могло бы поставить под вопрос его дальнейшее пребывание на посту капитана «Энтерпрайза».
Да, он не потерял свой корабль. Доктор Маккой и мистер Спок оставались с Джимом всё время разбирательства. Сначала – давая показания, подтверждая правдивость всей этой невероятной истории. Потом, - помогая отстаивать права своего капитана. Спок, несмотря на всю свою прямоту, оказался отличным «адвокатом», Боунс был незаменим как медицинский эксперт. Вместе они смогли доказать, что этот «несчастный случай при исполнении обязанностей» не лишил капитана Кирка ни дееспособности, ни прав. Заслуги Джима были бесспорны, и, в конце концов, решение было принято. Капитану Кирку предписывалось прохождение курса психологической адаптации, по окончании которого освидетельствование медицинской коллегией должно было подтвердить его готовность вновь принять под своё командование «Энтерпрайз».
Этот «курс адаптации» и психиатрическое освидетельствование он… _она_... он не хотел даже вспоминать. В своём роде это оказалось не менее болезненно, чем была бы радикальная хирургия. Он _не_хотел_ быть женщиной, чувствовал себя запертым в этом теле, как в ловушке. Ему начинало казаться странным, как женщины вообще вызывали у него какие-то, и даже весьма и весьма положительные, чувства раньше. Но, что бы там ни думал на этот счёт мистер Спок, Джим Кирк прекрасно владел собой. И «Джейми Кирк» спокойно отражал-а все каверзные вопросы психологов, спокойно принимал-а все их рекомендации.
Но в одиночестве своей временной квартиры Джим-потерявший-право-на-имя проклинал Дженис Лестер то за её душевную болезнь, сотворившую с ними ЭТО, то за то, что, так ненавидя своё женское тело, она сама так ничего и не предприняла, оставив его наедине с поддерживающими лифчиками, укладкой волос, и м-менструальным циклом…
Но всё это было малозначительным перед лицом одной главной опасности и одной главной надежды. Главной опасностью было то, что уже дважды с тех пор, как ЭТО случилось с ним, Джим чуть не лишился и своего нового «пристанища. К счастью, приступы были краткими, и после мгновения пребывания вне тела, буквально «нигде», Джим каждый раз снова оказывался в теле Дженис Лестер. Мистер Спок сравнивал произошедшее с Джимом с вулканским переносом «катры», и сетовал на то, что очень мало знает об этом. Один раз он даже пригласил для консультации какого-то вулканского «целителя разума», но после мелдинга с ним Джим-Джеми почувствовал себя только хуже. Разум целителя был леденящим холодом, в попытке скрыться от которого Джим в очередной раз чуть не «оторвался» от своего нового тела. С самим Споком… это было совсем иначе. Осторожные прикосновения его разума то успокаивали, то необъяснимо будоражили. Он возвращал Джиму уверенность в успехе, но странным образом лишал душевного покоя. И сам, похоже, его лишался тоже. В конце концов, он покаянно признал, что его вмешательство ничем не помогает. Джим не смог переубедить его.
Зато он без труда смог убедить Спока как можно быстрее вернуться на «Энтерпрайз», исполняющим обязанности капитана. У Джима было достаточно друзей в штабе Флота, чтобы протолкнуть такое назначение. Спок также признал решение логичным, - его временное назначение давало Джиму возможность после восстановления снова вернуться на борт капитаном. Доктора Маккоя Джим отослал тоже, с наказом «присмотреть там за всем». Это было непросто, но, в конце концов, сработало. Оставшись один, Джим, сжав зубы, продолжил сражение за то, чтобы сохранить как можно больше «себя». И, ощущая «Энтерпрайз» своей частью, его он точно не намерен был терять.
И ни на секунду Джим Кирк не забывал про главную, пусть и столь малореальную надежду: вернуть своё собственное тело. Дженис была не слишком хороша в обращении с оружием, она поставила фазер в режим максимальной мощности, но не проследила за зарядкой батареи. Конечно, ранение было очень серьёзным, привело к глубокой коме. Лишь интенсивная терапия поддерживала в теле Джима жизнь. Доктора не обнадёживали его: повреждения мозга были значительны. Но медицинская наука Федерации совершала прорыв за прорывом, каждый день нёс новые возможности и надежду. Если повреждения когда-нибудь будут устранены, и Дженис очнётся, возможно будет попробовать произвести обратный обмен.
Джейми Кирк внешне и всё ещё Джим Кирк внутри, вместе с новым именем он принял своё испытание, своё новое приключение.
Я всё ещё «капитан Кирк». Остальное… неважно.
***
Джим так задумался, что даже не полюбовался приближающимся «Энтерпрайзом», - очнулся, когда челнок уже начал стыковку.
Капитан решительно расправил плечи. Вот только уверенности этот жест ему не добавил: плечи у него были теперь не слишком широкие, зато была грудь… В смысле, две. От улучшения осанки они ясно обрисовались под капитанским мундиром.
У-у-у-у-у-у-у, проклятье!
Сквозь строй своих офицеров и друзей, с которыми теперь придётся налаживать отношения заново, Джим ступил на свой корабль.
Старшие офицеры сопроводили его на мостик. В турболифте у них было несколько секунд, чтобы посмотреть друг другу в глаза. И в глазах Боунса была боль, а в глазах Спока… уверенность. Джиму хотелось бы надеяться, что это была уверенность в его, капитана, силах.
- Спок, Боунс. Это всё ещё я.
- Я не сомневался в этом, капитан.
- Ох, Джим…
Спасибо вам за всё. И вперёд!
Двери турболифта открылись, и решимость Джима столкнулась с новым испытанием.
- Капитан Кирк, сэр… мэм… капитан… - дежурящий на мостике энсин Чехов мучительно покраснел. – Добро пожаловать на борт, капитан.
Примерно такой же была реакция любого, на кого Кирк обращал своё внимание. Волнение. Любопытство. Скотти в те минуты, что попадался капитану на глаза, вообще выглядел смущённым, вплоть до испуга. Джим понимал, что с этим необходимо было разобраться, и как можно скорее. Их прежние и будущие отношения были слишком важны.
И не он один так думал. После первой вахты, уловив минутку, когда они остались в коридоре одни, к нему подошла офицер связи, красавица Ухура.
- Я просто хотела сказать вам, капитан. Вы… всегда можете на меня рассчитывать, если вам нужно будет что-то узнать, или… Ну, например, если понадобится косметика. Вам не подойдёт моя, она для тёмной кожи, но я могу подобрать для вас что-нибудь подходящее. …Если вы захотите, конечно. – Ухура смущённо, но очень тепло улыбнулась ему.
Джим постарался как мог «мило» поблагодарить девушку. Она, несомненно, мучила его такими разговорами из самых лучших побуждений.
Боунз… вот это было, пожалуй, хуже всего… Боунз начал вести себя как истинный «джентльмен с юга». Не как с больным, нет. Как с женщиной. О, это ни в коей мере не было «ухаживанием», но и на прежние резкие замечания друга можно было уже не рассчитывать. Своё несогласие с решениями капитана доктор Маккой выражал теперь мягкими намёками, и Джиму чудилось, что он с трудом сдерживался, чтобы не добавить что-нибудь вроде «моя дорогая». От этого капитану Кирку хотелось плакать… от чего, разумеется, мгновенно становилось ещё хуже.
Конечно, и доктору тоже было непросто, Джим это понимал. После первого же медосмотра, выписывая своему капитану и другу… кхм… противозачаточные («для нормализации, нормализации… в общем, _нормализации_», как он выразился), Боунз покраснел так мучительно, что Джиму казалось, из ушей у доктора пойдёт пар.
А видеться «по медицинским вопросам» Джиму с доктором Маккоем предстояло частенько. Сумасшествие Дженис Лестер было вызвано не только нестабильностью её психики, но и кое-какими химическими нарушениями в мозге, устранимыми, но нуждающимися в строгом контроле.
Единственным, кто не изменил свою манеру поведения по отношению к капитану, был мистер Спок. Неимоверно устав за день от любопытствующих, участливых, сомневающихся, даже покровительственных взглядов, Джим счастлив был видеть невозмутимое лицо своего старшего помощника.
- Партию в шахматы, капитан?
- С удовольствием, мистер Спок. – и, окинув взглядом РЭК-1, полную старательно отводящих глаза членов команды, Джим сокрушённо добавил: - В моей каюте, если не возражаете.
Партию Джим выиграл и остался этим необычайно доволен. Привычная обстановка собственной каюты, привычная игра с тем, кто не косится всё время на твою грудь, заслуженная победа…
- Ох, Спок. А ведь _они_ могли запереть меня в Штабе, под медицинским присмотром.
Мистер Спок оторвался от расстановки фигур для новой партии.
- Не думаю, что вам удалось полностью ввести в заблуждение флотских психологов. Но, полагаю, они сочли, что процесс адаптации благополучно начался, не помешает вашему выполнению служебных обязанностей, и, в должное время, приведёт к качественному изменению вашего самовосприятия, - осознанию себя цельным существом.
Это сомнение и этот «прогноз» от Спока больно ударили Джима.
- Когда это вы успели заделаться психологом, мистер Спок, да ещё и специализирующимся на _земной_ психологии? – Капитан и сам чувствовал, что начинает распаляться, и с этим оказалось необыкновенно трудно что-то поделать. …А уж слышать свои слова, произнесённые голосом Дженис, неприятно повышающимся, как и раньше, во время их ссор в бытие парой, было просто невыносимо.
Спок поднял глаза и пристально посмотрел на Кирка.
- Капитан, послушайте меня. Некоторые проявления эмоций вам теперь труднее будет сдерживать, но вы должны строже контролировать себя. Вы можете позволить себе подобный срыв наедине со мной, но не на мостике. Подчинённые не должны испытывать сомнений в силе воли и трезвости решений своего капитана.
Джим закусил губу, стараясь справиться с собой. Солёный привкус крови и слёз отлично довершил для него образ того, что он тонет в бурном море эмоций.
Внезапно, горячая рука прикоснулась к щеке капитана, стирая дорожку слёз и донося слова из разума – в разум.
«Джим. Я знаю, что это по-прежнему вы, мой друг, и ваша воля всё также сильна. Вы можете контролировать свою жизнь, можете позволить себе измениться ровно настолько, насколько хотите этого. Вы приспособитесь к воздействию гормонов этого тела на ваш разум, как уже приспособились ко многим потребностям женского организма».
От неожиданности Джим перестал всхлипывать.
- Что… вы сказали?
Спок не рискнул «раскрывать тему»:
- Что вы проявили беспримерную стойкость в этом испытании, и прекрасно справляетесь с ним.
Вулканец отнял от лица Джима руку и на шаг увеличил дистанцию между собой и капитаном. Джим резким движением вытер глаза, и снова уставился на своего старшего помощника. Он вдруг почувствовал, что _ему_ не хочется увеличивать эту дистанцию. Совсем не хочется.
***
Вахта за вахтой, миссия за миссией, и экипаж постепенно привык к своему новому-старому капитану. Доктор потихоньку снова начал брюзжать на него, а Джим в ответ только широко улыбался, - он был как никогда рад этому. …А со Скотти ему пришлось как следует напиться в первом же увольнении.
Попытки называть его «мэм» Джим пресёк быстро. В свою очередь капитан Кирк стала более внимательна к подчинённым. Согласно статистике даже несколько сократились потери среди личного состава… А вот "хрупкость" новой внешности капитана быстро перестала кого бы то ни было обманывать. Сталь характера Кирка невозможно было скрыть женской униформой. Уровень доверия экипажа своему капитану был как прежде высок. Ирония судьбы: капитан Джейми Кирк опровергла главный страх, сведший с ума Дженис Лестер, - то, что женщина не может командовать звездолётом.
Миссии как на подбор проходили без особых осложнений. Джим не испытывал проблем ни приказывая голосом Дженис Лестер открыть фазерный огонь (четыре раза), ни впечатывая кулачок Дженис в челюсть зарвавшемуся клингону (один раз, и хорошо, что рядом оказался Спок...), ни от необходимости мило улыбаться губами Дженис на дипломатических приёмах (семь раз). И, постепенно, он перестал думать об этом. Это был теперь _его_ голос, _его_ руки и _его_ губы. Он даже согласился, чтобы Ухура помогла ему выбрать для пресловутых приёмов пару платьев… Он, конечно, не надевал их, но на всякий случай…
Экзотические красавицы теперь привлекали внимание капитана лишь первые пару минут. Чисто по привычке. Экзотические красавцы же, хоть и вызывали некую приятную дрожь в коленях, в душе вызывали дрожь куда менее приятную. Лишь один человек, вернее, не совсем человек вызывал у Джима чувства всё более и более… тёплые. Созерцая резкие черты своего старшего помощника, склонившегося над научной станцией, капитан Кирк не мог прогнать эти мысли.
Вот и оно – настоящее Сумасшествие!.. Но разве не к этому я должен стремиться, - «прижиться» в этом теле? Так почему я не могу признаться себе, что он мне… нравится? …Блин, «нравится»… Я не встречал никого, кто бы нравился мне сильнее… и, похоже, я и раньше это знал. Просто мне нужно было… оправдание. И я его получил.
Этим же вечером после вахты, собираясь на традиционную партию в шахматы со своим лучшим другом, Джим-Джеми посмотрела на себя в зеркале. Внимательно посмотрела. Заметила пару морщинок. Сняла с вешалки одно из «платьев для приёма». И пообещала себе попробовать «прижиться».
***
Восемь месяцев спустя.
Чувствовать себя Джейми, а не «Джеймсом в теле Дженис» было гораздо менее мучительно. К тому же, на то, чтобы особенно рефлексировать по поводу собственных проблем, у капитана Джейми Кирк просто не было времени. Капитанский пост налагал слишком большую ответственность, которая, впрочем, Джейми, как и Джиму, была в радость.
Будто задобренные решением Джима попытаться полностью принять свою новую жизнь, приступы «отторжения» его души от тела Дженис прекратились. Возможно, помогали также возобновившиеся сеансы «ментальной терапии» Спока. В бытие своё Джимом, капитан Кирк привыкла всецело доверять своему другу и помощнику, и успела ответно заслужить его доверие. Это доверие позволило им стать и ещё ближе. Ближе. И ближе.
А потом в их отношениях произошёл, как говорится, «качественный скачок».
«Энтерпрайз» находился на орбите Эостре, названой в честь одной из земных богинь весны. И название это было вполне заслужено, - на планете царила вечная весна. Цвела, пела, бурлила в крови. В увольнительную были отпущены все свободные от вахты члены команды. Джейми и сама вполне могла бы присоединиться к ним. Это соображение Спок имел неосторожность высказать во время очередной шахматной партии.
Джейми горько усмехнулась, роняя на поле белого короля в знак признания своего поражения.
- Ради чего? Планета радости, планета для любви… Это… теперь не для меня, Спок. Кто я? Недоженщина? Недомужчина?! Да кто согласится быть со мной кроме как из любопытства?..
Спок, не отвечая, поднялся и шагнул вперёд. Он буквально вынул своего капитана из кресла и заставил прервать горькие жалобы, притянув к себе в крепком объятии. Жест был совершенно уверенным, и в то же время мягким. Он сломил внутреннее сопротивление Джейми секунды, примерно, за две.
Да, только он.
Вулканец легко коснулся губами её волос, что дало Джейми решимости для того, чтобы сказать:
- Спок… думаю, следует всё же спуститься на Эостре ненадолго. Ты пойдёшь со мной?
- Да, капитан.
- Джеми. Зови уже меня Джеми.
***
Некогда, в прошлой жизни, Джим Кирк и Дженис Лестер были любовниками. Но Джим никогда особо не задумывался о том, что именно чувствует женщина, в том числе, в минуты наивысшей близости. Впрочем, Дженис и в самые уязвимые свои моменты мягкой и щедрой не казалась. Для неё это тоже было лишь властью.
Дура, проклятая дура, она родилась женщиной и так ничего и не поняла!
Быть «мягкой и щедрой» для того, кого всем сердцем любишь, оказалось необыкновенно просто, правильно, и сказочно приятно.
Их первый раз… Джейми неспособна была бы описать это словами, вздумай поделиться с кем-то. Во-первых, это вообще был её «первый раз» в бытие женщиной, а во-вторых… это был Спок, тот, кто был ей самым близким уже так давно…
Джейми впервые в жизни нравилось чувствовать чужую силу. А Спок был очень силён. Недостаток опыта он с лихвой компенсировал тем, что легко «читал» в разуме Джейми, разделял её чувства и безошибочно направлял их. Он точно знал, что ей нужно, что вызывает страх, а что – наслаждение. Это было несравненно, божественно, вызвало стойкое «привыкание» с первого раза. Но самым важным было ответное доверие вулканца, которое он позволял Джеми чувствовать.
Их последней общей мыслью было:
«Только ты. Всегда».
Жаль, что иногда «всегда» слишком быстро заканчивается.
***
Голос доктора Маккоя по селектору настиг капитана Кирк прямо посреди вахты на мостике.
- Капитан, вам следует зайти в медотсек. Немедленно!
Преисполненная дурных предчувствий, Джейми впилась пальцами в подлокотники капитанского кресла.
- Что-то случилось, доктор?
- Да. Нет. Да. Для вас есть важные новости.
В лазарете Джейми поджидал не только доктор, но и свободный сегодня от вахты мистер Спок. Новости оказались не просто важные, они были сенсационные. Глаза Маккоя сияли, когда он расписывал Джеми чудеса новой восстановительной терапии, в разработке методики которой, как оказалось, он сам непосредственно участвовал практически всё своё свободное время. А главным результатом первого применения чудо-терапии было то, что повреждения мозга тела Джима Кирка были устранены. Он снова мог стать собой.
Инопланетный артефакт с Камуса 2, отнявший у капитана Кирка его тело, находился в процессе изучения. Группа учёных состояла в основном из вулканцев, а стало быть, исследование грозило затянуться на десятилетия. Впрочем, не вызывало сомнений, что прибор был слишком опасен. Его практическое использование было запрещено, проект засекречен. Только исключительность состояния Кирка позволяла ему быть в курсе последних исследований артефакта. Вот только до этого дня он не знал, что одним из членов исследовательской группы был мистер Спок, представивший ему теперь свои выкладки, сухим языком цифр обещающие успешный обратный обмен. Спок показал капитану и завизированное Штабом разрешение на однократное использование прибора «для устранения причинённого им вреда».
Они оба приняли меня, но продолжали бороться… Охх…
Джейми обняла Маккоя, позволив себе уткнуться лицом другу в плечо, чтобы скрыть невольно увлажнившиеся глаза.
- Спасибо, спасибо, Боунз! Невероятно…
Мистер Спок невозмутимо пережидал бурное проявление земных эмоций. С ним капитан Кирк собиралась поговорить чуть позже. Наедине.
***
Джейми оглядела свою каюту. Косметика у зеркала. Брошенное на спинке стула платье. А затем капитан подняла глаза и встретила невозмутимый взгляд своего старшего помощника, друга и возлюбленного.
- Это так долго было моей мечтой, Спок, что сейчас я просто не могу поверить…
Спок отвёл глаза.
- Я полностью понимаю твоё стремление вернуть привычную и более комфортную физическую оболочку. Уверен, что это будет лучшим выбором для тебя, а период восстановления на этот раз будет гораздо менее болезненным. Я изучил присланные медицинским центром материалы и оцениваю шансы на благоприятный исход в девяносто семь целых и четыре десятых процента.
- Но… Проклятье, Спок, ты же понимаешь, о чём я говорю, верно? Спок, в глаза мне посмотри, ОК? – И, дождавшись, когда вулканец, внешне невозмутимо, снова поднял на неё глаза, Джеми выпалила: - Что будет _с_нами_, когда я верну себе своё тело?
- Я приму любое твоё решение о дальнейшем развитии наших отношений. – И, пресекая попытки Джима-Джеми ответить, вулканец продолжил. – И это решение тебе не следует принимать сейчас, под влиянием момента. В должное время я хочу, чтобы ты вспомнил это: «я буду рядом с тобой всегда, если ты захочешь, и в любом качестве, в каком захочешь. Твоя физическая оболочка менее важна для меня, чем духовная сущность, а она, как я имел возможность убедиться, неизменна».
Это было последней мыслью, которую вулканец доверил своему капитану и любви.
Спок вышел, а Джейми осталась сидеть в кресле, закрыв лицо руками. Минута. Две. И вот уже капитан Кирк решительно поднимает голову, включает селектор и отдаёт команду дежурному связисту:
- Соедините меня с Землёй, медицинский центр Флота.
***
Русоволосый мужчина на больничной койке с усилием открыл глаза. Первым, кого он увидел, был устроившийся на стуле у изголовья кровати вулканец, мгновенно отложивший электронный блокнот и нажавший кнопку на медицинском пульте. И, опережая ворвавшийся в палату медицинский персонал, вулканец пристально вгляделся в глаза человека.
И это было не вопросом, а утверждением:
- Джим.
***
Джим приходил в себя и снова терял сознание. Но всегда, стоило ему открыть глаза, рядом с ним оказывался кто-то из друзей, - Спок или Боунз, иногда оба. Но чаще, всё же, Спок. Вулканец удерживал голову Кирка обеими руками, и Джиму ясно слышалось не произнесённое вслух «Не уходи». И, очнувшись в очередной раз, он _остался_.
Что за безумный был сон!.. ... Ох… ты ж… блин, …а ведь и не сон вовсе!.. Я был… была… И Спок… Это всё слишком…
Джим одновременно и очень переживал, и был рад, что не смог сразу поговорить обо всём со Споком. Едва убедившись, что состояние Джима стабилизировалось, вулканец попросил разрешения заняться делами «Энтерпрайза». Джим с облегчением позволил ему это, - землянину и самому надо было многим заняться. Он заново учился пользоваться собственным телом, восстанавливал координацию движений, привыкал к увеличившемуся росту и весу, изменившемуся центру тяжести. …Вспоминал.
Тело Дженис Лестер так и осталось пустой оболочкой, её душа была потеряна, и лишь приборы теперь поддерживали жизнь в её теле.
Что ж, пожалуй, так будет лучше для неё, - она хотела этого…
Джим минуту смотрел в лицо, почти целый год бывшее его собственным. А затем решительно развернулся, оставляя эту часть своей жизни, это безумное испытание позади.
На этот раз Джиму практически удалось избавиться от докучливого внимания флотских психологов. Он возвращал себе собственную личность без малейших усилий. О, разумеется, были и «собеседования» и комиссии, но это всё Джиму было уже настолько привычно, что он чувствовал себя совершенно уверенно. А вот должную физическую форму ему предстояло ещё долго набирать. Приборы, конечно, весь этот год поддерживали тонус его мышц, но настоящие физические нагрузки это заменить не могло. Впрочем, необходимые флотские нормативы он сдал, а в данный момент только это и было важным.
И ещё некоторые «последствия» были налицо. Медсёстры, парочка которых год назад показались бы капитану Кирку более, чем симпатичными, теперь вызывали только раздражение. Да, это наверняка было синдромом, неврозом, или чем-то-типа-того, но Джим не собирался ни признаваться в этом, ни прибегать к помощи психологов. Перед его глазами стоял лишь один образ, вызывающий у него сейчас совершенно те же чувства, что и вчера.
…Я знаю, что он не хотел оставлять меня. Просто счёл, что не вправе своим присутствием на меня давить. Он ясно дал понять, что моя личность первостепенна для него, а физическая оболочка вторична. Блин, где ещё я найду того, кто захочет быть со мной, даже если следующая психованная «бывшая» превратит меня в клингона?..
Он нашёл Спока в Штабе флота. Вулканец любезно… ну ладно, - _логично_ избавлял его от бюрократической волокиты, сопровождающей плановое переоснащение «Энтерпрайза», которое им удачно удалось совместить с новым рождением Джима Кирка.
Спок повернулся, почувствовав присутствие Джима, но не успел ничего сказать, когда капитан крепко ухватил его за плечо, увлекая в первый попавшийся на глаза укромный уголок. Оным оказался мужской туалет, к стене которого капитан Джим Кирк своего старпома и прижал, неистово целуя. И собственными губами это было даже лучше. Гораздо лучше! Спок тоже нисколько не возражал.
КОНЕЦ