Оформления

29.03.2010 в 00:09

Пишет  Bok Shil:

#589 Механизмы времени
Простенький =)
Ваше мнение приветствуется)

Пример

При использовании дизайна просьба ставить баннер сообщества

Настройки

Дизайн - табличный, меню - вверху
Шрифт - Arial, 12
заголовок - обычный
текст - обычный

Цвета:
Заголовок - #9D6629
Ссылки - #AF8851
Записи - #956027
Оффтопик - #7D6244
Фон страницы - #2E1A10

Картинки
Экстратоп
Фон записи
Записи
Мой дневник
Главное меню
Дневник
Разделитель

код

 body{ background-attachment:fixed; }
 #wrapper{min-width:857 px!important; width:857px; float:center!important; padding:0 !important}
 #postsArea { width:827px !important;margin-left: 15px;}
#commentsArea, #addCommentArea{padding-left:25px !important; padding-right:25px !important; padding-bottom:5px !important; padding-top:5px !important;}
 #page-t { background: url('ФОН ЗАПИСИ') repeat-y; width:857px !important;}
 #side {position: absolute; font-size:13px !important; left: 240px; top: 141px; }
 #side {text-align:center !important;}
 #myDiaryLinks ul, #myCommunityLink ul {width:200px;}
 #extratop {background: url('ЭКСТРАТОП') no-repeat; width:857px; height: 521px }
 #thisDiaryOwner_title {position:absolute !important; width:142px; height:52px; line-height:700px; overflow:hidden; background: url(ЗАПИСИ') 1px 1px no-repeat; }
 #thisDiaryOwner ul {font-size: 12px; margin-left: 10px !important; margin-top:40px !important; }
 #myDiaryLinks_title {position:absolute !important; width:199px; height:70px; line-height:700px; overflow:hidden; background: url('МОЙ ДНЕВНИК') 1px 1px no-repeat; margin-left: -115px !important; margin-top:85px !important; }
 #myDiaryLinks ul {font-size: 12px; margin-left: -90px !important; margin-top:145px !important; }
 #globalLinks_title {position:absolute !important; width:213px; height:48px; line-height:500px; overflow:hidden; background: url('ГЛАВНОЕ МЕНЮ') 1px 1px no-repeat; margin-left: -90px !important; margin-top:190px !important }
 #globalLinks ul {font-size: 12px; margin-left: -49px !important; margin-top:235px !important; }
 #more_login, #login_change, #myLinksLink, #iAmQuit a, #albumLink{display:none;}
 #authorName {position:absolute !important; left:355px !important; margin-top:-130px !important; font-family:Helvetica;font-size:13pt !important; color:#9D5F02 !important;}
 #YaSearch {position:absolute !important; left:355px !important; margin-left:25px !important; margin-top:-130px !important}
 #side h1 {position:absolute !important; font-family:Helvetica;font-size:13pt !important; color:#956267 !important; margin-left: -210px !important; margin-top:-120px !important }
 #thisDiaryLinks_title {position:absolute !important; width:153px; height:65px; line-height:700px; overflow:hidden; background: url('ДНЕВНИК') 1px 1px no-repeat; margin-left: 10px !important; margin-top:290px !important; }
 #thisDiaryLinks ul {font-size: 12px; margin-left: 60px !important; margin-top:340px !important; }
 #thisDiaryPhoto, #more_login, #YaSearch, #lastComments, #myLinks, #pchs, #albumLink, #faqLink, #paySupportLink, #diarySupportLink, #diarySpiritLink , #photolibLink, #rssLink, .opac6, #bottomNav{display:none !important;}
 .header {background: url('РАЗДЕЛИТЕЛЬ') no-repeat; height: 20px;}
 

Исходник. Автор не известен (точнее благополучно мною забыт )

27.11.2009 в 17:07

Пишет  Vektus:

13 reading time

Как это выглядит

смотреть

Эпиграф


Авки



Фоны


Цветовые настройки

27.11.2009 в 17:10

Пишет  Vektus:

15 quotations

Как это выглядит

смотреть

Эпиграф


Авки


Фоны


Цветовые настройки

09.03.2009 в 18:20

Пишет  Vektus:

Note

Кликабельно

Экстратоп (Кликабелен)

Фото

Фон

Цветовые настройки

Иконка для музыки

body{ background-attachment:fixed; } #extratop {background: url('/userdir/6/7/6/7/676785/37648037.jpg') repeat-x; width: 100%; height:276px;} #wrapper{min-width:1000#645efcpx!important;width:1000px;margin: 0 auto !important;padding:0 !important;overflow:hidden !important} #side{width:150px !important;margin:0 !important} #page-c{width:850px !important;padding:0 !important;padding:0 !important;overflow:hidden !important;} #page-t {margin:0 !important} #wrapper {border: 1px solid #000000 } #wrapper {position:relative; top:-1px;} .left #wrapper {background:#ffffff;} a:hover,a:active{color: #047ffa!important; text-decoration:none !important} .block_design .singlePost, .block_design .singleComment, .block_design .pageBar, .block_design .group_link, .block_design .postLinksBackg {border-top-color: #e1e1e1; border-top-width: 1px; border-top-style:solid;} .postDate, .header {font-family:Georgia; font-weight:italic; font-size:15px} .menuSection{ font-size:11px;} .atMusic em, .atMood em, .atTag em { font-size: 11px;} .atMusic em { font-size: 0 px; background: url('/userdir/6/7/6/7/676785/37662473.gif') no-repeat 0; padding-left: 49px !important; } .atMusic em SPAN { position: absolute; left:-1000px;}

Блочный дизайн
Протестировано в ИЕ, ФФ, Опере.

27.11.2009 в 17:17

Пишет  Vektus:

22 clock

Как это выглядит

смотреть

Эпиграф

Выравнивание по правому краю (в принципе не обязательно, но задумывалось так)

Аватары


Фон


Цветовые настройки

@темы: полезное и нужное, дневники

---

08.09.2010 в 15:36

Пишет  Макс Фальк:

03.09.2010 в 21:25

Пишет  La Changee:

БОЙТЕСЬ СВОИХ ЖЕЛАНИЙ
Картина Панина Сергея - Исполнитель желаний.
Чудесная картина, ЖЕЛАНИЯ РЕАЛЬНО ИСПОЛНЯЕТ! Проверено! (мелкие - почти мгновенно). Смотрите на неё и загадывайте ваши желания от простого к сложному.

Привет, я – Исполнитель Желаний. Есть такая штука на Небесах. Да, да, вы все правильно поняли – я исполняю ваши желания. Нет, я не ангел, я – исполнитель. Ну, агрегат такой, как мясорубка, например. Заложили кусок мяса – а на выходе фарш. Так же и я – заложили желание – а на выходе воплощение.
Я давно с желаниями работаю. С тех пор как создали. А когда это началось – я и сам не помню. Наверное, с Начала Времен.

Я ведь что хочу сказать? Меня так часто клянут!!! Мол, что же это такое получилось, я вовсе не того желал. Но я вам что скажу: фарш без приправ не бывает, ведь так? Ну там, лучок, перчик, соль… Так и ваши желания! Думаете одно, говорите другое, а в виду имеете и вовсе третье. Так что ваша высказанная мысль приправлена еще много чем!

Вот, помню, как-то заказал один хороший человек жену. Так-то он долго холостяковал, и жизнь у него была вполне веселая. Но решил вот остепениться, семью завести. Мысль у него была вполне благородная: «Вот женюсь – будем друг другу помогать, поддерживать в трудную минуту, вместе с превратностями судьбы бороться, да и на старости лет стакан воды кто-то подаст…». Ну, основное желание – жениться, это понятно. А приправы? Он же в фарш напихал и «превратностей судьбы», и «трудных минут», и «модель немощной старости» приплел… Желание я выполнил – я отказаться не могу, мое дело воплощать… Только вот теперь он клянет и судьбу, и жену свою, и самого себя, потому как у него, как он женился, вся жизнь в сплошную борьбу за выживание превратилась. Вот так они с женой и воплощают его желание в жизнь – то плечо к плечу, то спина к спине. Ясное дело, думает, что женитьба его ошибкой была. А на самом деле – как заказано, так и исполнено!



А вот еще, помню, случай был. Девушка молодая о любви мечтала. Ну, любовь – дело хорошее, правильное. Но ведь как мечтала-то!!! «Хочу, мол, безумной любви, чтобы обо всем на свете забывать, чтобы как с головой в омут, чтобы один день на другой похож не был, и чтобы он с меня глаз не сводил, любил меня больше жизни, ни на шаг от меня не отходил!». Сказано – сделано. Как только ее желание нужной плотности достигло – сразу в переработку. Подобрали ей знойного южного парня, красавец, джигит, горячий и необузданный. Так вы бы видели, на что она теперь похожа!!! Он же ревнует ее по-черному, все время доказательств любви требует, и все ему мало. Любовь там и правда безумная, ума в ней точно нет – одни страсти. А как следит за ней!!! Все точно выполнено – ни на шаг ее не отпускает, глаз не сводит. Боюсь вот только, что она дойдет до последней черты – и в омут с головой…

Нет, вы не подумайте, что все в такие крайности бросаются. Это ж я из ряда вон выходящие случаи рассказываю. Не у всех страсти в клочья. Но недовольных все равно много!

Вот сами посудите: женщина считает себя некрасивой, непрезентабельной. И каждый день молится тихонько: «Господи, пошли мне человека! Пусть хоть какой, хоть кривоногий, хоть лысый, хоть старый! Пусть на диване с газетой, ну и пусть! Только бы мужчина в доме был! Я бы ему все условия создала, чтобы ему хорошо было! Пожалуйста, Господи!».

Такая чистая молитва всегда до неба долетает. Раз долетела, два долетела, сто раз долетела… А там и плотность нужная образовалась, и уж Небесная Канцелярия ее регистрирует и к выполнению подписывает. А теперь подумайте: ну какая женщина будет довольна, если у нее на диване обосновался с газетой лысый кривоногий старик, да еще и внимания постоянного требует! А ведь сама просила!!! Хотя в глубине души была уверена, что за скромность ее неземную выдадут ей Прынца на белом коне. Ну, на худой конец Емелю с его трехкомнатой печкой и волшебной щукой. Дорогие мои!!! У нас здесь скромность никто по 5-баллной системе не оценивает! У нас исполняют желания – причем именно так, как вы их заказали!

Вот одна способная девушка зрелых лет (ну, это которая к 30 приближается) путем специальных тренировок довела силу мысли до высот неимоверных. И шлет, значит, такой запрос: «Я согласна много работать, пусть на нескольких работах, я сильная, я выдержу, только бы я и мои будущие дети были обеспечены». Аминь, товарищи! То есть хана… Ведь она сама себе заказала такое существование!!! Несколько работ. На каждой много работы. Причем тяжелой – потому что она «сильная» и «выдержит». А дети – всегда остаются «в будущем». Это ведь она так сказала! А сила желания у нее – на зависть обывателю! На всю Вселенную разносится. Попробуй, не исполни. Ну ладно, если она помучится-помучится, да и догадается другое желание послать. А если нет? Так и будет жить, по принципу «есть женщины в русских селеньях». Только, как правило, несчастные…

А то еще одна умница (правда, умница, не иронизирую ничуть!) решила скинуть с себя крест, который полжизни волокла. Дети вроде выросли, муж замучил своей безынициативностью – без ее команды даже чаю не попьет. Ну, она и заказала желание: «Хочу, мол, быть слабой женщиной! Я уже наработалась, устала – смертельно, пусть теперь они вокруг меня покрутятся». А поскольку, как я уже говорил, умница была – применила специальные методы для скорейшего выполнения желания. Ну и что вы думаете? Вдруг откуда ни возьмись образовалась у нее суровая болезнь. Из тех, что на всю жизнь. Вот лежит она в кровати, «слабая женщина», чувствует себя из рук вон плохо – ведь «устала смертельно», а семейство ее вокруг покрутится-покрутится немного, да и по своим делам. Они-то больную маму не заказывали, у них жизнь продолжается! Слава Богу, у моей умницы было много времени, чтобы лежа в полном одиночестве, пересмотреть свои ошибочные убеждения и новый заказ нам послать. Ну, тут все как положено: оценили плотность желания, завизировали, просчитали варианты, поставили на очередь, внесли изменения в сценарий, потом мне передали. В общем, через год и следа от неизлечимой болезни не осталось. А умница моя теперь других учит, как правильно желания формулировать. Потому как опыт есть. Как-никак, целый год суровой практики!

Дааааа… Желания, если подумать, страшная штука! Такого себе нажелать можно! Да и не только себе. Вот отец сыну говорит: «Балбес! Я в твои годы уже… А у тебя одни глупости на уме и руки не тем концом вставлены! Будешь всю жизнь неудачником, лузером, аутсайдером!». Это ж какое пожелание? А если сын однажды ему поверит? И придется мне исполнить такое вот «двойное» желание? Да что я говорю – «придется»? Исполняю! Много таких желаний! Спроси отца, зачем – так ведь завопит как потерпевший: «Вовсе я ему такого не желал! Я как лучше хотел!». А у нас тут толкователей и оракулов нет, как заказал – так и получил.

Плотность желания… Это важная штука! Если вы раз за разом думаете, что что-то плохое случится, вы же ему свою энергию даете, оно ж с каждым разом все плотнее становится, все ощутимее! И рано или поздно в мою мясорубку попадет! А вы потом скажете: «Ну вот, я так и знал…». Хотя на самом деле надо бы сказать: «Я так и придумал…». Я вот что советую: если плохая мысль в голову пришла, вы ее отловите и сразу в хорошую превратите. Ну, например, боитесь вы на самолете лететь. Террористы, мол, и все такое. А вы сразу представьте себе, что у террористов – праздник какой-нибудь. Плов там, шашлычок, задушевные беседы, восточные танцы. Не до вашего самолета им сейчас – празднуют! Пожелайте им побольше счастливых праздников – и летите себе спокойно.

Опять же вязкость времени… Я уж говорил – от желания до воплощения время должно пройти. Пока изучат, пока уточнят, пока подпишут, пока ресурсы Вселенной подтянут… А между прочим, многие из вас ждать просто не умеют! Не получилось сразу, вы и говорите: «Ну и ладно, не больно-то и хотелось!». А если не больно-то и хотелось – желание в мусорную корзину отправляется. Кто ж его выполнять будет, если вам уже не хочется? Учитесь верить и ждать! Мы ж тут исключительно для вас работаем, у нас больше других дел нет!

А еще бывает, когда и желание исполнено в точности, и счастлив человек, а все равно сам себе все испортить стремится… Я вот вам историю расскажу – просто роман с продолжением.

Обратилась к нам одна молодая женщина. Умница, красавица, чистая душа. И желание у нее было хорошее: на Чистую Любовь. Такие желания исполнять – одно удовольствие. Я уж дословно не помню, но звучало оно примерно так: «Хочу неземной любви, чтобы отношения были праздником, чтобы романтика была, взаимная нежность, забота, и счастье, и ребеночек чтоб у нас был, любимый и долгожданный. И чтоб каждая встреча – как в первый раз, и как в последний тоже!».
Ну, смотрю, какие приправы. Приправы обычно из подсознания вылезают, люди часто их и не осознают. А у нее к чистому намерению о Любви примешивается вот что: «Быт убивает любовь, превращает ее в привычку. Когда каждый день – это уже не праздник, а будни». Ладно, думаю, учтем!

Выполнял я это желание с огромным удовольствием! Подобрали ей пару идеальную – ну точно такие же убеждения, один в один! И получилась у них Великая Любовь, сплошная романтика: букеты, переписка, звонки, встречи, расставания, общность интересов, танец душ! Я сам любовался – феерия, волшебный сон! Как они подходят друг другу… То, что называется «идеальная пара»! Он счастлив, она счастлива, души звучат в унисон, и ребеночек родился в любви, в общем, заказ выполнен на 100%!

Думаете, хэппи-энд? Как бы не так! Через какое-то время она решает, что ей этого мало. Теперь она хочет, чтобы жить вместе. Чтобы каждый день просыпаться в одной постели, а каждый вечер – ужинать за семейным столом. Вот те на…

Наши тут, в Небесной Канцелярии, нимбы чешут: это ж совсем новое желание, а вовсе не продолжение того, предыдущего, как она себе мыслит… Ну, выяснили у Ангела-Хранителя, что там ее любимый мужчина по этому поводу думает. А думы задушевные у него такие:
« Господи, благодарю тебя за эту женщину и за эту любовь! У нас все как в волшебном сне. Только бы не просыпаться! Мы уже много лет вместе. У нас ребенок скоро в школу пойдет. И такая свежесть в отношениях! Это потому что мы вместе не живем. Каждая встреча – как в первый раз. И как в последний. Вспоминаю свой прошлый опыт семейной жизни – мороз по коже. «Семейная лодка разбилась о быт», как сказал поэт. Нет, больше я такой ошибки не повторю, мне моя женщина слишком дорога. Я ведь так ее люблю!!! ».

Ну и скажите на милость, как тут быть??? Раньше их желания совпадали, а теперь вошли в противоречие… Его менять – никак, ведь свобода воли же! А жить вместе он ну ни в какую не хочет! Боится потерять то, что есть. И ведь не без оснований! Разумеется, отношения у них станут другими. Права моя красавица: когда каждый день – это уже не праздник…

Конечно, мы ей намекали, подходящих мужчин в ее жизнь приводили, с соответствующими убеждениями. Но она их в упор не видит – ей ее любимый тоже дорог! Она других не хочет, она его ждет, когда он созреет…

Вот и так бывает, сами видите… Счастье – штука тонкая, многообразная. Приручить его непросто, а вот спугнуть - легко. Поэтому я и говорю: прежде чем пожелать по-настоящему, подумайте, точно ли вы этого хотите! А то ведь воплотится – не вернешь, придется жить с тем, что есть.

Какой-то мудрец сказал: «Бойтесь своих желаний, они имеют обыкновение сбываться». Ну, мудрец давно жил, человечество с тех пор ой как повзрослело. А я вам по другому скажу: «Не бойтесь желаний! Изучайте их, анализируйте, шлифуйте и доводите до ума! Учитесь желать правильно – и тогда все у вас получится!».

А я, Исполнитель Желаний, воплощу их в жизнь в лучшем виде. На 100%!

Автор Эльфика millionershi.ru/bojtes-svoix-zhelanij/#more-150

@темы: голова - дело тёмное, полезное и нужное, задумчивое, разное

---

08.09.2010 в 20:44

Пишет  Макс Фальк:

Примеры хороших "первых фраз" и первых абзацев.

1. - Я размещу своих людей на крышах двух противоположных домов. Вот здесь. - Рука в чёрной перчатке обвела небольшой круг на карте. - Как раз в этом месте кортеж наместника свернёт на мост Августа. Русские попадут под перекрёстный огонь, так что шанса выйти живым из нашей ловушки у князя нет.

Отличное начало. Кинематографичное, можно сказать. Воображение сразу стремится дорисовать картинку и заглянуть дальше - что там произойдет? Кто? Почему? Зачем? Когда эти вопросы задает любопытство, а не скука (и они не являются вежливым прикрытием вопроса "Шо это было?"), значит, книга по крайней мере хорошо начата.

2. "Тормоза для труса!" С этой сомнительной истиной меня познакомил лейтенант Химмельблау, примерно за минуту до своего срочного убытия на приём к Господу Богу. Прошло много времени, и сегодня я уже лет на пять пожил больше, чем лейтенант, когда он, сломав руль и прижавшись щекой к приборной панели лендровера, оставил меня в разбитой машине чуть ли не в самом центре Африки. Тогда я видел в нём героя, сегодня проклинаю за глупость. С тех пор в графе "Особые приметы" в моём личном деле прочно обосновалась запись: "сломанный нос и рубец над левой бровью".

Еще одно отличное начало. Сразу задается тон и ритм. В нескольких строчках - бездна информации, только успевай поворачиваться, чтобы заметить.

3. Мне первая жена всегда так говорила: "Вольдема-а-а-а-р, где моя чашэчка кофэ!", с гнусным прононсом и потрясающим грассированием. Я её за такую милую картавость полюбил, а позже за неё и возненавидел. Вот и я спросил, как проснулся: "Где кофе, Вольдемар?" Правду говорят умные люди: "Не откладывай на завтра, то, что можно сделать послезавтра". И вот, воспрял из болота, расправил крылья, полетел. Куда полетел, голубь сизокрылый?
Короче, склихасофский, главный вопрос один: "Где я?"

Это немного смахивает на бред, но бред забавный и завлекательный. Такое начало вываливает на читателя ворох спутанных воспоминаний, мнений и разговоров, и совершенно ничего не обещает. Но ворох такой пёстрый, что хочется все-таки понять, в чем же здесь дело?

4. С чего вы взяли, что гномы обязательно живут под землей, копаются в угле, сокровищах и злобно огрызаются, если вдруг застать их за этими занятиями?
Ничего подобного.
Гномы бывают совершенно разными. Некоторые и в самом деле чрезвычайно увлечены поисками полезных ископаемых, некоторые всю жизнь посвящают добыче и огранке драгоценных камней, иные не мыслят себя без ежедневного размахивания молотом в кузнице, и оглушительный грохот металла о металл звучит для них лучшей музыкой на свете. Есть среди гномов также искусные повара и целители, добрые и злые маги (а вы как думали!) и прочие представители полезных обществу профессий. Но это повествование не о них. Вернее, не совсем о них. Короче, о других.

Если правильно воспользоваться приемом "огорошь читателя поскорее, а там бери тепленьким", на этом можно построить любой сюжет. С чего вы взяли, что люди не летают? Вот у нас Степан Кузьмич с пятого этажа, дворник, кажное утро планирует с балкона на вверенную ему территорию. С метлой и в ушанке, натурально. С чего вы взяли, что эльфы - длинноногие и прекрасноликие? Они мерзкие, зеленые и покрыты вонючей слизью. С чего вы взяли, что пингвины - не разумная раса? Вы видели, какие они под Антарктидой себе исследовательские станции отгрохали?

Неудачные первые фразы и первые абзацы.

1. Визжа тормозами и с трудом вписываясь в поворот, черный пикап вылетел на Ленинский проспект и устремился в сторону области. Несколько секунд спустя с той же улицы на проспект ворвалась черная 'Волга', которой маневр удался куда лучше. В 'Волге' сидело двое.

Здесь есть и действие, и динамика, и намек на интригу. Но место действия представит себе только тот, кто неплохо знает город, а динамика убивается выражениями "которой маневр удался куда лучше" - это не погоня, это рассказ косноязычного комментатора Формулы-1.
Лично я не стал бы продолжать чтение еще и потому, что не люблю книги о "современных реалиях". Но это детали.

2. Генераторы работали на полную мощность, выдавая терраватты энергии. По кожухам энерговодов непрерывно проскакивали белесые разводы, показывая чудовищную напряжённость поля. Люди в лабораторных одеждах несмотря на бушующий наверху бой по прежнему готовились к эксперименту, могущему повернуть вспять проигрываемую войну.

Кто может сходу сказать мне, чему равен терраватт энергии? Читатель, не подготовленный к таким терминам, интуитивно поймет, что это должно означать "дохуя", и даже может поверить, что автор сам знает, сколько это в попугаях... Но мне кажется, что это желание автора блеснуть эрудицией. особенно в сочетании с зубодробительным слогом. Попробуйте прочесть это вслух, и вы поймете, о чем я.

3. За окном рождалась ночь. Лёгкое сияние голубой луны просачивалось в комнату. Было так тихо, что, казалось, можно услышать движение света, протянуть руку и в ладонь упадёт звук тишины... За столом, спиной к окну, спрятанный стопами бумаг, сидел мужчина. Казалось, ему вечности не хватит, чтобы переделать всё запланированное. Раздался аккуратный стук в дверь, потом кто-то со скрипом открыл её. На пороге появилось двое.

Сакраментальное "была ночь" уже не в моде. Нет, ночь еще не была, она рождалась. При этом сияние луны (не заката, заметьте) было настолько сильным, что было отличимо от других источников света. На мой взгляд, выражения "услышать движение света" и "звук тишины" - это не метафоры, а дурновкусие.
Мужчина сидел. Совершенно ничего не сказано о том, что он был чем-то занят. Он просто сидел. Однако почему-то "ему вечности не хватит, чтобы переделать всё запланированное". "На пороге появилось двое" - очевидно, двое инопланетян?

4. Сегодня был лучший день в её жизни! Без всяких преувеличений! Разве могла простая девчушка из норнийской деревни мечтать о том, что станет магом? Да не просто магом, ещё каким! Никто, даже более взрослые ученики не могли того, на что была способна она. Единственная и неповторимая – ах, как об этом мечталось в таком уже далёком детстве!

Мэри-Сью детектед.

5. Колючий свет резал глаза, заставлял щуриться. Дезире держала на вытянутой руке заполненную малиновой полупрозрачной жидкостью колбу. Придирчивый взгляд выискивал изменения исследуемого материала - камня размером с кулак ребенка. Наконец, тот начал медленно менять цвет, постепенно сбрасывая грязно-зеленый налет. Жидкость тут же приобретала желтый, а потом вновь красный оттенок.

Прочтите это вслух. "Заполненную малиновой полупрозрачной жидкостью", "выискивал изменения исследуемого материала". У меня завязли зубы на "жидкость тут же приобретала желтый". Это не говоря о повторах и о том, что абстрактные жидкости и камни никогда не возбуждали читательское воображение.
Ну хотя бы: "Дезире держала на вытянутой руке колбу и вглядывалась в прозрачный малиновый раствор. Камень размером с кулак ребенка медленно менял цвет, сбрасывая грязно-зеленый налет, окрашивая реагент/кислоту/воду/что там вообще налито желтым, а затем - красным."

6. В комнате, обставленной по «модерн-моде», или в стиле хай-тек, проснулся человек. На белоснежных простынях большой кровати, под ярко-изумрудным одеялом, вместе с ресницами зашевелилось тело. Мужчина скинул одеяло, присел. Здесь и сейчас он не имел очертаний, возраста и пола, словно восковая заготовка из музея мадам Тюссо – белая человекоподобная масса, с руками ногами и головой.
Первыми у него сформировались половые признаки – он решил стать мужчиной. Далее из ровного и плавного, тело очертилось углами и изгибами.

Мне страшно это представлять, честное слово. "Вместе с ресницами зашевелилось тело" С изумлением узнал, что человеческое тело состоит из углов и изгибов. На всякий случай подошел к зеркалу.
Шевелящееся под одеялом тело не имело очертаний, однако ресницы у него все-таки были. Возможно, это были реснички, как у инфузории? При этом, не имея очертаний, но имея ресницы, он все-таки обладал руками, ногами и головой. Так были очертания или нет? Уффф... Это для меня слишком сложно.

Продолжение, возможно, последует.

@темы: полезное и нужное, фанфики, есть мнение, разное

---

25.09.2010 в 00:08

Пишет  Шикич:

повеси-ка тут о знойная моя женщина

@темы: фото

---

20.09.2010 в 14:14

Пишет  krolik-faina:

Очень в тему
Есть в каждой нравственной системе
Идея, общая для всех:
Нельзя и с теми быть, и с теми,
Не предавая тех и тех.
(с) Губерман

@темы: цитаты, афоризмы, фразочки, чужие стихи

---

22.06.2009 в 11:05

Пишет  lovelora:

Фанфик. Глава 12 - последняя.
Автор: lovelora
Бета: Eddie Dean
Фэндом: "Обитаемый остров"
Пейринг: Максим/Гай
Рейтинг: NC-17
Дисклеймер: ни на что не претендую, просто играю с героями.
Статус: в процессе
Предупреждение: AU
Предупреждение 2: я сначала смотрела фильм, потом читала книгу, причем читала быстро - очень хотелось узнать, чем все закончится. Если будут какие-то несостыковки с каноном - прошу все сваливать на то, что это AU.

предыдущие главы

Глава 12.

- Ну вот! Допрыгались, господа взрыватели! - раздраженно бросил Странник.
Он резко хлопнул дверью кабинета, быстро подошел к столу и опустился на стул.
- Тебя ищет Папа, - сообщил он Умнику.
Умник в это время лежал в кресле и листал какую-то книгу, периодически цитируя некоторые строки Максиму. Сейчас Умник сморщил лоб и посмотрел на Странника.
- Быстро они, - лениво протянул он. - И недели не прошло...
- Смеешься? - Странник облокотился на стол и наклонился вперед, чтобы лучше видеть обоих мужчин. - А вот мне не смешно. Думаешь, не найдет?
- Ну кто станет искать прокурора у тебя? - уже серьезнее спросил Умник. - Сейчас они побегают по городу, перевернут мою квартиру вверх дном... А потом ты подбросишь им сообщение, что меня мутанты съели...
- Так они мне и поверили!
Максим, тяжело вздохнув, поднялся с пола.
- Все серьезно? - спросил он у Странника.
- Куда уж серьезнее, - пробормотал тот. - Найдут его и убьют. Вот так все просто.
Максим подошел к Страннику и положил руку ему на плечо.
- Выход всегда есть, - уверенно сказал он, потом бросил быстрый взгляд на Умника и убрал руку.
Государственный прокурор оказался ужасно ревнивым человеком.
- Что-нибудь придумаем, - продолжал Мак.
- Увозить его отсюда надо,- Странник откинулся на спинку стула. - На Землю...
- Позвольте заметить, - крикнул со своего места Умник, - что я еще здесь... и не надо говорить обо мне в третьем лице.
- Дайте мне кто-нибудь силы, чтобы терпеть его ужасный характер! - взмолился Странник. - Иди сюда! - сказал он Умнику.
Тот не заставил просить себя дважды. Быстро пересек комнату и уселся на колени к любовнику.
- Это еще кто кого терпит! - усмехнувшись, произнес Умник.
- А улетать вам и правда надо, - вмешался Максим. - Обоим.
- Ты с ума сошел? - резко спросил Странник. - А здесь что будет? Это моя работа, позволь тебе напомнить.
- Значит, это будет твой отпуск! - раздраженно махнул рукой Максим. - Улетите на Землю, устроишь его там, недельки две отдохнешь и вернешься!
- Все не так просто... - устало пробормотал Странник.
- Не придумывай лишних проблем, - сказал Максим. - И все будет просто.
Он вышел из кабинета. Пусть Странник обдумает его предложение. В конце концов, сам Максим вполне мог бы заменить Странника на пару недель. Не так все плохо в этой стране, и за две недели ничего страшного не случится.
Максим отправился в библиотеку. В последнее время Гай очень сильно заинтересовался литературой. Он читал все те книги, которые в этой стране были запрещены, узнавал много нового.
- Ну как успехи? - Максим не смог сдержать нежной улыбки, когда увидел Гая, склонившегося над книгой.
Мужчина тут же поднял голову.
- Сегодня я узнал кое-что из истории, - он тоже улыбнулся. - Мы пойдем сегодня гулять?
- Конечно! - кивнул Максим. - В тот самый лес... помнишь?
Гай покраснел и опустил голову. Он выглядел так соблазнительно, что Максим не удержался. Он подбежал к любимому, поднял его на руки и закружил по комнате.
- Ты так очаровательно смущаешься! - прошептал он.
Гай улыбнулся.
- Сам понимаю, что это странно... с девушками я себя так не чувствовал... Что ты со мной делаешь Мак? Я чувствую себя мальчишкой, который первый раз в жизни влюбился!
Максим осторожно опустил Гая на диван и сел рядом с ним.
- А ты что со мной делаешь, любимый?
Гай закрыл глаза и улыбнулся.
- Скажи еще раз, - попросил он.
- Любимый! - широко улыбаясь, повторил Максим. - Мой самый любимый Гай!
- Мак... может, ну его... этот лес... Нам и тут неплохо?
Максим покачал головой.
- Нет, идем гулять! - уверенно сказал он. - Сам пойдешь, или мне придется тебя отнести?
- Отнести? - хитро посмотрел на Мака Гай. - Я был бы не против!
Максим легко поднял любовника на руки и понес его к двери.
Уже скоро они оказались в маленьком лесу, на том же самом месте, что несколько недель назад они впервые занялись любовью.
- Здесь совсем ничего не изменилось, - удивился Гай. - Мне кажется, прошло уже больше ста лет с тех пор...
Максим растянулся на траве, Гай лег рядом, положив голову ему на плечо. Максиму и самому казалось, что прошло уже очень много времени с того прекрасного момента, когда он позволил себе любить этого прекрасного мужчину. Сколько всего произошло за это время. Максим осторожно поцеловал Гая в макушку, тот что-то прошептал, сильнее обнимая мужчину. Теперь можно было позволить себе расслабиться, не думать ни о чем. Все было просто и так хорошо, как не было давно.
- Тебе хорошо со мной? - тихо спросил Максим.
- Очень, - также тихо ответил Гай.
И теперь так будет всегда. Максим был просто уверен в этом. Больше никаких проблем, никаких сомнений, сожалений. Только счастье. Скоро он отвезет Гая на Землю. Покажет ему другой мир. Максиму так хотелось, чтобы Гай увидел, каким счастливыми могут быть люди. Ему хотелось сделать все, чтобы этому человеку рядом с ним было очень хорошо, чтобы он чувствовал себя самым счастливым на свете. "И я сделаю это!" - подумал Максим. Тем более что это было совсем несложно. Гай видел в жизни так мало хорошего. Сколько времени он жил под излучением, сколько был просто безвольной куклой, пешкой в руках Отцов. Теперь все будет по-другому. Гай начнет жить сам, больше никто не посмеет внушать ему, что хорошо, а что плохо. Это будет его жизнь. И Максим был ужасно рад, что в этой новой жизни Гая он занимал такое важное место.
- Любимый, - позвал Мак.
Гай приподнял голову и посмотрел на него.
- Уже почти десять часов, - сказал Максим. - Сейчас будет вспышка. Я хочу, чтобы ты сосредоточился на своих ощущениях и рассказал мне о них. Это важно.
Гай кивнул. Он сильнее прижался к Маку и закрыл глаза. Прошло десять минут, Максим осторожно тронул Гая за плечо.
- Как ты? - тихо спросил он.
Гай открыл глаза и пожал плечами.
- Не знаю... я не чувствую, что что-то изменилось.
- Правда? - Максим понял, что снова улыбается.
Он обнял Гая и поцеловал его.
- Значит, я был прав! - радостно воскликнул он. - Излучение больше не действует на тебя! Они больше не сделают тебя ни куклой, ни выродком, как бы не старались!
Гай непонимающе смотрел на Максима.
- Но как это получилось? - спросил он.
- Все просто! - не переставая улыбаться, сказал Мак. - Излучение заставляло тебя любить меня, восхищаться мной, хотеть меня... Оно толкало тебя ко мне... Но... ты и правда любил меня, Гай. Просто боялся признаться себе в этом, из-за всех этих глупостей, разговоров о "неправильной любви"! Но ты любил меня, понимаешь? Ты любишь меня независимо от излучения, а значит, оно больше не может на тебя повлиять!
Гай слегка отстранился от Максима.
- А если бы я сам по себе начал ненавидеть выродков? Или восхищаться Отцами? Излучение тоже не действовало бы на меня?
Максим медленно кивнул.
- Думаю да... Но такого просто не могло бы быть. Чтобы начать восхищаться ими, тебе надо было видеть их, знать об их действиях, а не просто слышать об этом по радио. Так уж устроены люди - мы верим тому, что видим. Но они - неизвестные для вас. Ни один простой человек никогда не сможет их увидеть. А как верить тем, кого никогда не видел и не знал? - Максим помолчал немного. - А меня ты видел. Мы были все время вместе. Мы любили друг друга. Разве мог ты не поверить в мою любовь после всего, что мы вместе пережили?
Гай покачал головой.
- Еще в тюрьме появилась уверенность, что ты любишь меня, поэтому я ждал тебя.
- Вот так любовь побеждает излучение! - театрально растягивая слова, проговорил Максим.
Гай рассмеялся.
- Иди сюда, - позвал он. - Я бы не отказался от еще одного подтверждения твоей любви!


На следующее утро Гай проснулся рано. Максим еще спал.
- Ты прекрасен, - прошептал Гай, гладя на него.
Он лег рядом с Маком, наслаждаясь близостью любовника. Это было так приятно - просыпаться рядом с ним. И теперь по утрам Мак никуда не торопился - они могли часами лежать в постели, болтая о разных мелочах, строя планы на будущее. Гай очень любил это время. Вставали они, только когда приходил Странник и говорил, что Мак нужен ему. Тогда Максим уходил работать, а Гай мог еще долго лежал в кровати, чувствуя себя самым счастливым человеком на свете.
Гай осторожно провел рукой по лицу Мака, тот улыбнулся во сне. Гай осторожно выбрался из-под одеяла, поцеловал спящего Максима и отправился на кухню. Было бы неплохо перекусить, да и Максиму можно принести завтрак прямо в постель. Гай улыбнулся и быстрее зашагал в сторону кухни. Когда он проходил мимо кабинета Странника, его внимание привлек шум. Гай остановился. Дверь в кабинет была приоткрыта. Он увидел внутри Странника и Умника.
- Прекрати вести себя как ребенок! - кричал Странник. - Жить надоело? Завтра же улетаешь отсюда! Там тебя встретят и разместят.
- Я остаюсь здесь! - тоже прокричал в ответ Умник. - Хватит уже решать что-то за меня!
- Я буду решать за тебя, - медленно проговорил Странник, - до тех пор, пока не буду уверен, что ты можешь самостоятельно принимать трезвые решения.
- Да, любить тебя - было явно самым глупым решением из всех, которые я когда-либо принимал! - Умник отвернулся к окну.
- Возможно,- проговорил Странник, облокачиваясь на стену. - Но сейчас все будет так, как я скажу.
- Нет! - резко развернулся Умник.
- Так было всегда! - крикнул Странник.
Умник резко отошел от окна, подошел к Страннику, схватил его за плечи, притянул к себе и резко поцеловал. В комнате стало тихо. Гай, затаив дыхание, наблюдал за мужчинами.
Наконец, Умник отпустил Странника. Тот стоял, облокотившись на стену и закрыв глаза.
- Пойми... - почти прошептал он.
Но Умник не дослушал. Он поднял своего любовника на руки.
- Сейчас я отнесу тебя в спальню, где наглядно покажу, чем сегодня отличается от твоего скучного "всегда"? - уверенно заявил он.
- А в спальню обязательно? - хитро улыбнувшись, спросил Странник.
Умник окинул кабинет критическим взглядом.
- Ну можно попробовать и здесь. Стол у тебя достаточно широкий...
Гай улыбнулся. Надо идти дальше, пока он не стал свидетелем еще одной интересной сцены.
- Подглядываешь? - услышал он шепот у себя за спиной.
Гай испуганно оглянулся. За ним стоял Максим.
- Ох, Гай, кто бы мог подумать, - улыбаясь, проговорил он. - Чувствую, я все еще очень плохо тебя знаю!
Гай улыбнулся и обнял Максима.
- Знаешь, Мак, - весело проговорил он. - Думаю, я тоже не отказался бы от подобного наглядного объяснения.
P.S. Никто не может предложить название для этого фанфика? А то у меня тут фантазия не работает...

@темы: слэш, фанфики, Обитаемый остров

---

12.06.2009 в 16:49

Пишет  lovelora:

фанфик. Продолжение глава 11
Автор: lovelora
Бета: Eddie Dean
Фэндом: "Обитаемый остров"
Пейринг: Максим/Гай
Рейтинг: NC-17
Дисклеймер: ни на что не претендую, просто играю с героями.
Статус: в процессе
Предупреждение: AU
Предупреждение 2: я сначала смотрела фильм, потом читала книгу, причем читала быстро - очень хотелось узнать, чем все закончится. Если будут какие-то несостыковки с каноном - прошу все сваливать на то, что это AU.

Извиняюсь перед всеми, что так долго затягиваю с продолжением.
Могу только сказать, что полторы следующих главы уже написаны.

Спасибо всем кто ждал, кто писал письма и просил продолжения. Этим вы тоже меня вдохновляли.

предыдущая глава

Глава 9.

Максим проснулся от стука в дверь.
- Да? – парень резко сел на кровати.
В комнату вошла молодая девушка.
- Там один человек пришел, - почему-то шепотом произнесла она. – Спрашивает Странника.... но его нет, я подумала...
- Я сейчас выйду к нему, - ответил Максим и зевнул.
Он и сам не заметил, как уснул. Ожидание утомляло гораздо сильнее любой работы. Да Максим и сам рад был, что поспал хотя бы несколько часов. Организм давно требовал отдыха, да и время во сне пролетало быстро.
Парень посмотрел на часы. Странник скоро вернется. От этой мысли Максиму стало страшно. Он устал ждать, но все же находиться в неведении было гораздо спокойнее. Максим понял, что заранее он боится слов Странник. Конечно, если он вернется вместе с Гаем, тогда все остальное будет неважно, но если...
Максим покачал головой. Странник сказал, что все получится, значит - должно получиться. Сколько проблем из-за такой глупости, как влюбленность двух молодых парней. Наверняка Странник еще поругается вечером на Максима по этому поводу. Ну и пусть, вечером все станет неважно...
Максим вышел в гостиную. Гость уже ждал его там. Увидев Максима, он встал с дивана и сделал пару шагов навстречу.
- Здравствуйте, - проговорил он, внимательно разглядывая парня. – Так вот вы какой... максим Кам... Кам-ме-рер, - по слогам проговорил гость.
Мак улыбнулся.
- Вы обо мне слышали? – спросил он и тоже внимательно посмотрел на собеседника – его лицо казалось Максиму очень знакомым. – Мы с вами не встречались раньше?
- Нет, - пожал плечами гость и снова сел на диван. – Встретиться нам так и не удалось, к сожалению. Но я много слышал о вас... Странник приложил немало усилий, чтобы найти вас, - тут гость бросил на Максима какой-то странный взгляд, значения которого парень не понял.
- Да, ему и правда необходимо было меня найти, - пожал плечами Максим.
- Я так и понял, - тихо проговорил гость, снова странно посмотрев на Максима. – Он намного старше вас, молодой человек, - с плохо скрываемой горечью проговорил он.
Максим посмотрел на собеседника. Что он имеет в виду? И почему так странно смотрит? И почему Максиму кажется таким знакомым его лицо.
- Простите... не знаю, как к вам обращаться, - неуверенно начал парень.
- Умник, - представился гость. – А я, надеюсь, могу называть вас просто Мак? Ведь здесь так вас все зовут?
- Да, конечно, - кивнул Максим.
Он вспомнил, что видел это лицо в том самом досье, которое нашел вчера на столе Странника. Там было много фотографий этого человека и куча информации о нем. Странник сказал, что сюда придет человек, который прикроет его перед отцами и которому можно доверять. Но, если этот Умник заслуживает доверия, зачем следить за каждым его шагом? Странник все больше и больше удивлял Максима.
- Может быть, чаю? – предложил Максим.
- Я бы выпил чего-нибудь покрепче, - ответил Умник. – Но это потом – когда придет Странник. Он позвонил мне днем, сказал зайти, но в чем дело так и не объяснил. Может быть, вы расскажете, что тут случилось?
Максим сел на диван рядом с Умником.
- Одна большая глупость, - проговорил парень. – И теперь Страннику будет нужна ваша помощь.
- Там? – небрежно спросил Умник.
- Где там? – не понял Максим.
- Ну, ты же знаешь, - еще более небрежно произнес Умник, переходя на «ты». – Наверняка ездил туда вместе с ним...
Максим внимательно посмотрел на Умника. Тот старался говорить спокойно, но его руки дрожали. И что это за загадочное «там»?
- Вы имеете в виду центр? – попробовал угадать Мак.
- Нет, я... – начал было Умник, но вдруг резко замолчал. – А он рассказал тебе, где находится центр?
Максим пожал плечами. Он все еще не мог понять, как разговаривать с этим необычным человеком. Странник доверяет ему? Насколько сильно доверяет? Максиму Умник пока что доверия не внушал.
- Он доверяет тебе, - проговорил Умник. – Вы давно знакомы?
- Нет, знакомы мы недавно, - проговорил Максим, не переставая внимательно разглядывать Умника. – Но нас объединяют... другие вещи.
Максим даже не подумал, как неосторожно могла прозвучать его фраза, пока не увидел выражение лица Умника.
- Я так сразу и подумал, - шепотом проговорил тот.
- Вы меня неправильно поняли, - смущенно улыбаясь, произнес Максим. – Мы с ним с одной... ээ... – Максим замолчал, подбирая правильное слово – рассказывать Умнику о планетах и звездах сейчас совсем не хотелось, - раньше жили рядом, у нас общая родина. Приятно встретить в совершенно незнакомой стране своего человека...
Умник натянуто улыбнулся.
- Он вам обо мне рассказывал? – спросил он.
Мак пожал плечами.
- Нет, - сказал он. – Хотя, как я теперь понимаю, вы близко знакомы?
- Очень близко, - пробормотал Умник. – Но не думаю, что ближе, чем вы.
- Что вы имеете в виду? – Максим никак не мог понять этого человека.
Дверь в кабинет резко распахнулась.
- Все провалилось! – на пороге стоял Странник.
- Как? – смог только выговорить Максим.
- Мне надо уехать, - не обращая внимания на вопрос, продолжал Странник. – И как можно скорее. Вернусь через две недели, тогда посмотрим, что можно сделать.
- Ты на две недели собираешься оставить Гая у этих садистов? – закричал Максим.
- В институт его не повезут. Будет ждать окончательного решения отцов в тюрьме. А так все вполне терпимо.
- Терпимо? – Максим кричал. – Ты сам там был, чтобы об этом так спокойно говорить?
Странник схватил Максима за плечи и заставил посмотреть себе в глаза.
- Замолчи! Успокойся, в конце концов! – переходя на немецкий проговорил он. – Через две недели вернусь с Земли и все исправлю. Сейчас я ничего сделать не могу! Пойми ты это!
Он отпустил парня. Максим опустился на пол и обхватил голову руками. Две недели! Две недели его Гай будет находиться один в холодной камере. Как он переживет это? А как сам Мак переживет это время? Надо что-то придумать и как можно скорее…
- А, ты здесь, - Странник заметил Умника, сидящего в кресле. – Извини, что заставил приехать. Думаю, твоя помощь не понадобится.
- Мы можем поговорить? – спросил Умник.
- Не сейчас. Я занят. Когда вернусь – поговорим, - быстро бросил Странник и вышел из кабинета.
Максим увидел, как Умник опустился в кресло и закрыл лицо руками. Парень поднялся с пола и подошел к мужчине.
- Вам плохо? – спросил он.
- С тобой он так не поступает, да?
- О чем вы? – устало спросил Максим.
Умнику, видимо, надоело ходить вокруг да около. Особенно после того, как Странник бросил его здесь. Именно бросил, ушел, не сказав ни слова.
- Вы ведь любовники, да? Давно?
- Что? – от этого вопроса у Максима глаза полезли на лоб.
- А что вас удивляет? – вымученно улыбнулся Умник. – С тех пор, как вы появились, он совсем изменился. Раньше у него находилось два-три вечера в неделю для меня. А потом появились вы… И он изменился. Перестал заходить ко мне, почти со мной не разговаривает. Сегодня он позвал меня к себе первый раз за последний месяц. Надо быть слепым, чтобы не заметить, что между вами происходит.
Максим сел в кресло напротив Умника.
- Вы ошибаетесь, - просто сказал он. – Нас не связывает ничего, кроме общей родины. Он помогает мне, хочет вернуть меня домой…
- А вы, я так понимаю, возвращаться не хотите!
- Я… - начал Мак, но замолчал.
- Ну так, что же? – с горечью в голосе спросил Умник.
Максим внимательно посмотрел на него. А может быть, именно ему и можно довериться?
- Вы любите его, да? – спросил Максим.
Умник дернулся, закрыл лицо руками и сидел так несколько секунд.
- Да, - наконец ответил он.
- Я тоже люблю одного человека, - медленно проговорил Максим. – И сейчас он в тюрьме. Один, сходит с ума от того, что меня нет рядом. Я бы все отдал, чтобы вытащить его оттуда. Только Странник может помочь мне в этом. Поэтому я здесь.
Было слышно, как на улице хлопнула дверь машины, потом послышался шум мотора – Странник уезжал.
Умник поднялся из кресла и подошел к окну.
- Вот и уехал, - проговорил он, прижавшись лбом к стеклу.
Максим молчал. Он понимал, что любые слова сейчас будут лишними. Он понимал этого человека слишком хорошо.
- Так значит, тебе нужен только этот парень? – наконец спросил Умник.
- Да, - тут же ответил Максим.
- Уедешь отсюда домой, если помогу тебе вытащить его из тюрьмы?
- Конечно! – Максим вскочил на ноги.
Неужели этот человек может помочь? Ведь Странник не смог. Но какая разница, кто именно вытащит Гая из тюрьмы, главное, чтобы Гай был здесь, рядом с Максимом.
Умник отвернулся от окна и внимательно посмотрел на Мака.
- Думаю, у меня есть план, - медленно проговорил он.

Глава 10.

Гай медленно ходил по камере. Сидеть на деревянной скамейке он больше не мог. Прошла неделя тех пор, как его привезли сюда, но Гаю казалось, что он находится к этой камере уже больше года.
Гвардейцы издевались над ним, били, унижали. Они называли его мутантом и считали, что он хуже выродков. Вспышки излучения сводили с ума. Гай почти не соображал, где он находится, что здесь происходит. Он почти не жил.
Единственной мыслью, благодаря которой парень еще не сошел с ума, была мысль о Максиме. Гай был просто уверен, что однажды он придет. Мак заберет его отсюда, увезет далеко-далеко. И там не будет ни боли, ни одиночества, ни страха. Там все просто будет хорошо.
Но время шло, а Максим не приходил. Гай убеждал себя, что ему просто нужно время, но с каждым днем он все меньше верил в чудесное спасение.
Не мог же Мак просто забыть о нем! После всего, что между ними было. Или мог?.. А может быть, Мак мечтал забыть это все, как страшный сон? Может быть, он рад, что избавился наконец от Гая?
Нет, такого быть просто не могло. Что бы ни случилось, Мак не бросил бы его здесь. Он ведь обещал, что все будет хорошо, а если Мак обещал, значит, так оно и будет.
В коридоре снова раздался звук тяжелых шагов гвардейцев. Что они придумают в этот раз? Их изобретательность не знала предела. Им разрешили вымещать свою ненависть на Гае. Нельзя было только убивать его.
Они резали его кожу, были резиновыми дубинками, а иногда и просто ногами, выжигали каленым железом какие-то символы на теле.
Если бы к боли можно было привыкнуть! Гай не сомневался, что однажды это произойдет. Привык же он к постоянному чувству одиночества. Первое время при вспышках излучения он на стену лез от боли. Не физической, а какой-то другой, Гай и сам не мог объяснить, какой именно. Желание увидеть Мака становилось настолько сильным, что парень забывал обо всем на свете. Но к этому он привык. Теперь он просто ложился на скамейку и думал о Маке, представлял его рядом, убеждал себя, что скоро этот кошмар закончится, и они будут вместе. Скоро…
Дверь открылась.
- А вот и наш мутант! – улыбаясь, произнес один из гвардейцев. – Пошли, сегодня мы развлекаемся во дворе.


Машина остановилась около здания телецентра.
- Готов? – спросил Умник у Максима.
- Да, - кивнул тот. – Последний пропуск у Странника в столе. Незаполненная розовая карточка.
- Как неосмотрительно, - усмехнулся Умник.
- Я тоже тогда так подумал, - проговорил Максим.
Он глубоко вздохнул.
- Я пошел, - сказал он наконец. – Мне нужно полчаса. Если за это время не получишь лучевого удара – ты знаешь что делать.
Умник кивнул.
- Взорву все это, массаракш! – со злобой проговорил он. – Ты только с мальчиком своим поторопись, - продолжил он. – Чтобы я тут не отключился от боли.
- Я постараюсь, - сказал Мак. – Ну… Пожелай мне удачи.
- Удачи, - кивнул Умник. – Нам обоим.
Максим вышел из машины и зашел в здание. Дорога была знакомая, за последнюю неделю они с Умником приходили сюда каждый день. План был прост, все было готово. Скоро этот кошмар закончится.
Максим подумал о Гае.
- Скоро, мальчик мой, потерпи еще чуть-чуть, - пробормотал он.
Мак открыл дверь в кабинет Странника, открыл ящик стола и достал карточку. Последний пропуск. Парень взял ручку и на секунду задумался. Странник будет в бешенстве, когда узнает об этом. Но что делать – взорвать центр – это их единственный выход.
Максим понимал все возможные последствия, но не хотел об этом думать. На первом месте сейчас был Гай. Надо было вытащить его из этого жуткого места, сделать все, чтобы он был в безопасности. Ради Гая Максим был готов на все.
Он быстро вписал в пустые поля свои данные. Теперь все готово – можно идти.
В коридорах было пусто. Максим протягивал охранникам один пропуск за другим.
«Скоро, - думал он. – Совсем скоро ты будешь дома, со мной»
Вот наконец и последняя дверь. Лифт, казалось, ехал ужасно медленно. Максиму казалось, что он сходит с ума. Всю неделю он думал о Гае, представлял этот день, ждал того момента, когда наконец-то сможет вытащить любимого из ужасной тюрьмы. И вот сейчас, когда оставалось ждать меньше часа, каждая секунда казалась Максиму вечностью.
Он быстро нашел пульт управления. Максим глубоко вздохнул, осознавая, что сейчас в его руках находятся судьбы всех жителей этой страны. Он может все - заставить их поубивать друг друга, мучиться от невыносимой боли, орать гимн, любить всех вокруг... как все это просто - только нажми кнопку, и все здесь будет так, как захочешь ты. И как только Странник справляется с такой ответственностью?
Максим легко повернул нужную ручку. Теперь все готово. Можно ехать за Гаем, нужно как можно скорее забрать его из тюрьмы. Времени немного, сейчас на улицах корчатся от боли сотни людей, надо успеть сделать все до того, как невыносимая боль лишит их рассудка.
Мак выбежал на улицу. Умник валялся на земле, рядом со зданием телецентра.
- Как ты? - нагнулся к нему Мак.
- Торопись, - сквозь зубы ответил тот.
Максим кивнул. Времени немного, нужно успеть. Он быстро сел в машину и поехал к тюрьме. Как хорошо, что городок небольшой и ехать недалеко. На дороге стояли машины, водители которых бросили управление и тупо смотрели прямо перед собой, некоторые плакали, вслух жалея себя, кто-то говорил о том, что в жизни больше нет смысла. Максим старался не обращать на них внимания. Сейчас самым главным было как можно скорее добраться до Гая.
Максим уже почти подъехал к тюрьме, когда заметил в зеркале заднего вида, что одна машина не стоит на месте. Сначала парень подумал, что ему это только показалось. Но, присмотревшись, Максим узнал машину.
- Нет! - почти закричал он. - Ведь он должен был вернуться только через неделю!
Максим нажал на газ. Надо успеть! Парень даже думать не хотел, что сделает с ним Странник. Сейчас важно было только спасти Гая. Успеть, хоть как-нибудь, успеть.
Но машина Странника была мощнее, ему не составило труда обогнать Максима. Странник выехал вперед и перегородил дорогу.
- Что ты сделал, идиот! - закричал он. - Что здесь происходит?
Максим понял, что проехать дальше он не сможет. Впрочем, он и так уже почти приехал, дальше можно и пешком. Только быстрее, пока Гай не сошел с ума от лучевого удара, пока Умник там, около здания телецентра, не умер от дикой боли...
- Я сделаю этих людей свободными! - закричал Максим. - Они имеют на это право!
- Поверить не могу, что после всех наших разговоров ты решился на такое! - Странник схватил Максима за плечи.
- Я должен спасти Гая! - четко выговаривая каждое слово, проговорил Максим. - А для этого хороши все способы. Спасибо Умнику - согласился помочь.
- Умник?! - закричал Странник.- Так это была его идея! Как я не догадался! Идиоты вы, оба! - кричал он. - Где он сейчас?
- Около здания телецентра! - крикнул Максим, направляясь в тюрьме.
Странник громко выругался.
- У тебя 10 минут! - крикнул он Максиму. - Потом отправляйся домой. Я все сделаю сам!
Но Максим уже не слушал его. Он бежал вперед к Гаю. Надо еще найти камеру, в которой его держат. Но как все успеть - тут больше тысячи камер. На секунду Максим остановился. Нет, заглянуть в каждую камеру он все равно не успеет. Оставалось только надеться, что Гай не сломлен излучением окончательно, что сможет услышать Максима, ответить ему. Максим вспомнил про пыточную установку во внутреннем дворе. Надо бежать туда. Во двор выходят окна всех камер, там он будет звать Гая. Только бы парень смог ответить ему, а дальше Максим уже все сделает сам.

- Гай! - закричал Максим, выбегая во внутренний дворик.
- Мак? - тут же услышал он удивленный возглас.
Гай был здесь, в этом дворике, привязанный к пыточной установке. Он уже не мог стоять, странно, что вообще не потерял сознание. Рядом валялись двое гвардейцев. У одного из них в руках была дубинка, у второго - какая-то железная палка, раскаленная до красноты.
- Гай! - Максим подбежал в парню.
- Я знал, что ты придешь, - прошептал Гай. - Я ждал тебя.
Максим быстро отвязал руки Гая, потом поднял парня на руки и понес к машине.
- У нас мало времени, - сказал он. - Скоро Странник выключит излучение. Нам надо успеть уехать отсюда. Как ты себя чувствуешь? - вдруг спросил Максим. - Излучение сейчас очень сильное!
- Я... голова болит немного, - прошептал Гай. - Но это все не важно. Ты рядом, а больше мне ничего не нужно.
Максим осторожно опустил Гая на заднее сиденье машины.
- Полежи здесь, - сказал он и быстро поцеловал Гая в висок. - Скоро будем дома.
Мак сел за руль и нажал на газ. Странник дал ему десять минут. Все ясно – он собирается снова включить излучение. Достанется теперь и Максиму, и Умнику. Умник?.. Ведь он сейчас валяется там, около телецентра, один. Что Странник с ним сделает, когда найдет? Нет, не может Максим бросить человека вот так, одного. Они вместе это задумали, вместе решились. Даже мотив был у них один – любовь. Максим не мог без Гая, Умник не мог удержаться от ревности.
Нет, домой сейчас нельзя. Надо туда – к ним. Схватить Странника за плечи и встряхнуть хорошенько. А учить других жить он умеет, Максиму вот сто раз уже объяснил, что тот Гая просто мучает, издевается над его высокими чувствами. А сам? Информацию об Умнике собирает? За каждым его шагом следит? И не догадывается, что тот в него влюблен? Не такой же дурак Странник, чтобы не понимать – это не просто секс.
За последнюю неделю Умник много всего рассказал Маку. Эти рассказы заставили парня увидеть Странника в другом свете. Умник и Странник были любовниками уже больше года. Вечерами, почти сразу после вспышки излучения, Странник приходил к Умнику. Далее был короткий секс, а затем Странник молча уходил домой. Несколько раз Умнику удавалось оставить любовника на ночь у себя, тогда они могли проговорить всю ночь. Точнее, говорил больше Умник, а Странник слушал и внимательно рассматривал его. Умнику становилось не по себе от этого, но он не жаловался – боялся, что Странник просто уйдет, как в другие вечера. А потом все прекратилось. Резко, неожиданно. Почему? Да потому что появился какой-то парень и Странник стал буквально охотиться за ним. Он делал все, чтобы заполучить этого Мака Сима и совсем забыл о своем любовнике.
Умник внимательно изучил все, что нашел по делу этого парня. Уникальный случай, ничего не скажешь. Он и сам не отказался бы использовать такого человека в своих целях. Но в первый момент ревность не давала возможности нормально подумать обо всем. Умник тихо сходил с ума. И вот однажды Странник вызвал его к себе.
Что было дальше, Максим знал и сам. Они составили план, как разрушить весь этот кошмар. В результате Максим получал Гая и отправлялся с ним на Землю, а Умник оставался жить на Саракше, тихо и спокойно. Излучение больше не мучило бы его, и Странник, успокоившийся, когда загадочный Мак Сим покинул планету, навещал его почаще.
Максим остановил машину и оглянулся назад.
- Гай, - тихонько позвал он.
Мужчина на заднем сиденье приоткрыл глаза.
- Как ты? – спросил Мак.
- Лучше, - ответил Гая. – Голова только болит все еще.
- Потерпишь еще немного? – спросил Мак. – Мне нужно еще кое-что сделать. Совсем немного, и мы будем дома.
Гай кивнул и снова закрыл глаза. А Максим развернул машину и поехал к телецентру.


Гай проснулся от того, что машина резко остановилась.
- Мы приехали? - тихо спросил он.
Но Максим не услышал его. Он быстро выбежал на улицу. Гай сел и выглянул в окно. Люди на улице сидели прямо на земле и удивленно смотрели по сторонам. Некоторые поднимались на ноги и продолжали свои дела, кто-то держался за голову. Максим подбежал к одному человеку. Тот лежал на земле и, кажется, был без сознания.
- Как вы? - спросил Мак.
- Все получилось? - с трудом выговорил Умник.
Максим покачал головой.
- Странник вернулся. Думаю, теперь нам обоим придется несладко.
Умник испуганно дернулся.
- Вернулся? - изумленно спросил он. - Нет! У нас же еще неделя впереди!
- Значит, что-то случилось, - проговорил Мак, поддерживая голову Умника.
- Надо бежать отсюда, - проговорил Умник. - Бежать прямо сейчас...
- Интересно, куда же ты побежишь в таком состоянии? - голос Странника заставил вздрогнуть и Умника, и Мака. - В машину, быстро. Оба. Дома разберемся.
Гай наблюдал за этой сценой и ничего не понимал. Почему так разозлился Странник? Что это за человек на земле, которого так нежно обнимает Мак? Его Мак... "Что за глупые мысли! - одернул сам себя Гай. - Мак имеет право обнимать кого угодно". Но смотреть на них было невыносимо больно.
Странник протянул Умнику руку, помог подняться.
- Хорошо хоть, живой остался, - пробормотал он. - Неужели Максим тебе не сказал, что у меня есть экранированная комната? Переждал бы это время в ней. Нет, надо тебе в самое пекло лезть!
Умник опустил голову и ничего не ответил. Какой смысл оправдываться, тем более сейчас, когда все провалено.
Максим и Странник помогли ему сесть в машину. Мак тоже залез на заднее сиденье.
- Проснулся? - спросил он у Гая. - Все, теперь едем домой.
- А меня куда повезете? - морщась от боли, спросил Умник.
- Тоже ко мне, - холодно ответил Странник. - Мне с тобой еще надо поговорить.
- Не злись на него, - попросил Мак.
- С тобой я тоже поговорю! - резко бросил Странник. - Ты чуть не отправил ко всем чертям пять лет моей работы! Чертов влюбленный мальчишка!
Максим улыбнулся, нашел руку Гая и сжал ее.
- Больше никуда тебя не отпущу, - прошептал он ему на ухо.
Гай осторожно опустил голову на плечо Маку. Он теперь и сам никуда не уйдет. Знает теперь, к чему приводят эти необдуманные поступки.
Максим осторожно провел рукой по его щеке.
- Гай, - шептал он. - Мой Гай...
- Твой, - улыбнувшись, ответил Гай. - Только твой.

Глава 11

Максим отвел Гая в комнату и попросил подождать его здесь.
- Если что-то понадобится, я у Странника в кабинете.
- Это очень важно? - тихо спросил Гай.
- Думаю, Умнику не помешает моя помощь, - сказал Мак, обнимая Гая. - Я скоро вернусь, а ты пока отдохни.
Гай кивнул, и Максим вышел из комнаты.
- А вот и ты! - произнес Странник, когда увидел Максима. - Заходи, с тобой мне тоже нужно поговорить.
Максим бросил быстрый взгляд на Умника. Тот сидел в кресле, закрыв лицо руками.
- Не злись ты так, - сказал Максим Страннику. - У нас просто не было другого выхода.
Странник опустился в кресло напротив Умника.
- Ладно ты! Мальчишка! Гормоны работают вместо мозга, - бросил он Максиму. - Тебя я еще могу понять. А вот вы, господин прокурор, о чем думали? Знаешь, что с тобой отцы сделают, когда узнают?
- А они узнают? - обеспокоенно спросил Мак.
- Если еще не узнали! - снова закричал Странник. - Час с лишним излучатели работали на полную мощность! Надейтесь, что они сошли с ума от боли!
Умник поднял голову и посмотрел на Странника.
- А почему ты ничего не чувствовал? - тихо спросил он.
- Не лезь не в свое дело! - резко бросил тот.
Умник поднялся из кресла и подошел к Страннику. Тот тоже встал.
- Кто ты такой? - выговаривая каждое слово, спросил Умник. - Откуда ты? Что тебя связывает с ним? - он показал на Максима. - Хватит уже этих загадок.
- Уйди! - крикнул Странник. - Уйди сейчас же или...
- Что?! - не выдержав, закричал Умник.
Сильная рука поднялась в воздух и резко опустилась на щеку Умника. Мужчина упал на пол.
- Что ты делаешь? - закричал Максим, склоняясь над Умником.
Тот лежал на полу и непонимающе смотрел на Максима. По телу Умника пробежала судорога.
- Он больше часа был под действием излучения! - закричал Максим, глядя на Странника. - Убить его хочешь?
Странник просто стоял и смотрел на пол. Казалось, он вообще не понимает, что сейчас происходит в этой комнате. Максим притих и ждал. Что сейчас будет? Парень понимал, что вмешиваться ему больше нельзя - дальше они должны все решить сами.
Наконец Старнник тяжело вздохнул и сел на пол. Он осторожно положил голову Умника себе на колени.
- Голова болит? - тихо спросил он.
- Немного, - так же тихо ответил Умник.
Странник дотронулся пальцами до его висков и слегка помассировал их.
- Расслабься, - прошептал он. - Сейчас все пройдет.
Максим наблюдал за ними обоими. Нет, так это тоже оставлять нельзя. Мак видел, как они тянутся друг к другу. Их взгляды, жесты... Каждый из них не мог без другого, и каждый старался спрятать свои чувства. Что это, массаракш, такое? Ведут себя, как маленькие дети! "А мы с Гаем? - тут же подумал Мак. - Ведь точно также все... как дети. Не хотим выслушать, понять друг друга".
- Просто скажи ему, - тихо попросил Максим.
Странник удивленно посмотрел на парня, Умник открыл глаза.
- Ты ведь понимаешь, о чем я, - продолжал Максим, глядя Страннику в глаза. - Не будь ребенком, просто скажи.
- Я не понимаю, о чем ты, - холодно ответил Странник.
- Ты ведь любишь его, - Максим закрыл глаза.
- Что? - выдохнул Странник.
- Просто скажи ему это, - прошептал Максим, не открывая глаз. - Хватит мучить себя и его.
- Да что ты об этом знаешь! - голос Странника сорвался, и Максим понял, что он добился своего.
Теперь парень открыл глаза и посмотрел на Умника. Тот лежал на полу, переводя взгляд с Максима на Странника. Он поднял руку и осторожно коснулся щеки мужчины, сидящего рядом с ним. Странник схватил эту руку и поднес к губам. Он целовал каждый палец и тихо шептал:
- Люблю, люблю...
А потом наклонился и осторожно коснулся губами губ Умника.
- Прости меня, - прошептал он. - Я просто слишком сильно испугался за тебя.
Поцелуй был нежный, осторожный. Странник как будто боялся испугать. Одна его рука нежно гладила плечо Умника, другой рукой он поддерживал его голову. Старнник целовал все более требовательно. Из нежного поцелуй превращался с страстный.
Максим тихо поднялся на ноги и вышел из кабинета. Он все сделал правильно и его присутствие здесь больше не требовалось.


Максим быстро поднялся по лестнице на второй этаж и забежал в комнату Гая. Парень лежал на кровати с закрытыми глазами.
- Уснул, - нежно прошептал Максим.
Он подошел к Гаю и осторожно убрал волосы с его лица. Гай открыл глаза.
- Ты пришел, - сонным голосом спросил он.
- Как видишь, - широко улыбнулся Максим. - Спи. Я в душ, а потом снова вернусь к тебе.
- Подожди! - Гай схватил Мака за руку. - Полежи со мной... хотя бы чуть-чуть.
Максим снова улыбнулся и лег на кровать. Ему и самому не хотелось уходить от Гая, но он боялся испугать парня. На этот раз Мак решил быть очень осторожным. Больше не будет никаких ошибок.
- Я скучал по тебе, - тихо произнес Мак, и внимательно посмотрел на Гая.
Тот счастливо улыбнулся, что очень обрадовало Максима.
- Я тоже, - прошептал Гай. - Эта неделя без тебя... Это было просто невыносимо.
Он поднял руку и провел пальцами по лицу Максима.
- Мак... - быстро заговорил Гай. - Прости меня... из-за меня у тебя было столько проблем. Я не должен был уходить тогда... Но пойми меня - я больше не мог оставаться здесь!
Максим накрыл руку Гая своей.
- Почему не мог? - тихо спросил он. - Ведь здесь были созданы все условия... тебя оградили от излучения.
- Я люблю тебя! - в голосе слышалось такое отчаяние, что Максим на секунду закрыл глаза.
Гай резко отдернул руку и отвернулся.
- Понимаю, - продолжал он. - Тебе это не нужно. Я только мешал... Но я не могу без тебя. И ни при чем тут излучение. Да и не действует оно на меня больше. Я просто люблю тебя, Мак. Понимаю, что это ненормально, но сделать ничего не могу. Прости...
Максим слушал и не мог поверить в собственное счастье. Неужели Странник был настолько прав, а он сам он оказался таким дураком? Неужели Гай и правда любил его все это время? Неужели все на самом деле так просто?Максим обнял Гая, прижал к себе.
- Это ты меня прости, - прошептал Мак.- Я был просто дураком, не замечал, что творится у меня под носом.
Он осторожно развернул Гая лицом к себе.
- Гай... родной, любимый... Каким же я был идиотом!
Максим придвинулся ближе и поцеловал Гая. Сначала нежно, а потом все более требовательно. Его руки стягивали с Гая рубашку, скользили по спине.
- Люблю тебя,- прошептал Максим, на секунду прервав поцелуй. - Больше никуда не отпущу.
Гай тоже потянулся к одежде Максима. Тот улыбнулся и быстро стянул через голову футболку, прижался к Гаю.
- Как приятно чувствовать тебя рядом...- прошептал Мак. - Всем телом...
- Ну, пока еще не всем, - хитро улыбнувшись, сказал Гай.
Максим откинулся на подушки и расслабился, позволив Гаю окончательно раздеть себя.
Больше не надо притворяться, не надо сдерживать свои чувства и желания.
Максим притянул Гая к себе и начал целовать его шею, потом грудь, не пропуская ни одного миллиметра кожи.
- Мой, только мой, - шептал он.
Скоро Максим добрался до сосков. Он сжал рукой один и осторожно прикусил другой. Из губ Гая вырвался тихий стон. Максим улыбнулся и осторожно провел языком вокруг соска, а потом снова прикусил кожу Гая. На этот раз стон был громче. Максим продолжил целовать кожу Гая, при этом его руки скользнули вниз. Он обхватил рукой член Гая, слегка сжимая, а потом отпустил и стал гладить мужчину по спине.
- Еще, - прошептал Гай, - сделай так еще раз.
- Не все сразу, - ответил Максим.
Он встал на колени, взял ноги Гая и положил их себе на плечи.
- Посмотри на меня, - попросил Мак.
Гай открыл глаза.
- Я хочу тебя, Гай, - просто сказал Максим. - Ты... готов к этому?
При этом Мак осторожно ввел в Гая один палец, не переставая другой рукой нежно гладить его живот.
- Да! - выдохнул Гай.
Максим улыбнулся.
- Обещаю, ты никогда не забудешь эту ночь!
Максим ввел второй палец, осторожно лаская Гая изнутри. Другой рукой он теперь поглаживал напряженный член мужчины. Стоны Гая становились все громче.
- Ну же, Мак... давай, не мучай меня, - прокричал Гай, когда Максим ввел третий палец.
- Ты такой нетерпеливый, - усмехнулся Максим.
Впрочем, он и сам уже с трудом сдерживался. Желание овладеть Гаем стало просто огромным.
- Ты готов?
- Да, - полувздох-полутон.
Максим осторожно вытащил пальцы, Гай застонал от разочарования.
- Ну же, Мак!
- Ты хочешь меня? - спросил Максим, не переставая осторожно поглаживать член Гая.
- Да! - Гай казалось, сходил с ума от желания.
- Скажи мне...
- Мак! - Гай непроизвольно двигался ближе к своему любовнику.
- Скажи, - еще раз попросил Максим.
- Я хочу тебя! - закричал Гай.
Максим счастливо улыбнулся.
- Сейчас, - прошептал он.
Он медленно и осторожно входил в Гая, с трудом сдерживая собственное желание. Нельзя быть резким, надо дать Гаю возможность привыкнуть к нему. Но Гай не разделал взглядов Максима на осторожность, он сам двигался ему навстречу, ногами прижимая любимого ближе к себе.
- Я люблю тебя, Мак!
Максим осторожно двигался внутри Гая, не переставая при этом скользить руками по его члену. Из нежных поглаживаний его движения превращались во что-то более сильное, требовательное.
- Сильнее, - просил Гай.
Его тело выгибалось навстречу Максиму, слова звучали все менее четко и понятно, но Мак уже и не слушал его. Он двигался внутри, наслаждаясь ощущением своего любовника.
С громким стоном Гай кончил. Максим почувствовал теплую сперму на своих руках, это было последней каплей. тело Максима тоже выгнулось назад, парень откинул голову и кончил.
Обессиленный, он упал рядом с Гаем. Оба мужчины тяжело дышали.
- Это и правда незабываемо, - наконец прошептал Гай.
Какое-то время мужчины лежали молча.
- Гай, - тихо позвал Максим.
Гай повернул голову и посмотрел на любовника.
- Можем мы поговорить?
Гай осторожно кивнул, сильнее прижимая Максима к себе.
- Я хочу, чтобы мы были вместе, - сказал Мак.
- Мы и так вместе, - зевнув, ответил Гай.
Мак пожал плечами.
- Понимаешь, там, откуда я прилетел, такие отношения не прячут. Мужчины могут гулять вместе по улице, держаться за руки... В конце концов, ты мог бы рассказать об этом Раде.
Гай тяжело вздохнул.
- Она не поймет.
- Почему не поймет? Она же твоя сестра. Неужели она не примет твой выбор?
Гай положил голову на плечо Максиму.
- Примет, я думаю. Рано или поздно. А вот поймет - вряд ли. Нехорошо я поступаю - ты ведь ей нравился...
Максим улыбнулся.
- Мне тоже нравилась Рада... но как хороший друг, как сестра. У нас с ней не могло ничего получиться.
- Я думаю, не стоит говорить ей об этом сразу, - продолжил Гай. - Подождем немного... Ты ведь не против? - Гай заглянул Максиму в глаза.
- Я люблю тебя, Гай, - прошептал Максим, осторожно проводя рукой по щеке любовника. - Мне хотелось закричать об этом на весь мир... Я так долго ждал, боялся чего-то, сомневался.
Гай тихонько вздохнул, но Максим обнял его еще крепче и тихо сказал:
- Но если тебе это необходимо, я могу подождать еще.

@темы: слэш, фанфики, Обитаемый остров

---

10.03.2009 в 22:34

Пишет  lovelora:

Фанфик. Глава 8.
Автор: lovelora
Бета: Eddie Dean
Фэндом: "Обитаемый остров"
Пейринг: Максим/Гай
Рейтинг: NC-17
Дисклеймер: ни на что не претендую, просто играю с героями.
Статус: в процессе
Предупреждение: AU
Предупреждение 2: я сначала смотрела фильм, потом читала книгу, причем читала быстро - очень хотелось узнать, чем все закончится. Если будут какие-то несостыковки с каноном - прошу все сваливать на то, что это AU.
предыдущие главы

Глава 8.

Гай брел по узкой и грязной улице. Он и сам не знал, куда он идет. Когда Гай только выходил из дома, он хотел найти Мака и Странника, но сейчас, когда содержимое небольшой бутылки закончилось, и действие алкоголя стало спадать, Гай понимал, насколько глупым был его поступок.
Зря он напился. Хотел таким образом убежать от проблем, но сделал все только хуже. Где он сейчас? Гай посмотрел по сторонам – раньше он никогда не бывал в этой части города. Или все же приезжал сюда когда-то? Может быть и приезжал, во время очередной охоты на выродков.
На улице уже давно было темно, Мак и Странник, наверное, вернулись домой. Заметили они уже, что Гая нет? Ведь Мак в последнее время почти не заходил к нему, не говорил с ним... А даже если и заметили – знают ли они, где его искать?
Гай остановился. У него болела голова и хотелось спать. Желание лечь прямо здесь стало ужасно сильным, но Гай понимал, что такой поступок не приведет его ни к чему хорошему. Надо идти дальше. Или назад... сейчас это не важно, все равно неизвестно, что это за место. Может быть, здесь прячутся все эти выродки?
- Мак... – прошептал Гай. – Прости, опять я доставляю тебе неприятности...
Но Максим был далеко, и не мог его слышать. От отчаяния Гай сжал руку в кулак и сильно ударил в стену.
- Мак! – крикнул он. – Ну где же ты? Почему ты всегда далеко, когда ты мне так нужен?! Что ты делаешь со мной!
Гай почувствовал знакомое ощущение безнадежности. «Вспышка!» - пронеслась в его голову мысль и тут же исчезла. Гай все сильнее ощущал страх, одиночество. Он упал на землю, обхватил себя руками. Нормально думать парень уже не мог. Также он не мог и контролировать свои действия. Ему то хотелось закричать, то, наоборот, сжаться в комок и тихо лежать где-нибудь здесь. Иногда хотелось встать и убежать, но сил подняться на ноги совсем не было.
- Мак! – закричал он. – Мак! Помоги мне!
Он ползал по земле, иногда останавливался, хватал себя за голову или бил кулаками по жесткому асфальту. И кричал, кричал очень громко, звал на помощь того единственного, без которого сейчас не мог жить.
Вдруг Гай почувствовал, как по его телу прокатилась волна обжигающей боли. Теперь он уже почти кричал, и нельзя было разобрать ни одного слова в этом ужасном вопле. Боль становилась все сильнее и сильнее. Гай не мог точно понять, что у него болит. Мышцы сводило, горела кожа, казалось, болит мозг. А боль становилась все больше и больше. Гай кричал, размахивал руками и ногами, иногда бил кулаками по асфальту. Все руки уже были в крови, но этой боли Гай не чувствовал. Та, другая и такая непонятная боль была слишком сильной.
Как не знал, как долго это продолжалось. Он увидел людей, которые бежали к нему. Он хотел сказать им что-то, попросить о помощи, но боль лишала способности говорить.
Наконец эта пытка закончилась – Гай потерял сознание.


- Что мы можем сделать? – уже в сотый раз спрашивал Максим. – Ведь его могут поймать, что тогда с ним будет?
- В зависимости от того, кто именно его поймает, - задумчиво проговорил Странник. – Думаю, в данных обстоятельствах, лучше бы это были выродки. Он сейчас гораздо больше похож на них, чем на этих болванчиков с деревянными глазами.
- А если его поймают гвардейцы? – встревоженно спросил Максим.- Они ведь не убьют его? – голос парня упал до шепота.
- Я не знаю, - честно ответил Странник. – Но будем надеяться на лучшее. Я подал заявление о его побеге, сразу, как только его доставили сюда. Значит, если его поймают, мне должны об этом сообщить.
Максим подбежал к Страннику и схватил его за плечи.
- Они вернут его тебе? – спросил он.
Странник осторожно высвободился из хватки Максима.
- Будем надеяться, - тихо проговорил он. – Пока что мы можем только ждать.
- Ждать! – крикнул Максим. – Сколько еще можно ждать? Посмотри на часы! Одиннадцать! И он сейчас один, где-то в этом ужасном городе, только приходит в себя после ужасного приступа! Разве можно просто ждать!
- Прекрати истерику! – резко перебил Максима Странник. – Лучшее что мы можем – это ждать, - повторил он. – Иди в свою комнату, полежи немного, а то еще наделаешь глупостей! Это тебя я смог просто так забрать себе, но не его, понимаешь? Он бывший гвардеец, он житель это чертовой планеты, в конце концов! Это тебя мне отдали на опыты, а его – нет! Я не имею права проводить на нем эксперименты! Тут нужно действовать очень осторожно!
Максим сел на диван и обхватил голову руками. Ну почему он оставил Гая одного? Этого нельзя было допускать. Естественно, что парню было плохо. Он мучился, не знал, что происходит между ними... Может быть, он решил пойти домой? Это было бы самой глупой идей! Квартира все равно закрыта. Или Гай отправился искать Раду? Сейчас, когда ему было так тяжело, помощь старшей сестры была бы очень кстати. Но ведь Гай знал, где находится Рада, понимал, что это далеко, что его не пустят к ней просто так! Что же он наделал, этот глупый мальчишка! Глупый... и такой любимый!
- Вас к телефону, - прервала размышления Максим девушка.
Она протягивала Страннику наушник.
- Спасибо, - кивнул он. – Будем надеяться, что сейчас хоть что-то проясниться, - тихо сказал он Максиму, и поднес наушник к уху. – Алло?
Какое-то время Странник только слушал. Максим наблюдал, как меняется выражение его лица.
- Даже так?.. – наконец проговорил Странник. – Я и не думал, что такое возможно. Он у вас?.. Привозите его ко мне! – пауза. – Какое еще разрешение? Конечно он разрешит, тут все без проблем... Хорошо, завтра, с разрешением я приеду к вам!
Странник положил наушник на стол и выругался.
- Нашли они твоего Гая, - сказал он.
- Но что-то все равно не так? – спросил Максим, хотя уже знал ответ.
Странник тяжело опустился в кресло.
- Да, - коротко ответил он.
Максим сел напротив.
- Что случилось?
- Излучение было слишком сильным, этот парень кричал от боли, когда все достойные граждане должны орать гимн во всю глотку. Понимаешь, что это значит?
Максим вздрогнул.
- Они считают его выродком? – спросил он.
- Не просто выродком, - зло усмехнулся Странник. – Ведь они же знали его как Гая Гаала – хорошего гвардейца. И видели, как он гимн пел со всеми вместе, и как уничтожал тех же выродков. А теперь сам боится излучения... Их это заинтересовало – ведь не просто так! Если сейчас все гвардейцы начнут в выродков превращаться, то что же будет с этим миром! Сейчас о нем и Отцам доложат... короче – куча проблем свалилась, в том числе, и на мою голову!
Максим закрыл лицо руками.
- Что мы можем сделать? – тихо спросил он.
- Завтра поговорю с Папой, - сказал Странник. – Попробую забрать его себе, для опытов. Если согласится – считай, что все нормально. Заберешь своего Гая, и отправитесь все вместе на Землю, а я скажу – умер Гай, мало ли что во время экспериментов бывает.
- А Рада? – неуверенно проговорил Мак.
- Его сестра? – удивился Странник. – Я не думал о ней. Она может остаться здесь... или забирайте ее с собой. Не думаю, что на Земле она сможет кому-то помешать. Ладно, Максим, все остальное завтра. Не знаю, как ты, а я ужасно хочу спать.
Странник ушел, а Максим остался сидеть в его кабинете. Уснуть парень все равно не смог бы, значит и в спальню идти нет смысла. Мак сел за стол Странника и взял в руки первую попавшуюся папку. Внутри были подробные досье на многих людей, занимающих важные правительственные должности. Максим автоматически перелистывал станицы, пока не наткнулся на одно досье. По сравнению с остальными, это было слишком длинным и подробным. Здесь были указаны все мелочи, казалось, ничего из жизни этого человека не ускользнуло от Странника.
- И зачем ему это? - задумчиво проговорил Максим.
Он начал читать. Все было довольно просто - выродок, который, разумеется, занимает одну из высоких должностей. Работает, чего-то добился... Но ничего такого, что могло бы привлечь внимание...
Максим отложил папку в сторону и опустил голову на стол. Где-то там, далеко, Гай тоже сейчас один...
Серые и холодные стены камеры были до боли знакомыми. Гай сидел на жесткой скамейке и смотрел прямо перед собой. Уже утро, в камере стало светло. Значит, скоро будет десять часов.
Гай глубоко вздохнул. Сегодня он должен держаться. Чтобы не навредить Максиму, да и самому себе тоже. Гай понимал, что вчера совершил ужасную глупость, но сделать уже ничего было нельзя. Оставалось только надеяться на Максима и Странника. Мак наверняка что-то придумает, Гай был уверен в этом. Мак всегда придумывал что-то. Казалось, для него это всего лишь игра, развлечение. Только Мак умел, улыбаясь и шутя, говорить о самых серьезных вещах. Когда он был рядом, Гаю не было страшно...
Бывший гвардеец резко встал со скамейки и начал шагать от окна к двери и обратно. Конечно, ничего он не боялся! Разве можно было позволить себе такое! Гаю нечего было бояться. Кто в этой стране боится чего-либо? Только выродки!
Выродки... это слово в последнее время казалось Гаю странным, незнакомым. Выродки... кто они? А кто сам Гай?
После всего, что случилось вчера, он сам не мог точно ответить на этот вопрос. Излучение причиняло ему боль. Но почему? Гай искал ответ на этот вопрос уже несколько часов, с того момента, когда пришел в себя. Он не был выродком, даже Максим говорил так. Но что тогда могло случиться? И какие это повлечет за собой последствия?
В коридоре послышались тяжелые шаги. Дверь камеры открылась и внутрь вошли двое гвардейцев. Гай поднялся с лавки, уверенный, что сейчас его заберут для допроса, но гвардейцы заперли дверь камеры изнутри и внимательно посмотрели на Гая.
- Чего вы хотите? – спросил он, получилось гораздо громче, чем надо было. – Зачем вы пришли?
Один гвардеец просто пожал плечами. Второй нехотя ответил:
- Нам приказано наблюдать за тобой. Время без десяти минут десять.
- Наблюдать? – не понял Гай. – Зачем?
- Чтобы узнать, выродок ты или нет! – со злостью выплюнул первый гвардеец.
Гай снова сел на лавку. Выродок он или нет. Хороший вопрос, Гай и сам хотел бы получить на него ответ. Через десять минут все станет ясно.
Никогда еще время не тянулось так мучительно долго. Что они сделают, если Гай снова начнет кричать? Убьют его? Или будут исследовать, проводить различные опыты? Все-таки первый случай – был нормальный человек, гвардеец, который всегда служил своему отечеству, и вдруг стал выродком. Даже звучит как-то неправдоподобно... Конечно, они могут подумать, что раньше Гай каким-то образом скрывал свою природу. Но тогда они испугаются еще сильнее. Если скрывал один – то сколько их еще, таких же? Сколько гвардейцев, да и просто мирных граждан на самом деле выродки?
Гай посмотрел на гвардейцев. Парни стояли ровно, на лицах не было никакого выражения. Действительно ли они настолько спокойны? Интересно, как бы чувствовал себя сам Гай на их месте. Стоять и смотреть, как обычный человек превращается в чудовище...
Был бы здесь сейчас Мак...
Гай сжал голову руками. Мак ведь придет? Снова спасет Гая, и все будет хорошо, как раньше?
- Голова болит? – ехидно усмехнулся гвардеец.
Гай резко выпрямился. Голова у него не болела, он вообще чувствовал себя странно хорошо. Даже мысли о Максиме не причиняли такой боли, как раньше.
Гай уставился глазами в стену и продолжал сидеть неподвижно. Пусть убедятся, что он не выродок. Он будет спокойным и сильным. Для него... Максима... Ведь Мак верит в него, разве можно не оправдать такое доверие?
- Время, - громко сказал один из гвардейцев.
Второй кивнул.
- Повезло тебе, парень, - сказал он Гаю.
Гай только пожал плечами.
- И что будет дальше? – спросил он.
- Нам это неизвестно.
Гвардейцы открыли дверь и вышли. И только когда Гай остался в камере один, он понял, как же сильно устал. Излучение все же сделало свое дело. На этот раз оно не смогло ослабить волю Гая, но ослабила его организм. Гай лег на скамейку и тут же уснул.

Максим лежал на кровати и смотрел в открытую книгу. Читать он не мог. Когда вернется Странник? Прошло уже несколько часов с того момента, когда тот уехал.
Максим отложил книгу в сторону и перекатился на спину. Раньше парень и подумать не мог, что ему может так сильно не хватать кого-то. Он переживал за Гая. Гай вообще был первым человеком, за которого Максим переживал, боялся, что с ним что-то случится.
«Как же тяжело жить на этой планете! – подумал Максим, глядя в потолок. – Как тяжело здесь любить...»
Теперь, когда Гай был далеко, Максим вдруг перестал бояться своих чувств. Все эти сомнения были просто большой глупостью. Максим понимал, что любит, что хочет любить! Хочет быть вместе с Гаем. И, массаракш, провались к черту вся эта планета, они будут счастливы вместе! Если для этого надо будет улететь на Землю – пусть будет так. Какая, в самом деле, разница, где именно они будут любить друг друга? Приключения, это, конечно, хорошо, но всего надо в меру. Раньше Максим просто не воспринимал всю существующую опасность всерьез. Пора, наконец, повзрослеть, научиться нормально оценивать ситуацию.
Но самое обидное было в том, что Максим понял все это, лишь когда самый близкий для него человек оказался в опасности. Надо было еще давно забрать отсюда Гая... и Раду тоже? Максим тряхнул головой – о Раде он подумает позже. Забрать Гая и улететь на спокойную Землю.
Конечно, Гай скорее всего был бы против, но Максим сумел бы объяснить ему, что это вынужденная мера, и что на Саракш они вернутся, но позже, когда здесь можно будет нормально жить.
Да, именно так Максим и сделает. Сегодня же вечером он нормально поговорит с Гаем, объяснит ему все и в ближайшие дни они улетят отсюда. И тогда все будет хорошо. Не будет этой постоянной опасности, не будет сводящего с ума излучения, из-за которого парни так долго не могли разобраться со своими чувствами... Максим решительно прогнал уже привычную мысль «а если он все же не любит?..».
- Все проблемы именно из-за таких мыслей! – громко проговорил вслух парень. – Сегодня мы решим все проблемы!
Максим понимал, что он пытается убедить себя в том, что говорит. Ведь время шло, а Странник так и не появлялся. Конечно, он говорил, что может задержаться, что говорить с Неизвестными Отцами не так уж легко, но время приближалось к пяти вечера, а Странник уехал еще рано утром... А Гай все это время был в одной из тех жутких камер, один... И он тоже ждал.
- Скоро, - прошептал Максим, прижавшись лбом к оконному стеклу. – Скоро я вытащу тебя оттуда. Подожди еще чуть-чуть.
К зданию подъехала машина. Максим сразу понял, что это Странник.
- Ну наконец-то!
Максим выбежал из комнаты и побежал вниз по лестнице, перепрыгивая через несколько ступеней. Со Странником он столкнулся в дверях.
- Ну что? – выпалили Максим.
- Бегом ко мне в кабинет, - быстро сказал Странник. – Зеленая папка в столе, в верхнем ящике.
Пару секунд Максим просто стоял и смотрел на Странника.
- Не получилось? – тихо спросил парень.
- Не получится, если ты не поторопишься! – на ходу крикнул Странник. – У меня меньше часа времени, принеси мне папку, мне пока надо сделать пару пропусков.
Максим глубоко вздохнул и побежал в кабинет Странника. Дела явно обстояли хуже, чем Странник ожидал, но у него был какой-то план.
Максим схватил папку и отправился в комнату Странника. Тот переодевался в форменный парадный костюм.
- В чем дело? – спросил Мак.
- Папку принес? – спросил Странник, Максим кивнул. – Положи в сумку.
Максим сунул папку в большую сумку, и протянул сумку Страннику. Тот застегнул последнюю пуговицу, взял сумку в руки и вышел из комнаты. Максим побежал за ним.
- Что ты теперь будешь делать? – спросил он.
- Постараюсь перехватить твоего Гая, - ответил Странник. – Папа мне его не отдает, как ты уже понял. Попробую его обойти. Есть один человек... Умник, слышал о нем? Он может помочь. Прикроет меня перед Отцами. Мне придется временно исчезнуть. Вернусь потом, под другим именем... Но это уже детали. Сейчас надо успеть забрать твоего Гая до того, как его увезут.
- Увезут? – удивился Максим. – Но куда?
- На Южную границу, - Странник уже подошел к машине и открыл дверь. – Там есть одна лаборатория. Они работают с мутантами. Папа сказал, что если Гай не выродок и не нормальный человек, то скорее всего он – мутант. А мутанты это не мой профиль. Поэтому мне его не отдают.
- Но как же тогда ты сможешь забрать Гая? – спросил Максим.
- Несколько поддельных бумажек, несколько нужных знакомств, - усмехнулся Странник. – Все что нужно – это успеть. Поэтому не отнимай у меня время. Мы скоро приедем, жди!
Странник захлопнул дверь, и скоро машина скрылась за поворотом. Максим смотрел ей вслед. Легко сказать – жди! Он уже и так почти сутки просто ждет. Ждет, надеется, боится...
Максим подошел к зданию и с силой ударил кулаком по стене. Боль немного привела его в себя. Странник лучше знает, что надо делать в такой ситуации, а Максиму лучше и правда просто ждать, чтобы не наделать глупостей.
Парень глубоко вздохнул и вошел внутрь здания. Если все получится так, как говорил Странник, через несколько часов Гай уже будет здесь.
- Я жду тебя, - шепотом проговорил Максим. – Я тебя дождусь.

@темы: слэш, фанфики, Обитаемый остров

---

26.02.2009 в 18:40

Пишет  lovelora:

Фанфик. Продолжение глава 7.
Автор: lovelora
Бета: Eddie Dean
Фэндом: "Обитаемый остров"
Пейринг: Максим/Гай
Рейтинг: NC-17
Дисклеймер: ни на что не претендую, просто играю с героями.
Статус: в процессе
Предупреждение: AU
Предупреждение 2: я сначала смотрела фильм, потом читала книгу, причем читала быстро - очень хотелось узнать, чем все закончится. Если будут какие-то несостыковки с каноном - прошу все сваливать на то, что это AU.

предыдущая глава

Глава 7

Машина остановилась около главного входа в здание телецентра.
- Так это здесь? – спросил Максим у Странника.
- Все слишком просто? – усмехнулся тот.
Максим пожал плечами.
- Да, слишком просто для того, чтобы кто-нибудь мог догадаться.
- В любом случае – охрана достаточно надежная, и внутрь вряд ли кто-то сможет проникнуть без моего ведома.
Максим кивнул. Он вышел из машины и посмотрел на большое здание телецентра. Так вот он какой – этот центр. Это здание видели и знали все, но никто не догадывался, что за этим стенами скрыто гораздо больше, чем можно предположить.
- Зря ты своего друга не взял, - заметил Странник.
- Почему бы тебе не называть Гая по имени? – раздраженно спросил Максим. – Или просто прекратить смеяться надо мной!
- Ничего не могу с собой поделать, - пожал плечами Странник. – Вы оба выглядите весьма забавно. Напоминаете мне двух влюбленных подростков в конце двадцатого века...
- Гай не влюблен, - вздохнул Максим.
Странник открыл дверь здания.
- И почему ты так активно это отрицаешь? – спросил он, пропуская Максима вперед. – Или ты боишься, что он может по-настоящему влюбиться в тебя?
- Боюсь? – удивился Максим. – Чего тут бояться?
- Гай выглядит гораздо старше тебя, Максим, - проговорил Странник. – Он через многое прошел... Я бы сказал, что Гай созрел для серьезных отношений. Естественно, ему бояться нечего. Поэтому он и не отходит от тебя, пытается поговорить, объяснить тебе все те очевидные вещи, которые ты, почему-то, упорно отказываешься замечать. Он хочет быть с тобой, понимаешь? – Странник посмотрел Максиму в глаза.
- Ты в этом уверен?
- Уверен, а вот ты чего хочешь?
Максим вдохнул. Еще несколько минут назад он был уверен, что хочет быть с Гаем, хочет любить и наслаждаться ответной любовью...
Странник зашел в лифт.
- Завтра будет готов твой пропуск, - сказал он. – Будешь приходить сюда один. Правда, к самому центру я тебя пока подпускать не буду. Еще наделаешь глупостей...
Странник вошел в свой кабинет и сел за стол. Максим устроился рядом в широком кресле. Странник открыл ящик и достал из него толстую папку.
- Здесь основные принципы работы этого центра, - сказал он, протягивая папку Максиму. – Почитай, попробуй разобраться. Основная наша идея в том, чтобы не ликвидировать излучение полностью, а слегка изменить его. Сделать не таким сильным, не таким очевидным для тех, на кого оно не действует. Отцам скажем, что готовы защитные шлемы, выродки... сами что-нибудь придумают. Но сделать это надо незаметно, осторожно... Все должно происходить плавно, нам не нужны резкие скачки, они плохо отразятся на простых людях и заставят забеспокоиться правительство и подполье.
Максим кивнул.
- Эту папку отсюда не выноси, - сказал ему Странник. – У меня в доме куча «не тех» людей бывает. Читать будешь здесь. Все свои идеи высказываешь мне и тоже только здесь. Это понятно?
- Как все было просто на Земле, - проговорил Максим.
- Я предлагал тебе туда вернуться, - напомнил Странник. – Но ты уперся, что без своего мальчика никуда не пролетишь...
Максим отложил папку в сторону.
- Ты ведь не все сказал мне, да?
Старнник усмехнулся.
- А что ты еще хочешь услышать? Все остальное ты можешь понять и сам. Ты захотел его, появилось у тебя такое, вполне естественное в твоем возрасте желание. Конечно, ты не можешь относиться к нему, как к развлечению на одну ночь, тут мешает его преданный взгляд и твое самолюбие. Приятно ведь, что ты стал для него светом в конце туннеля, правда? Он без тебя никуда, только и твердит с утра до вечера «Мак то, Мак это», а ты иногда можешь снизойти до него.
- Неправда, - резко прервал Странника Максим. – Гай – это лучшее, что есть на этой планете... Да я бы для него...
- Что? – усмехнулся Странник. – Домой не полетишь, да? Только для него или для себя? Тут полубог, а излучение отключим, так и эта приставка «полу» требоваться не будет. А на Земле простой студент, один из миллионов...
Максим подошел к окну и посмотрел на улицу. Да, в этом Странник прав, приятно чувствовать себя сильнее, увереннее, лучше других... Чувствовать себя героем, единственным, кто способен спасти их всех... Но Гай... Это же совершенно другое!
- А ты готов сейчас бросить все, забрать Гая и уехать отсюда? – спросил Странник.
- Да, - тут же ответил Максим. – Хотя... я не знаю.
- Он тебе нравится, - продолжал Странник. – Я не спорю, но надолго ли это, Максим? Ты понимаешь, что Гай не может быть развлечением на пару месяцев? Он ждет от тебя чего-то более серьезного!
- Понимаю, - вздохнул Максим. – Ты прав, понимаю, что быть с ним – это ответственность, к которой я пока не готов. Поэтому и отталкиваю его от себя, нахожу отговорки. Боюсь, что после всего того, что было тогда в лесу, эти... отношения, если их можно так назвать, должны перейти на новый уровень, а я...
- А тебе бы хотелось оставить все, как есть, - закончил за Максима Странник.
Парень кивнул.
- Да, именно так.
Он сел на диван и снова взял в руки папку, но читать Максим не мог. И почему Странник всегда поднимает эту тему именно когда надо работать?
Надо поговорить с Гаем, решил Максим. Если все действительно так, как говорит Странник, то серьезный разговор - это единственно верное решение. Нельзя и дальше убегать от проблемы. Да, он поговорит с ним сегодня же вечером. Это поможет прояснить ситуацию.
Но тут в голову Максиму закралась нехорошая мысль – а что если Странник ошибся? Если Гай боится Максима, а не любит его? В такой ситуации разговор был не лучшим выходом... Но все же выходом, подсказывал внутренний голос. Оставить все так было нельзя.
Если Гай не любит Мака, если Странник ошибся, тогда – будь что будет. И если после этого разговора Гай и видеть Максима не захочет, ничего не поделаешь, придется оставить Саракш. На Земле Максима давно ждут родственники и друзья. Он улетит на свою планету, закончит учиться, а потом, может быть, вернется сюда, помогать Страннику. Работа серьезная, даже родителям должна понравиться. А Гай?.. Гай будет жить своей жизнью. Если уж не любит Максима, то нет смысла мешать ему учиться жить самому.
А если?.. Максим покачал головой - какой смысл думать сейчас? Гораздо проще будет решить вес вечером, после разговора с Гаем.
Парень бросил взгляд на часы. Как же долго еще до вечера. Разбираться в устройстве этого страшного центра совсем не хотелось.


Гай бесцельно бродил по большому дому Странника. Кабинет, библиотека, огромная гостиная... Может быть, выпить? Парень посмотрел в сторону бара. Идея показалась неплохой. У Странника был огромный выбор крепких напитков. Гай взял в руки бутылку и посмотрел по сторонам в поисках стакана.
- Где же в этом доме хранят всю посуду? – проговорил он.
Гай вспомнил их с Радой небольшую квартиру. Сколько сестренка не старалась поддерживать внутри порядок, Гай все равно всегда мог найти самые необходимые вещи на полу, рядом со своей кроватью. Рада ругалась, говорила, что не так уж сложно дойти ночью до кухни, если сильно хочется пить, но Гай отвечал, что незачем делать лишение движения - гораздо проще еще перед сном оставить стакан с водой рядом с кроватью.
Гай шел по коридору, держа бутылку в руках. В его комнате, конечно, всегда стояли несколько стаканов и графин с водой, но идти туда совсем не хотелось. Чем больше времени он проводил в этой защищенной комнате, тем больше она его раздражала. В комнате не было ни одного окна, т.к. делать защитные материалы прозрачными Странник еще не умел, постоянный искусственный свет нагонял на Гая сонливость. Но больше всего давило одиночество. Вчера первый раз Гай оказался в этой комнате не один. Мак забежал всего на полчаса, а потом опять стало тихо и пусто.
Нет, к себе Гай точно сейчас не пойдет. Но куда идти? Гай остановился перед закрытой дверью. За ней была комната Мака. Конечно, Максим заметит, что Гай был здесь, и будет ругаться, что его друг снова покинул свое защитное помещение.
Гай толкнул дверь и вошел внутрь. Ну и пусть ругается. Здесь Гай мог чувствовать себя чуть-чуть ближе к любимому человеку. А если Мак будет ругаться, значит ему придется прийти к Гаю. Это будет почти разговор... А это значит, что ближайший вечер Гай проведет не один.
В комнате Мака Гай тоже не смог найти стакан. Но к чему эти церемонии бывшему гвардейцу? Быстро открыв бутылку, Гай сделал большой глоток. Внутри сразу стало теплее. Гай сел на кровать Мака, отставил бутылку в сторону, взял в руки подушку, прижал ее к себе. Как бы он хотел засыпать здесь, рядом с любимым!
Гай сделал еще пару глотков. Каким же глупым он был раньше, когда считал, что отношений между двумя мужчинами быть не может. А если бы не Мак, Гай никогда и не узнал бы об этом. Этот горец, или как он там себя называл? - и-но-пла-не-тя-нин? – действительно смог изменить этот мир. И сможет изменить еще больше.
Мак научил Гая любить, уже за это парень был благодарен улыбчивому горцу.
- Я бы хотел сейчас быть рядом с тобой, - прошептал Гай и снова потянулся за бутылкой.
Интересно, куда Мак уехал? Где они сейчас со Странником? Вряд ли далеко, ведь они обещали вернуться к ужину.
Гай резко встал, взял в руку уже полупустую бутылку и, насколько мог, уверенно направился к двери. Хватит сидеть в комнате любимого человека и жалеть себя, от этого ничего хорошего точно не будет.


- Вижу, ты так ничего и не сделал, - покачал головой Странник.
Максим смущенно улыбнулся.
- Ты сам виноват, - ответил парень. – Заговорил о Гае, разложил всю ситуацию по полочкам, а потом отправил меня работать. Разве мог я сосредоточиться на излучении?
- А ведь недавно ты считал излучение своей главной проблемой, - усмехнулся Странник. – Не надо было выводить тебя из заблуждения – работал бы гораздо лучше.
- Не ругайся, - сказал Максим. – Поехали лучше домой. Мне надо поговорить с Гаем.
- Решился? – спросила Странник. – Ну, молодец. Только не кидайся сразу признаваться ему в любви.
- Не волнуйся, я умею быть осторожным!
- Положи папку на место, - сказал Странник. – Я буду ждать тебя в машине.
Максим кивнул, быстро подошел к столу Странника и убрал папку в нижний ящик. Под большой стопкой бумаги на столе лежала какая-то маленькая розовая карточка. Максим взял ее в руки. Это был пропуск к самому центру, со всеми необходимыми печатями, но все еще незаполненный. "Странно, - подумал Мак, и убрал карточку в тот же нижний ящик стола - спрятал внутрь папки, которую он только что листал. - Надо будет напомнить о ней Страннику, очень неосторожно с его стороны разбрасывать такие вещи"
- Ужасно хочу есть, - пожаловался Странник, когда Мак сел в машину. – Просто мечтаю оказаться дома и нормально поужинать.
- Скажи, твой повар землянин? – спросил Максим.
Странник хитро улыбнулся.
- Нет, - сказал он. – Здесь тоже есть люди, умеющие хорошо готовить. Он работает у меня уже года три, раньше всех этих отцов узнает о новых таблетках, тормозящих действие излучения, и обожает меня.
- Само собой, - кивнул Максим. – А тебе приятно чувствовать себя здесь маленьким королем?
- Я не правящий монарх, Максим. Я лишь пользуюсь некоторым удобством. К господству над этой планетой я не стремлюсь.
Максим пожал плечами. Сейчас это все было неважно. Парню хотелось поскорее добраться до дома и поговорить с Гаем.
- Приехали, - услышал он голос Странника. – Предлагаю сначала всем вместе поужинать, а уже потом обсуждать все ваши проблемы.
Максим кивнул.
- Ладно, еще час потерплю.
Он зашел в свою комнату, чтобы переодеться. Дверь комнаты была закрыта неплотно.
- Кому могло понадобиться сюда заходить? – проговорила Максим.
Кровать была смята, подушка валялась на полу. Но Максим почувствовал и еще кое-что – слабый запах алкоголя. Неужели Гай? Да, больше никто не стал бы пить в его комнате. О чем только этот парень думает? Мало того, что выходит из своей защитной комнаты, подставляя себя под облучение, так еще и напивается!
Максим быстро переоделся и спустился в столовую. Видимо, ему надо очень многое обсудить с Гаем!
Странник уже сидел за столом.
- А где Гай? – спросил Максим.
- Его сейчас позовут, - ответил Странник.
Максим кивнул и принялся за еду. Но время шло, а Гай все не приходил.
- Знаешь, что он устроил сегодня? – не выдержал Мак.
Странник вопросительно посмотрел на него.
- Напился в моей комнате! Дурак!
- Не ругайся, - махнул рукой Странник. – Парню плохо. Естественно, он ищет способ заставить себя не думать о тебе.
- Ты уверен, что все именно так? – спросил Максим. – Может быть, Гаю плохо именно от излучения?
- Это само собой, - спокойно ответил Странник. – Но, когда вспышки нет, сила излучения мала. В таких условиях просто твоего объяснения, почему его так к тебе тянет, вполне хватило бы! Он сильный парень и может держать себя в руках, когда нужно! Посмотри на него внимательно – это не дурацкий фанатизм, лишающий воли и разлагающий личность, это любовь! Хотя, откуда тебе – мальчишке – знать, что это такое! – Странник резко бросил вилку на стол. – Изображаешь из себя героя и мучаешь парня! И еще жалуешься – то плохо, это не плохо! Радуйся, что хотя бы можешь видеть его, когда захочешь! Да что там видеть! Ты с ним можешь сделать все, что захочешь! Он безумно влюблен в тебя, а ты в себе не можешь разобраться!
- Рудольф, - тихо перебил Максим. – Ты ведь не на меня сейчас злишься?
Странник вздохнул.
- Да какая теперь разница, - безразлично проговорил он.
Дверь в столовую открылась и внутрь вошла девушка.
- Гая нигде нет, - произнесла она.
- Как нигде? – нахмурился Максим.
- Я обошла весь дом, - девушка пожала плечами. – Кажется он ушел.
Максим вскочил со стула.
- Куда он мог уйти? – закричал он. – Он не стал бы так рисковать своей жизнью! Это немыслимо!
Он напился, вдруг вспомнил Максим. Сколько он выпил? Наверняка много. Перестал себя контролировать, вышел на улицу, а там... Сколько всего там могло произойти!
- Надо найти его! – уверенно произнес Мак, поворачиваясь к Страннику.
Тот тоже встал из-за стола.
- Идем ко мне в кабинет, сейчас нельзя принимать поспешных решений. Надо серьезно подумать.

@темы: слэш, фанфики, Обитаемый остров

---

01.02.2009 в 22:41

Пишет  lovelora:

Фанфик. Временно без названия. Продолжение 01.02 - 6 глава.
Название: пока нет
Автор: lovelora
Бета: Eddie Dean
Фэндом: "Обитаемый остров"
Пейринг: Максим/Гай
Рейтинг: NC-17
Дисклеймер: ни на что не претендую, просто играю с героями.
Статус: в процессе
Предупреждение: AU
Предупреждение 2: я сначала смотрела фильм, потом читала книгу, причем читала быстро - очень хотелось узнать, чем все закончится. Если будут какие-то несостыковки с каноном - прошу все сваливать на то, что это AU.
Главы 1-4

Глава 5.

Все это длилось уже больше двух недель. Максим сходил с ума от желания, и невозможности что-либо сделать. Гай боялся его, это было очевидно. Когда действие излучения становилось слабым, он избегал Максима, закрывался в комнате, говорил, что устал и хочет спать.
Максим старался не беспокоить друга, он уходил, чтобы не видеть Гая, но заставить себя не думать о нем, он не мог.
Десять часов стали настолько желанными, что сам Максим, когда ему нечем было заняться, начинал тупо смотреть на часы, считать минуты... Но и этого ему было мало. Постоянно напряжение давило. Он мечтал о Гае весь день, а вечером получал только поцелуй... Конечно, Гай уже не раз пытался перейти дальше, но Максим боялся переступить черту. Кто знает, к чему это приведет. Одно было ясно точно – как только вспышка излучения угаснет, Гай будет жалеть, может быть начнет даже ненавидеть Максима.

Странник снова уехал.
- Вернусь через неделю, - сообщил он Максиму. – Пока что – все на тебе.
Максим кивнул.
- Все на мне, а сделать ничего нельзя...
- Не переживай, - усмехнулся Странник. – Когда вернусь, будет готова для вас комната с защитными стенами. Никакое излучение не пройдет.
- Спасибо, - Максим попытался изобразить улыбку.
- Эх, Максим! – Странник сел рядом с ним на диван. –Ты бы сам понял, чего ты хочешь, а потом уже решил бы, что тебе делать. А то наоборот у тебя как-то не очень хорошо получается.
- Да знаю я, чего хочу!
- Не поделишься? Я могу и притормозить с созданием защитных материалов...
- Не надо, - покачал головой Максим и вышел из комнаты.
Странник уехал, и Максим с Гаем остались одни. Отношения у них становились все более напряженные. Они почти перестали разговаривать. Когда излучение становилось сильным, было не до разговоров, а когда оно было слабым... Как бы не хотел Максим признаваться себе в этом, он просто боялся нормально поговорить с Гаем. Он избегал друга, говорил о каких-то несуществующих делах, пропадал весь день непонятно где, оставляя Гая одного. Но Гай не был против, по крайней мере он ни разу не попросил Максима остаться...
Иногда они засыпали вместе, обняв друг друга, а на следующее утро просыпались рядом. Но Максим смотрел на часы и шел в душ, где мог провести очень много времени, ожидая, когда же можно будет выйти и хотя бы обнять Гая.
Десять часов... Максиму уже начинало казаться, что он живет только час в сутки, а все остальное время бесцельно существует.
Больше всего Максима раздражал взгляд Гая – такой беспомощный и извиняющийся. Когда Гай смотрел на него так, Максиму хотелось прижать его к себе, впиться в губы в страстном поцелуе, сорвать с него одежду, овладеть им прямо здесь и сейчас...
Но этого делать было нельзя, поэтому Максим, выругавшись сквозь зубы, уходил в ванную, где уже никто и ничто не могло ему помешать мечтать о Гае.
- Ты не хочешь немного погулять сегодня? – спросил как-то Максим.
Гай поднял голову от книги и посмотрел на него.
- Погулять? Разве мы не прячемся?
Максим пожал плечами.
- Есть места, где нас не будут искать. Я соскучился по воздуху. Почему бы нам не организовать небольшой ужин на природе?
Гай отложил книгу в сторону.
- Есть на улице? Но зачем? – удивленно спросил он.
Максим улыбнулся и сел рядом с ним.
- Мы так часто делали... там, - Ммксим показал наверх.
- Странный вы, горцы, - пробормотал Гай. – Или кто ты там?
Максим все же не удержался и обнял Гая за плечи.
- Ну так ты согласен? – спросил он.
Гай шумно выдохнул воздух.
- Да... – почти шепотом ответил он.

На улице было непривычно тепло. Максим и Гай отправились в небольшой лесок, заботливо вырощенный Странником, и спрятанный от чужих глаз с помощью высокого забора.
Максим растянулся на траве, около небольшого водоема. Гай сидел рядом на траве и рассматривал друга.
- Совсем как дома, - проговорил Максим. – Только радиация чувствуется... Никуда здесь от нее не денешься!
Гай улыбался и смотрел на небо. Ему было приятно, что Максим сам предложил ему провести хоть какое-то время вместе. В последние недели Мак избегал Гая, появлялся только во 10 часов, а полодиннадцатого уже убегал. Гай не мог его винить за это, неизвестно еще, как бы он сам вел себя в подобной ситуации, но все равно было обидно.
Гай хотел помочь Маку в его делах, предлагал много раз, но Мак каждый раз вежливо отказывался, говорил, что эти дела не для Гая, что ему лучше посидеть дома и отдохнуть. Иногда в такие моменты Гаю хотелось закричать, что отдых – это когда Мак рядом, а когда его нет – это просто мучительное ожидание, но Гай сдерживал себя. Он любил Мака, слишком сильно любил, чтобы надоедать ему. И плевать Гай хотел на все рассуждения Мака о башнях. Не могут эти чудовищные башни внушать ему такие чувства! Да, во время вспышек Гай и правда терял голову, тогда его любовь приобретала немного другой характер. Такой любви Гай боялся. Тут помимо чувств просыпались странные желания. Подобные желания бывали у Гая и раньше – не маленький, в конце-концов, да и сколько случайных девушек было когда-то рядом с ним... Сейчас уже и считать не хочется. Гай помнил только, что всем им нравилось одно – его гвардейская форма, все влюблялись в гвардейцев, как же иначе? Гвардейцы –наши защитники, наша гордость. Такие слова они слышали каждый день, и тянулись к парням в форме. Только вот ни к одной из этих девушек Гай никогда не относился так, как сейчас относится к Маку. Нет, не в минуты вспышек, когда он терял голову, а именно в это время затишья, когда они с Маком могли просто разговаривать, шутить, дурачиться. Тут не было никаких странных желаний... разве что иногда хотелось обнять этого загорелого парня, или легко коснуться его губ своими. Но Мак всегда пресекал любые попытки Гая приблизиться к нему.
Сейчас Гай мог просто сидеть рядом с Маком, смотреть на него. Это уже было вполне достаточно, и Гай был благодарен Маку за этот «ужин на природе», даже не смотря на то,что сама затея казалась ему крайне нелепой.
Ну кто сейчас, в то время как развитие техники достигло такого уровня, будет уподобляться дикарям и жарить мясо на открытом огне? Мак рассмеялся, когда Гай спросил его об этом, сказал, что он ничего не понимает, что у мяса, приготовленного на костре, совсем другой вкус... Вкус был и правда другой, непривычный. Но Гая смотрел на Мака, который с аппетитом уничтожал это «по-другому вкусное» мясо и следовал его примеру.
- Мак, -- попросил Гай, когда они закончили есть. – Расскажи мне о горцах.
- О горцах? – Максим приподнялся на локте и посмотрел на Гая.
- О твоих... – попробовал объяснить Гай.
Максим снова лег на траву.
- Иди сюда, - позвал он Гая.
Мак обнял Гая одной рукой, вторую положил под голову и закрыл глаза.
- Я не горец, Гай, я ведь много раз пытался тебе это объяснить...
- Да, я помню, - сказал Гай. – Мы живем на внешней стороне шара... и ты прилетел с другого такого же шара...
- Не верится, да? – усмехнулся Мак.
Гай только пододвинулся ближе к Максиму.
- Да, нашим людям тоже трудно было поверить в свое время, что живем мы на шаре, а не на плоской поверхности... И что в центре нашей системы планет находится наш мировой свет, - Максим замолчал ненадолго. – Гай, у нас все по-другому, - продолжал он. – Многое не так, как у вас. Возможно, когда-то давно у нас было нечто похожее... но сейчас! Как бы я хотел показать тебе все это!
Какое-то время они снова лежали молча. Гаю было не так важно, рассказывает Мак что-то, или молчит – главное было в том, что Мак обнимает его, находится рядом.
- Знаешь, у нас таких строгих моральных правил в выборе партнера... - задумчиво проговорил Максим.
- Что? - не понял Гай.
Мак какое-то время молчал, как будто не знал, стоит продолжать или нет...
- Правил, что мужчина должен любить только женщину... - наконец тихо произнес он.
Гай вздрогнул.
- Что ты имеешь ввиду? – тихо спросил он.
- Понимаешь... – медленно начал Максим. – Иногда бывает так, что женщина может полюбить женщину, а мужчина – мужчину. У нас такое бывает и нередко.
Голова Гая лежала на груди Максима, и он чувствовал, как сильно начало биться его сердце.
- Ваше общество осуждает такое, да? – осторожно спросил Мак.
Гай вздохнул.
- Наше общество не знает о таком... Для нас это все равно, что с растениями разговаривать! Понимаешь, Мак, ведь для того мы и различаемся, чтобы женщина нашла в мужчине то, чего ей не хватает в самой себе, и наоборот...
Теперь вздохнул Мак.
- Прости, что заговорил об этом.
- Не извиняйся! – тут же сказал Гай. – Мне кажется... – он запнулся.
Максим снова приподнялся на локте и заглянул Гаю в глаза.
- Что тебе кажется? – спросил он.
- Что так как у вас это... – Гай закрыл глаза и почти прошептал. – Это правильно... Так и должно быть.
Максим улыбнулся и осторожно коснулся губами губ Гая.
- Я рад, что ты так думаешь, - тихо сказал он.
Мак хотел снова лечь на траву, но Гай резко схватил его за плечи и потянул на себя.
- Сделай так еще раз, - попросил он.
Максим тихонько рассмеялся.
- Конечно, сколько хочешь!
Он снова нежно поцеловал Гай, потом оторвался от его губ и поцеловал его в шею. От этого простого поцелуя Гаю показалось, что он забыл, как дышать.
- Еще, - просил он шепотом.
Максим начал расстегивать пуговицы на его рубашке. Когда он наконец смог снять с Гая мешающую ткань, он приник губами и коже на его груди. Один быстрый поцелуй, второй, третий... Они были почти неощутимы, как порхание бабочки. Гай шумно выдохнул.
- Нравится? – спросил Максим.
- Да, - еще один резкий выдох. – Продолжай...
Цвет неба изменился, вместо теплого желто-коричневого он стал бледно-голубым.
- Кажется природа создает нам соответствующую атмосферу, - усмехнулся Мак, стягивая через голову свою кофту. – Нельзя не воспользоваться таким случаем. Правда, Гай?
-Мак! – смог только прошептать тот, потому что Максим в это время нежно укусил его за мочку уха. - Что же ты о мной делаешь?
Но Максим только хитро улыбнулся. Он снова целовал его шею, грудь, постепенно опускаясь все ниже. Руки Мака в это время быстро расстегивали пуговицу на штанах Гая. Он оторвался от него лишь на несколько мгновений, чтобы снять с него всю оставшуюся одежду, но Гаю эти мгновения показались вечностью.
- Мак, - Гай открыл глаза. – Не останавливайся, прошу тебя. Ты просто сводишь меня с ума!
Ответом была радостная улыбка Максима.
Мак провел рукой по внутренней стороне бедер Гая, заставив его издать тихий стон.
- Мак... дотронься до меня... там, пожалуйста, - Гай уже не мог нормально говорить, из его рта вырыравись полувздохи-полустоны.
Сейчас для гего не существовало ничего, ни солнца, ни неба, ни травы, остались где-то далеко все знакомые лица, еще дальше – все страхи и сомнения. Существовал только Мак, тот Мак, который дарил ему сейчас ни с чем не сравнимое удовольствие.
Максим в это время поцеловал его в пупок и начал быстро прокладывать дорожку из поцелуев вниз.
-Мак, - просил Гая. – Дотронься до меня, я больше не выдержу!
Но Мак и не думал его слушать. Он потерся щекой и напряженный член Гая, и получил в ответ еще один стон, на этот раз уже гораздно громче. Максим лишь усмехнулся и нежно коснулся губами головки.
- Ма-а-ак! – задыхаясь, простонал Гай. – Мак...
И тут он почувствовал, как нежные губы сомкнулись на его возбужденной плоти. Таких ощущения Гай раньше не испытывал никогда. Он подался вперед, навстречу теплому рту Максима, язык Мака вытворял что-то невероятное. По телу Гая пробежала приятная судорога, а за ней, сразу же, прокатилась огромная волна удовольствия. Гай кончил, и почти сразу же почувствовал, как теплая струю выплеснулась на его ногу.
«Мак тоже?..» - пронеслась в голове мысль, сформулировать ее более четко Гая все еще не мог. Он просто лежал и тяжело дышал. Рядом появилось довольное лицо Мака.
- Тебе понравилось? – целуя Гая в уголок рта, спросил он.
Издевается, решил Гай.
- Да... – смог только ответить он.
Мак осторожно обнял Гая, лег рядом с ним.
- Мак, - наконец обрел дар речи Гай. – Ты... ты тоже...
- Мне тоже понравилось, - просто ответил Максим.
Гай закрыл глаза и прижался щекой к кудрявым волосам Мака. Никуда его больше не отпущу, решил Гай, теперь мы всегда будем вместе. Дыхание постепенно выравнивалось, Гай улыбался своим мыслям, своим мечтам. Цвет неба сменился на темно-коричневый, как это всегда бывало по вечерам.
- Уже поздно, - проговорил Гай.
- Что? – Мак вдруг резко сел.
Он посмотрел на часы.
- Что такое? – спросил Гай.
Но Максим его не слышал, он вскочил на ноги и сильно ударил кулаком по ближайшему дереву.
- Массракш! – прошипел он, а потом вдруг громко закричал. – Массракш! Тридцать три раза массаракш! И о чем я только думал! Какой же я идиот!
Мак резким движением снял с руки часы и бросил их на траву, а сам сел около ручья и обхватил голову руками, не переставая ругаться.
Гай осторожно поднялся и потянулся к часам. Было без двадцати минут одиннадцать.

Глава 6.

- Так что у вас произошло? – спросил Странник, неожиданно отрываясь от бумаг.
Максим удивленно посмотрел на него.
- О чем ты?
- О твоем милом мальчике, конечно!
Максим покачал головой и снова начал листать книгу.
- Точно не хочешь рассказать? – спросил Странник. – Может быть, посоветую что-нибудь? Это же невозможно! Что у вас такое произошло, пока меня не было? Вы теперь в одной комнате находиться не можете! Он краснеет, как рак, ты становишься каким-то резким, раздражительным! И как нам с тобой тогда работать?
- Работать я могу, - сказал Максим, не поднимая глаз от книги.
- Эх, Максим... что же ты натворил?
Максим глубоко вздохнул.
- Я рассказал ему... – тихо проговорил он.
- Что именно? –Странник нагнулся вперед, стараясь заглянуть в глаза Максиму. – Что хочешь его? Или что влюбился, как мальчишка?
- Ну, если совсем точно, я не рассказал, - уже громче поговорил Максим. – Мы с ним... – он сделал многозначительную паузу и посмотрел на Странника.
Тот, к удивлению Максима, откинулся на спинку кресла и рассмеялся.
- Так вот чем вы тут занимались! – сказал он. – И в чем же проблема? Я надеюсь, все происходило по обоюдному желанию?
- Да, но...
- Что же тогда не так? – перебил Максима Странник. – Парень уже давно на тебя влюбленными глазами смотрел, надо было, в конце-концов, объяснить ему, что ты тоже не против... Только не понимаю, а где же в таком случае ваш счастливый конец?
- Это было в 10 часов, - быстро сказал Максим и снова открыл книгу. – И мы, кажется, собирались работать!
И что ему постоянно все интересно, думал Максим, гладя на Странника. Спрашивает, смеется, как будто все это милая шутка, но ведь это не так! С тех пор, как Гай стал жить в защитной комнате, Максим видел его всего пару раз. Теперь, когда действие излучения не требовало его присутствия, Максим уже не мог придумать предлог, чтобы быть рядом с Гаем. Это было тяжело, особенно после того замечательного вечера в лесу.
Вспоминая тот вечер, Максим ругал себя. И как он только можно было поверить, что Гай, который никогда раньше не слышал и слышать не хотел об однополой любви, вдруг захочет его – Максима? Какая глупость. Мог бы сразу догадаться, что это все проклятое излучение, но нет, именно в этот момент Максим поверил... он сам не мог понять, во что именно... Может быть, в «великую силу любви». Даже звучит как-то банально, по-детски! Он должен был догадаться! Но желание было слишком сильным, и все мысли отошли на второй план. Важен был только Гай, который просил его не останавливаться! О, чего бы только Максим не отдал, чтобы еще раз услышать этот шепот, эти вздохи, это желание в голосе!
И почему все случилось именно так? Почему Максим не влюбился в какого-нибудь своего однокурсника там, на Земле? Проблем было бы куда меньше!
Взгляд Гая просто прожигал насквозь. Максим стал бояться смотреть ему в глаза. Да что там, Максим вообще боялся находиться с ним в одной комнате! Он пробовал с головой уйти в работу, но, судя по отзывами Странника, у Максима это не получилось.
Может быть и правда, найти себе девушку... Нет, Максим точно знал, что сейчас вряд ли кто-нибудь заставит его забыть о Гае. Что же делать?..
- Слушай, - не выдержал Странник. – Иди, отдохни пару часов. Потом придешь, и мы продолжим! Ты же меня совсем не слышишь!
- Прости... я задумался... Ты что-то сказал? - Максим тряхнул головой, надеясь таким образом прогнать все мысли о Гае.
Почему-то эта его фраза снова насмешила Странника.
- Иди, погуляй... - улыбаясь, произнес он. - Вечером продолжим.
Максим вздохнул и встал из-за стола. Отдохнуть? А что теперь будет отдыхом? Мысли о Гае не оставят его даже не пару часов. Уснуть? Да, это бы помогло... но не может человек спать постоянно! Максим и так сегодня провалялся в кровати все утро, цепляясь за ускользающий сон... Сон, где он был с Гаем.
- Максим! – окликнул его Странник.
Парень обернулся.
- Если захочешь услышать совет – обращайся!
Максим только махнул рукой и вышел из кабинета. Советы тут не помогут... Здесь нужно что-то более сильное.
Максим оправился в библиотеку, надеясь, что хорошая книга поможет ему забыть обо всем, хотя бы на несколько часов. В этой стране очень многие книги считались запрещенными, но именно они и интересовали Максима. Он начал читать все с самого начала – с древних легенд, в которых описывалось существование мира, каких-то сказок. Читал о жизни древних ученых, о "глупце", который считал, что в мире есть еще куча таких же миров, как тот, в котором они живут. Эти рассуждения развлекали Максима.
В большинстве книг, изданных до войны, авторы рассматривали несколько теорий создания и преобразования мира. Тогда люди видели свое солнце и атмосфера была такая, что можно было увидеть линию горизонта. И книги тогда писались другие.
Максим часто сравнивал труды мудрецов древности с работами таких же мудрецов своей планеты.
Он читал о кругосветном путешествии, доказавшем, что Саракш – это шар. Читал труды группы людей, которые отказывались верить в это.
Это была история этой планеты, а ее стоило бы знать, раз уж Максим решил остаться жить здесь. Хотя... стоило ли думать об этом теперь? Раньше Максима держал Гай, а теперь... теперь он остался совсем один. Можно было, конечно, работать вместе со Странником, но Максиму никогда не нравилась рутинная работа. Наводить порядок в стране? Это интересно, но только в начале, когда можно, почувствовав себя героем, одним махом сломать уже давно существующую систему, а вот восстанавливать страну дальше... Пока Максим еще не взялся за это дело серьезно, он мог отступить. Вернуться домой, посидеть немного на своей планете, подтянуть учебу, а потом снова заняться свободным поиском.
Совершенно неожиданно, в дверях библиотеки Максим столкнулся с Гаем.
- Доброе утро, - неуверенно проговорил тот.
Максим замер на месте.
- Доброе утро, - тихо ответил он.
Максим хотел зайти внутрь, но Гай все еще стоял в дверях, глядя Максиму прямо в глаза. Этот взгляд гипнотизировал, заставлял забыть обо всем. Максим смотрел на... как же он мог теперь его назвать? На друга? Или любовника? Ни то и ни другое. Максим уже давно ругал, потому что, пытаясь получить все, остался ни с чем.
- Зря ты выходишь из комнаты, - проговорил он. – Излучение, пусть и слабое, все равно вредит тебе.
Гай кивнул.
- Я знаю, но невозможно все время сидеть там. Я устал от этой комнаты, мне хочется погулять... выйти куда-нибудь.
Максим вздохнул.
- Пока что нельзя, - сказал он. – Странник говорит, что иногда он будет отключать башни на день-два. Я настаиваю на этом. Но пока что у него не подготовлен отчет для остальных. Они должны быть уверены в том, что отключение башен необходимо.
- Почему ты не заходишь ко мне? – тихо спросил Гай. – Мы могли бы... поговорить.
Максим облокотился на стену и закрыл глаза.
- О чем ты хочешь поговорить? – спросил он. – Если дело в том вечере, то я уже несколько раз извинился. Я не знаю, что я еще могу сделать.
Гай молчал. Максим открыл глаза и посмотрел на него. Парень опустил голову и рассматривал пол.
- Можно я пройду? – спросил Максим, осторожно отодвигая Гая в сторону.
- Мак, - позвал Гай.
Максим замер, но не обернулся.
- Зайди ко мне, пожалуйста. Хотя бы ненадолго... Я просто не могу больше сидеть там один...
Как всегда, подумал Максим, я необходим ему и он зовет меня. Когда же перестанут работать башни? Когда вокруг Гая появятся люди, когда... когда все это закончится?
- Хорошо, - ответил Максим. – Вечером я зайду.
- Спасибо, - чуть слышно прошептал Гай.

Гай ходил по комнате из угла в угол. Время близилось к девяти, но Максим все еще не появлялся. Интересно, во сколько же для него наступает вечер?
Гай ждал Максима с того самого момента, как они поговорили в библиотеке. Не мог же Максим обмануть его? Нет, конечно не мог. Но почему тогда он так опаздывает?
Гай никак не мог понять, что же здесь происходит в последнее время. Тогда, в лесу, Максим был таким нежным, таким... Гай просто не мог подобрать нужных слов. И Максим явно не был против всего того, что между ними происходило. Что же случилось потом? Почему он так разозлился? Гай уже несколько раз пробовал поговорить с Максимом, но тот лишь извинялся за то,что произошло и уходил. Когда Гай просил Мака посидеть с ним, поговорить, он отвечал, что благодаря защитной комнате, это больше не требуется, и что лучше Гаю отвыкать от него и начинать жить самому.
Но это было гораздо легче сказать, чем сделать. Гай старался отвлечься, но заняться было особо нечем. В делах Странника и Мака он почти ничего не понимал, на улицу выходить все еще было опасно. Даже находиться вне защитной комнаты было опасно, по крайней мере, так говорил Мак.
Из комнаты Гай все же выходил. Он гулял по дому Странника, часто заходил в библиотеку. Не потому, что надеялся найти здесь что-то интересное - книги вообще мало интересовали Гая, но он знал, что в библиотеку часто заходит Мак и надеялся однажды встретить его там. И вот сегодня встретил. Первым желанием Гай было броситься Маку на шею, рассказать, что излучение здесь не при чем, что он больше не может один, без него... Но Гай знал, что Максиму это не понравится, и старался держать себя в руках. Мак тоже был какой-то напряженный, говорил коротко, старался не смотреть Гаю в глаза, и выглядел он ужасно уставшим... Что же все это значит?
Дверь тихо скрипнула, но Гай, уже привыкший к полной тишине, вздрогнул от неожиданности.
- Я тебя напугал? Прости... – в комнату, виновато улыбаясь, заходил Максим.
- Мак! – радостно воскликнул Гай. – Я уже думал, что ты не придешь!
- Дела задержали, - ответил Мак. – Если будем продолжать работать также усердно, думаю, через месяц ты уже сможешь увидеть сестру!
Рада... Гай почти забыл ней. Он находилась далеко отсюда, в другом доме Странника. Мак говорил, что там она в полной безопасности. Дом находился далеко от города, излучение его почти не достигало. Мак сначала хотел тоже уехать туда с Гаем, но Страннику требовался помощник, и Маку пришлось остаться, а Гай и слышать не хотел о том, чтобы уезжать куда-то без него.
- Спасибо, - тихо сказал Гай.
- Да я тут почти ничего не делаю, - Максим сел на диван, Гай опустился рядом. – Только всякие мелочи. Даже обидно - он относится ко мне, как к глупому мальчишке!
Гай улыбнулся.
- Ладно, рассказывай лучше, как ты тут! – перебил сам себя Максим.
- Я... – Гай запнулся.
А что он мог рассказать? Как сходит с ума, потому что Мак избегает его? Как караулит его в библиотеке, как часами представляет, что скажет Максиму, если вдруг увидит его... Нет, об всем этом Максиму не стоит знать...
- Скучаю, - наконец ответил Гай. – Делать совсем нечего...
- Понимаю, - кивнул Мак. – Может быть, на следующей неделе выберемся с тобой в город. Странник говорил, что собирается снизить действие излучения, думаю, это позволит тебе выйти отсюда.
Гай кивнул.
- Спасибо, а то здесь я просто схожу с ума.
- Как ты себя чувствуешь в десять часов? – просил Мак.
Гай вздрогнул. Десять часов... В это время у него болит голова, но это совсем не проблема, с этой болью он вполне может справиться... Гораздо тяжелее справиться с воспоминаниями. Раньше в это время он всегда был рядом с Маком, он забывал обо всем на свете, он мог позволить себе расслабиться, просто прижаться в этому сильному телу и ни о чем не думать... Понимание того, что это уже не вернуть, что дальше будет только хуже, причиняло такую невероятную боль, что Гаю хотелось кричать, бить кулаками по стене... Но вместо этого он просто ложился на кровать, смотрел в потолок и тихо повторял имя того, кто был ему в тот момент так нужен!
- У меня болит голова... – неуверенно ответил Гай.
- Сильно? – нахмурился Максим.
- Не очень, - Гай пожал плечами. – Я вполне могу с этим справиться.
- Хорошо, - кивнул Максим. – Это явление временное, и скоро пройдет. Ты главное не сиди, не думай о боли. Постарайся занять себя чем-нибудь...
- Я стараюсь, - прошептал Гай.
Максим пододвинулся ближе и одной рукой обнял Гай.
- Не раскисай! – весело сказал он. – Это скоро пройдет, и тогда все здесь будет по-другому. Это будет по-настоящему счастливый мир! Ты ведь хочешь этого?
Гай повернул голову, чтобы посмотреть Максиму в глаза и вдруг осознал, как близко он находится.
- Хочу, - тихо ответил Гай, прижимаясь к Максиму сильнее. – Очень хочу...
- Значит так и будет! – уверенно сказал Максим.
Гай улыбнулся. Счастливый мир... Интересно, может ли быть по-настоящему счастливый мир без Мака?
- Это ты приносишь нам счастье... – прошептал Гай.
Максим отодвинулся и внимательно посмотрел на него. Гай почувствовал себя как-то неудобно под этим взглядом.
- Прости... я что-то не то сказал? – спросил он.
Максим глубоко вздохнул.
- В том-то и дело, что то... – прошептал он, а потом уже громче добавил. – Ладно, мне надо идти. Я хотел сегодня лечь пораньше... Завтра просыпаться рано. Мы со Странником уезжаем на весь день, ты тут не скучай. Сходи в библиотеку... У вашей планеты, как оказалось, очень интересная история, вот только написано о ней лишь в запрещенных книгах...
- Мак... – тихо проговорил Гай. – Может быть останешься здесь?
- Здесь? – не понял Максим.
- На ночь, со мной... – краснея, начал пояснять Гай. – Помнишь, мы ведь и раньше... – он запнулся, пытаясь подобрать нужное слово.
- Не надо, Гай, - тихо ответил Максим. – Тебе сейчас тяжело, я понимаю, но нельзя поддаваться этому. Ты сильный, ты справишься сам. Если я все время буду рядом, ты так никогда и не избавишься от побочных эффектов излучения. Ты должен справиться с этим сам.
Максим резко развернулся и вышел из комнаты.
-Но если у вас это нормально, - прошептал Гай, глядя ему вслед. – Почему мы не можем быть вместе? Почему, Мак?..
Но Максим был уже слишком далеко, чтобы услышать эти слова.

@темы: слэш, фанфики, Обитаемый остров

---

21.01.2009 в 18:38

Пишет  lovelora:

Фанфик. Временно без названия. Продолжение 21.01 - 4 глава.
Название: пока нет
Автор: lovelora
Фэндом: "Обитаемый остров"
Пейринг: Максим/Гай
Рейтинг: пока PG-13, а там увидим как далеко это зайдет.
Дисклеймер: ни на что не претендую, просто играю с героями.
Статус: в процессе
Предупреждение: AU
Предупреждение 2: я сначала смотрела фильм, потом читала книгу, причем читала быстро - очень хотелось узнать, чем все закончится. Если будут какие-то несостыковки с каноном - прошу все сваливать на то, что это AU.
Саммари: Гая и Максима, поймали, когда они бежали на Юг, они ожидают суда в государственной тюрьме.

Глава 1.

Холодные стены из серого камня, небольшое окно под самым потолком. Свет сюда почти не попадает. Максим запрыгнул на деревянную скамейку, которая ночью заменит ему кровать и выглянул в окно. Он смог увидеть лишь небольшой кусок внутреннего двора. Парень разглядывал какую-то странную установку – большая рамка в виде буквы П, как от футбольных ворот, только к верхней перекладине были привязаны какие-то странные кожаные ремни.
- Что это такое? – спросил он у Гая.
- Где? – тот поднял голову.
- Иди сюда, посмотри!- позвал Максим.
Гай нехотя поднялся с пола и залез на скамейку, чтобы посмотреть в окно.
- Пыточная установка, - без выражения проговорил Гай и снова опустился вниз.
- Пыточная? – удивился Максим. – Но зачем?
- К ней выродков привязывают, и направляют на них излучатели. На допросах используется иногда. Ее специально во дворе ставят – чтобы остальные могли из своих камер видеть, что их ожидает.
Максим нахмурился. Не люди – звери! А все проклятое излучение!
- А с нами что дальше будет? – спросил он у Гая.
- Это суд решит, - Гай тяжело вздохнул. – Скорее всего мы будем уничтожены. И теперь ты уже спастись не сможешь – будет тот самый контрольный выстрел, которого не хватило в прошлый раз.
Максим тоже вздохнул. Как же глупо все получалось – он боролся, старался, надеялся, что однажды сможет исправить это чудовищное положение в этой стране. Какие это были мечты! Разрушить центр, сделать людей свободными... а теперь? Теперь его жизнь оборвется вот акт просто.
Максим осторожно положил руку на плече Гая.
- Прости, - тихо сказал он. – Не надо было мне тебя во все это впутывать...
- Надо! –уверенно ответил Гай и пододвинулся ближе к Максиму. – Кто я был до всего этого? Кукла! Ничего не помнил, не знал! Я даже не представлял себе, что можно думать... именно думать! Ты меня из этого вытащил!
Гай попробовал обнять Максима, но тот осторожно отодвинулся.
- Излучение снова действует на тебя, Гай, - проговорил он, глядя куда-то в сторону. – Только теперь по-другому.
- Но ведь я теперь ненавижу неизвестных отцов, хочу помочь тебе взорвать центр... точнее... хотел бы, если бы это было возможно...
- И боготворишь меня, - прошептал Максим, а вслух добавил. – Ложись ты лучше спать, Гай. Завтра у нас тяжелый день.
- А ты? – спросил Гай.
- Я посижу, - ответил Максим.
- Нет, - не согласился Гай. – Я без тебя не лягу. Ложись, у тебя день тоже будет тяжелый!
Максим снова выглянул на улицу. Небо снова стало серо-голубым, время близится к вечеру. Необходимо, чтобы Гай уснул до того, как наступят эти страшные 10 часов.
- Хорошо, я тоже лягу, - кивнул он, и постарался поудобнее устроиться на скамейке.
Гай лег рядом, пододвинувшись как можно ближе к Максиму.
- Обними меня, - тихо попросил он. – Мне так будет... спокойнее.
Проклиная про себя излучение, Максим обнял друга. Какое-то время они просто лежали рядом. Дыхание Гая постепенно стало спокойным и размеренным, Максим почувствовал, что его друг начинает засыпать.
Но вдруг Гай резко дернулся, как будто судорога пробежала по всему телу. Он распахнул глаза и повернулся к Максиму.
- Мак... – прошептал он. – Мак...
Началось, понял Максим. Теперь это будет сильнее, гораздо сильнее, чем раньше. Если раньше Гай мог хоть как-то себя контролировать, раньше для него существовали какие-то моральные нормы, сейчас, под действием этого проклятого излучения он забыл все. Осталась только его безграничная любовь к Максиму, о которой он не переставал говорить.
- Обними меня, - просил Гай. – Пожалуйста, прижми к себе покрепче.Я не смогу по-другому, ты нужен мне. Я хочу чувствовать, что ты рядом.
Максим просто не знал, что с этим делать. Если бы Гай испытывал жуткие боли, Максим мог бы вылечить его, но как помочь в этой ситуации?
- Ты злишься на меня? – спрашивал Гай, заглядывая Максиму в глаза. – Злишься, да? Тогда пусть они убьют меня! – закричал он. – Я не хочу жить, если ты злишься на меня, елси ты недоволен мной!
И Гай резко вскочил с лавочки, подбежал в двери и начал стучать в нее кулаками. Максим тут же подбежал к нему.
- Успокойся, что ты кричишь?
Но Гай уже ничего не понимал.
- Пусть они убьют меня, - уже шептал он.
Максим вздохнул, обнял Гая, сел с ним на пол.
- Я не злюсь на тебя, - тихо сказал он. – Успокойся, все хорошо.
Гай тихонько всхлипнул и прижался к Максиму.
- Не уходи, - попросил он.
- Я здесь, - ответил Максим. – Я буду здесь...
Время шло, закончилось действие вспышки излучения. Гай уснул, крепко обнимая Максима. Тот осторожно переложид друга на деревянную лавку, а сам сел рядом. Спать Максим уже не мог – теперь ему о многом предстояло подумать.

Глава 2.

Пробуждение было странным. Максим почувствовал, как какие-то сильные руки очень нежно и острожно дотрагиваются до его лица, скользят по рукам, а потом грубые губы осторожно коснулись его щеки.
- Сколько время? – спросил Максим, резко отстраняясь от Гая.
Но вопрос был лишним. Гай снова потянулся к Максиму, так ничего и не ответив.
- Я не хочет тебя будить, - тихо проговорил он, забираясь на колени к другу и обнимая его за плечи. – Мне просто очень захотелось дотронуться до тебя.
Снова, мысленно простонал Максим. И нельзя оттолкнуть его, нельзя прогнать. Это все может очень нехорошо закончиться. Максим сомкнул руки за спиной Гая и быстро заговорил:
- Послушай меня, никто не должен знать об этом твоем отношении ко мне, Гай.
Тот слегка отстранился от Максима.
- Почему? – его взгляд стал почти осмысленным, кажется страшные полчаса закончились.
- Гай, пойми меня, - продолжал Максим. – Это твое отношение ко мне – только действие излучения. Не дай им использовать его против тебя. Сейчас, когда ты не веришь в идеальных неизвестных отцов, они будут стараться снова вернуть тебя «на путь истинный»!Излучение будет использоваться часто и в больших количествах. Ты должен научиться сдерживать себя. Пусть они считают, что на тебя оно больше не действует.
- Но это не только излучение, - начал было Гай.
Максим вздохнул.
- Вспомни, что ты раньше говорил про неизвестных отцов? Как ты злился, когда я пытался объяснить тебе, что выродки – тоже люди! Ты ведь и слушать меня не хотел! Злился!
Теперь вздохнул Гай.
- Я был неправ.
- Точно также, как сейчас ты не прав, когда думаешь, что любишь меня, - мягко сказал Максим.
- Нет! – уверенно произнес Гай. – Сейчас – это совсем другое. Ведь это же – ты!
Спорить было бесполезно. Максим понял, что сейчас ему остается только согластиься.
- Ну хорошо, пусть так. Но никто – ты слышишь – никто! – не должен знать об этом. Чтобы они не могли использовать это против тебя.
- Я буду молчать, - прошептал Гай и положил голову на плечо Максиму. – Но ведь ты не оставишь меня?
- Куда же я денусь с под... – «с подводной лодки» - хотел сказать Максим, но запнулся – Гай бы не понял сейчас подобного юмора. – Из закрытой камеры...
За дверью раздались тяжелые шаги.
- Это за нами, - сразу же определил Максим.
Гай схватил его за руку.
- Все будет хорошо, - прошептал Максим. – А теперь отпусти меня. Никто ничего не знает...
Гай кивнул, нехотя отпустил руку Максима и отошел в другой конец камеры.
Дверь со скрипом открылась. На пороге стоял человек в гвардейской форме.
- Заключенный Гаал, - обратился он к Гаю. – Следуйте за мной.
Гай оглянулся и посмотрел на Максима. Тот кивнул ему – иди, не бойся. Гай вышел за гвардейцем, а Максим остался в камере один.

Гая вели по длинным и узким коридорам куда-то далеко. Он сам не раз бывал в государственной тюрьме, но так и не смог запомнить хотя бы примерный план помещения. Коридоры поворачивали то вправо, то влево. Иногда Гай вместе с сопровождающем его гвардейцем поднимались на этаж выше, чтобы, пройдя несколько десятков метров, снова спуститься вниз.
Наконец перед Гаем распахнули одну из дверей. Гвардеец грубо втолкнул его внутрь. Резкий свет ударил Гаю в глаза.
- Садитесь, - услышал он голос.
Гай сел на высокий стул. В лицо ему светила яркая лампа, за лампой кто-то сидел, но рассмотреть его Гай не мог.
-Гай Гаал,я полагаю? – снова послышался все тот же голос.
- Д-да... – испуганно произнес Гай.
- Ну что ж, начнем... – уже тише произес голос.
Гай почему-то вспомнил о Маке. Как он там один в своей камере? Переживает наверное, может быть боится, что с ними будет?
- Гаал, объясните нам,что заставило вас покинуть границы нашей страны?
- Я... я...
Нет, Мак не боится, он никогда ничего не боится, именно поэтому Гай так и восхищается им.
- Я пошел за ним... – выдавил из себя Гай.
- Вы имеете ввиду заключенного Сима? – спросил голос.
- Нет, то есть да... – Гай не мог нормально говорить, он вообще не соображал, что здесь происходит, все его мысли были там, в той самой камере.
- По нашим данным, Сим увез вас насильно, это правда? – последовал следующий вопрос.
- Нет! – почти выкрикнул Гай. – Он ничего не делал, это все я, я...
Его голос срывался, но Гай не думал об этом, он мог думать только о том, как бы не сделать хуже Маку, его Маку...
- Заключенный Гаал, помните ли вы свои обязанности перед родиной?
Гай молчал. Мак, как он там, как я здесь без него? Ощущение того, что Мак далеко от него, становилось все сильнее, Гай почувствовала головокружение.
- Он ничего не делал! – выкрикнул он. – Это все я...
- Назовите ваши обязанности Гаал! – голос стал более резким.
- Нет у меня никаких обязанностей! – выкрикнул Гай.
Он услышал резкий вздох. Человек, который находился за лампой втянул в себя воздух и замолчао на какое-то время. Гай глубоко вздохнул и почувствовал себя гораздо лучше. Конечно, ему все еще хотелось быть ближе к Маку, но теперь это желание не было таким уж непреодолимым.
- Что мы еще хотите спросить? – уже более уверенно сказал он.
- Вы понимаете, что Сим несет угрозу обществу? – спросил голос.
- Я не вижу никакой угрозы исходящей от него, - уверенно ответил Гай. – От вас же я чувствую куда большую угрозу!
Допрос продолжался несколько часов. Гай устал. Он просил пить, ему отказали. Он должен был просто сидеть, смотреть на яркую лампу и отвечать на вопросы. Правильно отвечать на вопросы. Иногда его мысли возвращались к Маку, который сидел где-то там, в камере, иногда ему удавалось почти забыть о нем.
- А теперь я хочу, чтобы вы спели гимн, - неожиданно потребовал голос.
Глупо, подумал Гай. Эту уже даже не допрос. Чего они добиваются? В голову снова полезли мысли о Маке, он не одобрил бы этого. Гай покачал головой.
- Не будете? – спросил голос.
- Не буду! – уверенно ответил Гай.
- Включить? – спросил помощник у человека, который прятался за лампой.
- Нет, - ответил тот. – Нужного эффекта оно не производит, только нам с тобой себя мучить... – он тяжело вздохнул. – Ну что ж, Гаал, - обратился он к Гаю. – Вы не хотите по-хорошему, тогда придется общаться с вами по-плохому. А я уж думал, все эти старинные методы отошли далеко в прошлое... Вывести его во двор! – приказ он помощнику.

Максима разбудил крик. Крик был громкий, страшный. Так кричит раненое животное, подумал Максим. Он вскочил на лавку и выглянул в окно. К страшной пыточной установке был привязан Гай. Рядом стояли двое гвардейцев и били его по спине длинными резиновыми дубинками. При каждом ударе Гай резко дергался в сторону и кричал.
Максим опустился вниз, сел на лавку, вцепился рукой в волосы и резко потянул. Собственная боль заставила его прийти в себя. Сейчас он все равно ничего не сможет сделать. Потом, когда Гая приведут в камеру, Максим вылечит его, но это потом, а сейчас... Сейчас остается только ждать, пока эти послушные куклы перестанут издеваться над человеком только потому, что он не такой, как они.
Наконец, гвардейцы закончили. Гая отвязали от установки, схватили за руки и потащили внутрь здания.
Максим ждал, когда же его друга приведут в камеру. Но тут он услышал уже такой знакомый гимн. Слова становились все громче и отчетливее. Гвардейцы, которые тащили Гая по коридору, громко пели.
От отчаяния Максим схватился за голову. Надо что-то сделать. Если сейчас Гай снова начнет признаваться ему в любви... если они узнают, в чем дело... Тогда не выжить и самому Максиму и Гаю.
Дверь резко распахнулась. Максим увидел друга, который почти с трудом держался на ногах. Гвардейцы продолжали петь, Максим шагнул к Гаю, тот тоже сделал пару шагов навстречу, но не смог устоять и упал на пол. Максим опустился, чтобы поднять друга. Гай, видимо,узнал прикосновение знакомых рук, он резко сел, обнял Максима и притянул его к себе. Максим в ужасе отшатнулся и посмотрел на дверь, к счастью, гвардейцы были слишком увлечены собственным патриотизмом, чтобы заметить, что происходит в камере. Они закрыли дверь и, не переставая петь и громко топая, ушли куда-то дальше по коридору.
Максим осторожно обнял Гая.
- Сейчас это пройдет, - прошептал он. – Еще немного осталось, потерпи...
Но Гай не слушал его.
- Мак, - шептал он, сильнее стискивая плечи Максима и пытаясь подняться. – Мак... я все делал так, как ты говорил, но они сильнее меня...
Максим вздохнул.
- Ты молодец, ты со всем справился, - проговорил он.
Но тут Гай резко поднялся и притянул лицо Максима ближе к своему. Максим почувствовал, как губы Гая впиваются в его собственные. Поцелуй был неуклюжим, резким, полным отчаяния... Как Максим не старался отодвинуть от себя Гая, тот не отпускал.
- Пожалуйста, - шептал он, и снова целовал Максима. – Пожалуйста, не оставляй меня.
Максим сдался. Гаю это было необходимо сейчас, а ему самому – несложно. Потом буду думать, решил Максим, обнимая Гая. Только раз уж его все равно не остановить, пусть хотя бы эти поцелуи будут наполнены нежностью, заботой, а не отчаянием. Максим слегка отстранился, а потом как только мог нежно коснулся губами губ друга. Он поднял руку и осторожно провел по щеке Гая.
- Шшш, - прошептал он, слегка отстранившись. – Закрой глаза и расслабься...
Гай послушался, и Максим снова поцеловал его. На этот раз поцелуй был чуть более требовательный, но все равно нежный и осторожный. Одна рука Максима гладила Гая по щеке, другая осторожно касалась израненной спины. Но Гай уже не чувствовал боли от ударов – он полностью растворился в этом тепле, в этой нежности, которые исходили от Максима.
Постепенно гимн в исполнении гвардейцев начал стихать. Гай вдруг широко раскрыл глаза.
- Половина одиннадцатого, - вслух сказал Максим, и отошел от Гая.
Тот все еще сидел на полу, ничего не понимая. Он поднял руку и коснулся своей щеки в том месте, где несколько мгновений назад лежала рука Максима.
- Что... что это было? – слабым голосом спросил Гай.
Максим отвернулся к стене.
- Прости, - проговорил он. – Это был единственный способ успокоить тебя.
Какое-то время в камере было тихо. Наконец, Максим вспомнил, что его другу нужна помощь. Он быстро поднялся с кровати.
- Иди сюда, - позвал он Гая. – Ложись.
Гай лег на скамейку, Максим склонился над ним.
- Сильно болит? – спросил он.
- Не знаю... –проговорил Гай. – Сначала было очень больно... потом я забыл, когда... когда...
- Я понял, - перебил Максим.
- Сейчас болит... но не так сильно, как раньше.
Максим осторожно дотронулся до спины Гая. Желание прикоснуться к больному месту губами вдруг стало невозможно сильным, но Максим одернул себя – что это такое? Неужели один поцелуй способен так повлиять на него. Это все глупости. Гай и тот никогда бы не опустился до такого, если бы не это проклятое излучение.
- Потерпи немного, - тихо сказал Максим и опустил ладони на спину Гая.
Найти, сосредоточиться, передать... Максим закрыл глаза. Он медленно прогонял боль, Гай, который сначала напрягся, когда Максим положил руки на его раны,теперь заметно расслабился. Скоро боль стихла совсем. Максим убрал руки.
- Спасибо, - чуть слышно прошептал Гай.
- А теперь спи, - сказал Максим и лег рядом. – Думаю, завтра будет моя очередь...

Глава 3.

Максим не ошибся, на следующий день гвардейцы и правда пришли за ним. Только допрос был более коротким. Человека, который прятался за лампой очень скоро начали выводить из себя спокойные, а иногда и насмешливые, ответы Максима.
- Во двор, - коротко приказал он, через час после начала допроса.
Максим знал, чего ждать. Он все видел вчера из окна своей камеры. Конечно, он был напуган, но достаточно владел собой, чтобы не показать этого. Максим знал, что физически он гораздо сильнее Гая, а значит сможет выдержать все то, что ему предстоит.
Гвардеец сказал Максиму поднять руки и привязал Максима в П-образной установке. Его ноги закрепили с помощью таких же ремней внизу.
- Можно начинать, - кивнул один гвардеец другому.
Они взяли в руки резиновые дубинки и подошли к Максиму.
- Если решишь во всем сознаться – скажи, - предупредил один из них.
- А в чем мне сознаваться? – спросила Максим. – Я вам все рассказал. И на вопросы на ваши отвечал.
- Ты не отвечал! – крикнул другой гвардеец и сильно ударил Максима дубинкой по спине.
Максим резко втянул в себя воздух. Терпимо, решил он. Десяток таких ударов он выдержит, а вот что будет дальше?
- Ты издевался! – продолжал гвардеец, нанося следующий удар. – Ты неуважительно отзывался о неизвестных отцах! – третий удар.
Максиму было, что ответить этому гвардейцу, но он не хотел провоцировать парня. Удары и так становились все сильнее, а Максим знал, что там, наверху в камере, сейчас Гай смотрит в окно, все видит и ужасно переживает за Максима.
- Тебе задали конкретный вопрос, - удар, - ты должен на него ответить, - удар, - точно и четко! – последний удар оказался слишком сильным, Максим закусил губу, чтобы не застонать.
Но гвардейцы, видимо, собирались все-таки заставить Максима открыть рот. Удары становились все сильнее и сильнее. Максим был уверен – стоит ему закричать, и они остановятся, но закричать он не мог – Гай наверху просто сойдет с ума, если увидит, как Максиму причиняют боль. Надо было держаться. Пусть Гай считает, что Максиму все равно. Это парень и так не раз восхищался выдержкой друга, возможно, он и сейчас поверит, что Максиму не тяжело, не больно... Если бы Максим еще мог заставить себя стоять спокойно, не вздрагивать после каждого удара...
«Я сейчас потеряю сознание» - пронеслась мысль в голове у Максима, из закушенной губы текла кровь, Максим закрыл глаза и старался сосредоточиться на своей внутренней силе, но боль была слишком велика. Сколько он еще продержится? Минут пять? Или и того меньше?
Гвардейцы били все сильнее, сокращая при этом промежуток времени между двумя ударами.
- Ну как? Не надумал поговорить нормально? - спросил гвардеец.
Максим через силу заставил себя улыбнуться.
- Что, ребята, устали? - спросил он.
И тут же следующий удар заставил его слабо вскрикнуть.
- Гвардейцы не устают! - услышал он ответ.
В глазах темнело, Максим уже не мог стоять - он просто висел на ремнях, привязанный к установке. Он пробовал сосредоточиться на дыхании, но о каком дыхании тут можно думать? Если бы он хотя бы знал, что Гай не видит всего этого, но нет - Гай смотрел, и Максим знал это.
Вдох-выдох, вдох-выдох... Нет, не получится. Сильные удары выбивают из головы все мысли.
- Прекратите! –раздался вдруг громкий голос.
Перед глазами пошли темные круги, Максим потерял сознание.


Из окна камеры Гай видел, как гвардейцы избивали Мака. Каждый удар причинял Гаю не меньшую боль, чем самому Маку. Сколько же еще это будет продолжаться, думал Гай, прижимаясь лбом к решетке окна.
Мак терпел. Сначала Гаю даже казалось, что Мака забавляет вся эта ситуация, что он ничего не чувствует... но это только сначала. Удары становились сильнее, и Гай видел, что Маку все тяжелее сдерживать крик.
- Если бы я только мог хоть чем-нибудь помочь тебе, - прошептал Гай.
Но он не мог. Какая вообще могла быть от него польза? Он только мешал Маку, ныл во время вспышек, цеплялся за Максима, просил помочь. А Мак... он успокаивал Гая, лечил, просто был рядом. Гай поражался выдержке этого человека, тому, как он умел спокойно и резво мыслить даже в самой, казалось бы, безвыходной ситуации. Неудивительно было, что одно только присутствие этого необыкновенного человека уже успокаивало Гая, не говоря уже о его словах, прикосновениях...
- Прекратите! – услышал Гай крик.
Из здания выбежал третий гвардеец.
- Срочный приказ! – проговорил он. – Этого требуется увезти отсюда. Немедленно. За ним уже приехали.
Мака отцепили от установки, потом два гвардейцы взяли его под руки и поволокли внутрь здания.
Гай еще какое-то время смотрел на пустой внутренний двор. Мака увезли, начинало доходить до него. Кто-то приехал за ним, и теперь Мак уже далеко отсюда. А что же будет с ним – Гаем? Как он теперь здесь один? Как он без Мака?
Гай опустился на лавочку и схватился руками за голову. Желание увидеть Мака все увеличивалось. Из соседний камеры раздался крик, где-то в конце коридора послышались слова гимна, но Гаю было все равно. Он сидел на кровати, обхватив голову руками, крепко сжав зубы, и ничего не видел, не слышал. Мак... Только одна мысль осталась в голове. Мак, мой Мак, где же ты теперь?
Гай пытался успокоиться. Он несколько раз глубоко вздохнул, вспомнив, что так обычно делал Мак, когда надо было оставить все лишние эмоции и просто думать. Но думать не получалось. Все мысли так или иначе возвращались к Маку, и это причиняло Гаю невыносимую боль. Где же он сейчас, когда он так нужен?
Гай вскочил с кровати, он начал ходить по камере, иногда он останавливался и принимался колотить кулаками в стену.
- Мак, Мак, - повторял он.
Но Гай понимал, что Мака увезли, и ничего он с этим сделать не сможет. Это этого становилось еще тяжелее. Руки болели, но Гай продолжал стучать в стену и повторять имя того, кто был ему сейчас так нужен.
А потом все резко закончилось. На Гая навалилась какая-то усталость, он осел на пол, снова обхватил руками голову и закрыл глаза.
- Мак... – чуть слышно прошептал он. – Мак... вернись, пожалуйста...


Когда Максим открыл глаза, он видел над собой приятное лицо какого-то незнакомого ему человека.
- Вы пришли в себя? – спросил у него этот человек по-русски.
От неожиданности Максим сел в постели. Человек рассмеялся.
- Не забыли еще родной язык?
Максим покачал головой.
- Где я? – спросил он.
- Это вам сейчас объяснят, - незнакомец загадочно улыбнулся и вышел из комнаты.
Максим быстро оглядел помещение. Комната была достаточно уютной, на полу лежал пушистый красный ковер, кровать, на которой он сидел, была широкая и мягкая, рядом, на тумбочке, горела лампа. Окна были завешены плотными красными шторами. Что это за место? И почему он здесь? Максим покачал головой, последние события пока казались какими-то размытыми и вспоминались слабо. Максим чувствовал только одно - что-то случилось, что-то очень важное о чем ему надо вспомнить как можно скорее.
Максим откинул одеяло и опустил ноги на пол. В этот момент комната открылась.
- Максим Каммерер, я полагаю? – спросил вошедший человек. – Позвольте представиться - Рудольф Сикорски, он же странник, если так вам будет удобнее.
Какое-то время Максим просто смотрел на вошедшего.
- Максим?.. - позвал его Странник.
Тот неуверенно встал с кровати.
- Вы?.. - начал было он, но запнулся.
- Агент СГБ, -кивнул Старнник.
- Землянин... – проговорил Максим.
- Как видите, - усмехнулся Странник. – Обязанный в данный момент, вместе того чтобы заниматься серьезными вещами, разыскивать по стране какого-то мальчишку! Вас сегодня же отправят домой.
- Домой? – не понял Максим.
У него болела голова, а перед глазами еще стоял какой-то туман. Земля, дом... все это казалось Максиму чем-то давно забытым. Он как будто вспоминал свою прошлую жизнь. Хотя, пожав плечами, подумал Максим, теперь уже и правда прошлую.
- На Землю, - уточнил Странник, устало опускаясь с кресло. – Вас там ждут. Родители, родственники... друзья.
Максим вздохнул. Какая Земля? Какое родственники? Да, конечно, он помнил родителей, помнил, что они ждут его, беспокоятся. Сколько времени прошлого с того момента, когда он потерял связь со своей планетой? Много, очень много... Но сколько всего произошло за это время! Совсем недавно Максим почувствовал, что он нашел новый дом, что, может быть, все пережитое им в последнее время стоило того? И сейчас этот дом у него так легко хотели отнять?
Максим глубоко вдохнул. Об этом можно подумать чуть позже, сейчас было важнее понять, что же такое на этой планете происходит. Это человек сказал, что он агент СГБ, так значит, все что тут творится, творится с его молчаливого согласия? Эта мысль пугала больше всего...
- У меня к вам много вопросов, - сказал Максим, снова садясь на кровать.
- Я догадываюсь, - улыбнулся Странник. – Думаю, начать вы хотите с башен?
Максим кивнул. Странник глубоко вздохнул и начал рассказывать.
- И все равно я считаю, что вы неправы! - сказал Максим, когда Страннк закончил свой рассказ. – У людей нельзя отнимать их право выбора! Вы должны отключить это чертово излучение!
- Я надеялся, что ты меня слушал, - проговорил Странник.
- Да, я понимаю... они привыкли, им будет плохо... Но рано или поздно это все равно случиться!
- Это уже наши проблемы, Каммерер! – уверенно заявил Странник. – А тебя давно ждут дома!
- Мой дом здесь! – так же уверенно произес Максим.
- Детские выдумки! – отмахнулся Старнник. – Вообразил себя героем... пора бы остановиться!
Максим встал. Здесь был не просто его новый дом, здесь был Гай. Надо было остаться хотя бы ради него. Гай не сможет жить дальше без Максима. Отговорка! Глупая отговорка. Это Максим не сможет без Гая... Парень мотнул головой. Снова эти глупые мысли в голове! Так недолго и поверить, что излучение может действовать и на землян! Гай забудет все эти глупости, сразу же после того, как пропадет излучение, напомнил себе Максим. А значит и ему самому надо забыть все это. И чем раньше, чем лучше.
Но тогда, может быть, Странник прав - ему надо улететь отсюда домой? Там он сможет не видеть Гая, не слышать его слов... Почему-то эта мысль причиняла боль.
- Я останусь здесь! – сказал Максим. – И еще... Вы должны привезти сюда одного человека – Гая Гаала.
- Это еще зачем? – прднял брови Странник. – Твой друг останется там, где ему надо быть.
- Нет, так нельзя! – закричал Максим. – Вы должны привезти его сюда! Он не выдержит этого! И... сколько сейчас время? – Максим посмотрел по сторонам в поисках часов.
- Половина девятого, - ответил Странник.
- А день... какой сегодня день? – только сейчас Максим понял, что понятия не имеет, сколько он проспал.
- Вас привезли сюда почти сутки назад, - сказал Старанник.
Максим быстро подошел к нему и вцепился руками в его плечи.
- Вы должны привезти его сюда! И как можно скорее! До десяти часов, иначе он сойдет с ума! Пожалуйста, - уже тише проговорил он.
Странник убрал руки Максима со своих плеч.
- Я надеюсь, позже ты объяснишь мне, в чем дело, - сказал он и вышел из комнаты.


Гая грубо толкнули в камеру. Он упал на пол, и так и остался лежать там. Вставать не хотелось. Болело все тело. Гай только закрыл глаза и прижался пылающей щекой к холодному полу. Все было также, как и позавчера – сначала допрос, на котором он так и не смог отвечать именно то, что от него хотели услышать, а потом его снова вывели во двор, привязали к пыточной установку и били до тех пор, пока он не потерял сознание. Затем Гая привели в себя, и увели в камеру.
Все точно также, только сейчас рядом не было Мака, который мог бы забрать боль, который просто был бы рядом, обнимал, шептал нежные слова... Мака забрали, и теперь Гаю оставалось только мечтать о смерти. Рано или поздно его убьют, Гай знал это, но сейчас ему как никогда хотелось, чтобы этот момент наступил как можно скорее. Он не представлял своей жизни без Мака.
Прошло несколько минут и в коридоре снова послышались шаги. Что им еще нужно, подумал Гай. Он осторожно, держась на стену, встал на ноги.
Дверь распахнулась, на пороге стоял гвардеец и еще какое-то человек рядом с ним.
- Заключенный Гаал? – спросил этот человек.
Гай кивнул.
- Вы пойдете со мной. Вас переводят в другое место.
- Куда? – спросил Гая.
Но гвардеец тут же с размаху ударил его по щеке.
- Говорить будешь, когда тебя спросят!
- Тише, - остановил незнакомец гвардейца. – Мне поручено привезти его живого.
Гвардеец пожал плечами.
- От этого не умрет... Если бы они так легко умирали!
Гвардеец резко вывернул руки Гая назад и надел на него наручники.
- Можете везти, - сказал он незнакомцу.
Тот кивнул, взял Гая за плече и повел его по бесконечным коридорам государственной тюрьмы.
- Куда меня повезут? – спросил Гай.
- Этого вам знать не следует, - спокойно ответил незнакомец.
Гай волновался. Этот человек совсем не был похож на обычного гвардейца. Что-то в нем было не так, но что именно, Гай тка и не мог понять. Выражение лица, может быть? Точнее, отсутствие какого-либо выражения. Он смотрел – чтобы видеть, отвечал спокойно, голосом, лишенным каких-любо эмоций. Был бы здесь Максим, подумал Гай. Вот он бы разобрался во всем этом, понял бы, что к чему, а самому Гаю оставалось только догадываться и бояться. Бояться этого человека, бояться того, что может сделать, бояться неизвестности, в конце-концов! Какие-то непонятные тайны! Все равно ведь Гай рано или поздно узнает, куда его везут, почему бы не сказать ему об этом сразу? Сказали привести живого... Что с ним будут делать? Да и кому он понадобился? Максима тоже забрали куда-то, но это понятно, ведь он – исключение извсего этого общества, а он – Гай – такой же, как другие.
Они вышли из здания и подошли к машине.
- Подождите, - остановил незнакомец Гая, когда тот хотел залезть внутрь.
Незнакомец достал из кармана черный платок и завязал Гаю глаза, снял с него наручники, а затем помог ему сесть в машину.
- Зачем это? – испуганно спросил Гай, и услышал все тот же беспристрастный голос:
- Так нужно.
Ехали они недолго. Гай закрыл глаза и пытался представлять рядом Максима. Как то сидит рядом с ним, шутит, успокаивает... не получалось. Мак быд нужен рядом настоящий, такой, чтобы его можно было обнять, увидеть...
Машина остановилась, незнакомец помог Гаю выйти на улицу, снова сжал его плече и повел куда-то. Гай постоянно спотыкался, он хотел было снять повязку с глаз, но незнакомец не разрешил ему.
В голову снова полезли мысли о Маке. Где он сейчас? Увижу ли я его когда-нибудь? Думал Гай. Вдруг он услышал крик. Кричал незнакомец, который вел его. Гай снял повязку и посмотрел на незнакомца. Тот валялся на полу, прижимая колени к груди и кричал, кричал громко и страшно. Выродок! – тут же понял Гай. – Куда же они меня привезли? И где Мак?
Впереди был только темный коридор, по бокам –сплошные стены, ни одного окна, ни двери – ничего!
- Мак! – крикнул Гай, и сел на пол, рядом с незнакомцем. – Мак! – уже громче закричал он. – Где же ты?..
Ответом была тишина. Гай снова поднялся на ноги, он побежал вперед по коридору, не переставая кричать. Это была уже третья вспышка излучений, во время которой Гай оставался один. Он понимал, что не выдержит. Найти Мака он все равно не сможет... Что же тогда остается?
- Я убью себя, если ты не найдешь меня! – закричал Гай. – Мак, пожалуйста...
Он то кричал, то шептал. Говорил, что убьет себя, искал выход из этого странного здания. Гай повернул в один из коридоров. Он бежал вперед не переставая кричать. Вдруг впереди он увидел фигуру человека. Гай остановился, глядя вперед, но в коридоре было слишком темно, чтобы он мог понять, кто это. Фигура начала быстро приближаться к нему. Гай медленно отступал назад, пока не споткнулся и не упал. Вспышка излучения прошла, к Гаю вернулась возможность более-менее нормально мыслить, а вместе с ней вернулся и страх.
Гай закрыл лицо руками, и быстро заговорил:
- Я не сделал ничего плохого, это все излучение... только оно. Я ничего не делал.
Мягкая рука коснулась коснулась его головы.
- Я знаю, - услышал он знакомый голос. – Все хорошо, Гай.
- Мак? – от изумления Гай широко раскрыл глаза, но в темноте он все равно ничего не увидел.
- Прости, что так долго, - Мак осторожно поднял Гая на руки и прижал к себе. - Я был без сознания, как только пришел в себя – отправил за тобой. Здесь наши друзья, Гай. Теперь все будет хорошо.
Гай прижался к Маку. Какой он все-таки сильный. Вот сейчас – несет Гая на руках, а у самого даже дыхание не сбивается, как будто ребенка поднял. Мак говорит, что все будет хорошо, значит так и будет. Больше ни о чем думать не хотелось, Гай просто верил успокаивающим словам Мака. Зачем о чем-то думать, когда Мак рядом? Он сильный, смелый, умный... Он подумает за двоих, а Гаю пока что можно просто успокоиться. Он закрыл глаза и расслабился. Впервые за последние сутки он почувствовал себя по-настоящему хорошо.

Глава 4.

Гай лежал на широкой кровати, рядом с ним сидела милая девушка, которая только что закончила наносить какую-то странную мазь на его спину.
Максим ушел куда-то еще утром, сразу же после того, как закончилась очередная вспышка излучения. Гай закрыл глаза и улыбнулся. В это утро Мак был очень нежен с ним. Он почувствовал, что наступили те самые 10 часов еще раньше Гая. Мак осторожно провел свой теплой и мягкой рукой вдоль позвоночника друга, от этого нежного прикосновения Гай проснулся. Максим улыбнулся ему и поднес палец к губам.
- Тихо, все еще спят, - прошептал он.
Глупое замечание. Комнаты, которые занимали Максим и Гай находились достаточно далеко от комнат Странника, а остальные люди, которые жили и работали здесь, находились еще дальше. Тем более в 10 утра они уже точно не спали. Но Гай только кивнул - раз Мак говорит "тихо", значит надо, чтобы было тихо.
Максим наклонился и поцеловал Гая. Гай обнимал Мака, а тот не мешал ему, не пытался отодвинуться подальше, как тогда, в камере. Он обнимал Гая в ответ, целовал его лицо, шептал на ухо какие-то милые глупости.
Но потом часы показали половину одиннадцатого, и Мак поднялся с кровати.
- Мне надо идти, - сказал он.
- Куда? – удивился Гай.
- Я не могу тебе пока рассказать, - Максим отвел взгляд. – Прости, пока не могу.
Гай кивнул. Максим быстро оделся, потом наклонился, быстро поцеловал Гая в щеку и убежал.
- К тебе задет Нута, - сказал он, уже стоя в дверях. – Она вылечит тебя. Делай все так, как она говорит – она, в свою очередь, выполняет мои предписания!
Гай снова кивнул, и Максим скрылся за дверью. Почти сразу же вошла Нута –милая девушка, которая тут же сказал Гаю лечь ровно и не двигаться, а потом начала осторожно втирать в его спину какое-то средство.
Максим так и не выходил у Гая из головы. Как сильно все изменилось за последние несколько дней. Иногда Гая пугало то новое чувство, которое рождало в нем излучение. Это было ненормально, Гай понимал. Разве может быть нормальным испытывать подобные чувства к мужчине? Гай резко сжал кулаки. Но ведь это же не просто мужчина – это Мак! Почему-то эта мысль не успокоила.
А как, интересно, относится к этому сам Мак? Гай вспомнил, как в камере Максим отстранялся от него, как отодвигался к другому концу лавки, когда думал, что Гай заснул. Ему было это неприятно?
Гай снова вздохнул и посмотрел на Нуту.
- Лежи пока, не двигайся, - сказала она. – Я отойду, а ты лежи.
Девушка вышла из комнаты, а Гай снова вернулся к своим тревожным мыслям. Сегодняшнее утро теперь предстало перед ним в другом свете. Делал ли все Мак потому что ему хотелось? Или лишь потому, что должен был? Он ведь объяснил еще в первый раз – это единственный способ успокоить Гая...
- Он злится на меня, - вслух проговорил Гай. – Злится потому, что вынужден успокаивать меня...
Эта мысль испугала Гая еще сильнее, чем все предыдущее.
Ах, как было бы хорошо, если бы Мак был здесь! Тогда Гая мог бы поделиться с ним своими опасениями, и Мак успокоил бы его!
Гай бросил быстрый взгляд на часы. Половина первого. Интересно, когда Мак вернется? А надо ли, чтобы он возвращался? Если общение с Гаем тяготит его, то не лучше ли, чтобы Мак проводил время отдельно от него? И куда он ушел сейчас? Какие могут быть у него дела здесь? Он сейчас такой же беглый преступник, как и сам Гай, их увезли сюда, а потом объявили, что они оба сбежали Странник сказал, что так будет лучше всего - их будут искать где угодно, но только не там, где они находятся на самом деле.Мак должен прятаться, скрываться, ни в коем случае не выглядывать никуда из своего убежища, а тут какие-то дела...
Гай сел на кровати, действительно ли Максим пошел по делам? Или просто придумал что-то, чтобы не находиться рядом с Гаем? Ведь то, о чем Гай просил его, было просто неприемлемо! И Мак терпел его, терпел долго, а теперь устал...
И тут в голове Гая пронеслась чудовищная мысль – а что если Мак не вернется? Не захочет вернуться... Нет, он обещал. А Мак всегда сдерживал свои обещания. Значит он придет... А что если...
Гай встал и начал ходить по комнате из угла в угол.
А что если его поймают? Снова отправят в тюрьму? И виноват в этом будет только один Гая – это он так надоел Максиму со своими ненормальными желаниями, что бедный Мак забыл осторожность и вышел на улицу, чтобы отдохнуть хотя бы пару часов.
Сколько его уже нет? Часы показывали ровно три. Мак ушел в одиннадцать...
Гай снова лег на кровать. Страх за Мака сковывал его, ему ничего больше не хотелось. Только уснуть, провалиться куда-то, и не возвращаться обратно.
Дверь открылась и вошла Нута.
- Гай, твой обед, - сказала она и поставила поднос на прикроватную тумбочку.
- Я не хочу, - не открывая глаз ответил Гай.
- Мак сказал, что тебе надо обязательно поесть! – настаивала Нута.
Гай не отвечал. Он лежал на кровати, уткнувшись лицом в мягкую подушку.
- Мак сказал, - снова начала повторять Нута.
- А где он сам? – не выдержал Гай.
Он вскочил с кровати и схватил Нуту за плечи.
- Где Мак? Пусть он сам мне скажет, что мне надо делать!
- Успокоиться и нормально пообедать! – услышал Гай веселый голос.
Максим стоял, прислонившись к стене около входа в комнату и наблюдал за Гаем и Нутой.
- Мак! – Гай подбежал у другу и попытался обнять его, Максим легко отклонился в сторону.
- Как ты себя чувствуешь? – спросил он. – Спина не болит?
Гай уже совсем забыл о боли, он так долго мучил себя мыслями о Максиме, что перестал чувствовать что-либо еще кроме беспокойства.
-Нет, не болит... –проговорил он. –Где ты был так долго?
- Я же сказал – у меня дела, - Максим сел за небольшой стол, который находился у окна. – Нута, принеси мне, пожалуйста, тоже обед в комнату.
Девушка кивнула и ушла. Максим указала Гаю на второй стул. Гай сел рядом и посмотрел на Максима. Такой же уверенный, ничуть не уставший. И где он проводил все это время?
- Зря ты выходишь на улицу, - сказал Гай. – Тебя ведь наверняка ищут.
- Там, где я бываю, меня не будут искать, - отмахнулся Максим. – А ты тут чем занимался? – спросил он, чтобы сменить тему.
- Ничем, - просто ответил Гай. – Я ждал тебя.
- Просто ждал? – удивился Максим.
- Мне было плохо без тебя... – проговорил Гай.
Максим нахмурился. Он открыл рот и хотел что-то сказать Гаю, но передумал. В комнату вошла Нута и поставила на стол второй поднос с едой. Максим поблагодарил ее и принялся за обед. Гай же не мог есть, он наблюдал за другом. Максим прекрасно держал себя в руках, ничем не показывал, что Гай неприятен ему, но так ведь не может продолжаться постоянно!
- Мы можем поговорить? – спросил Гай и заметил, как вздрогнул Максим.
- Да, - ответил он и натянуто улыбнулся. – Но сначала тебе надо поесть.
Гай кивнул и взял в руки ложку. Чего Мак боится, думал он. Странно представить, что Мак вообще может чего-то бояться. Или он знает, о чем Гай хочет поговорить с ним, но не хочет поднимать эту тему?
И почему утром все было так хорошо? Почему тогда Гай мог просто наслаждаться теплыми объятиями и нежными поцелуями? Почему тогда не было этих пугающих мыслей.
Максим спокойно ел и, казалось, совсем не замечал Гая.
- Я так не могу! – Гай отбросил ложку.- Давай сначала поговорим, а то я с ума сойду!
Максим аккуратно положил ложку на стол.
- Я слушаю тебя, - спокойно произнес он.
- Мак... как ты ко мне относишься? – спросил Гай и отвернулся.
Этот вопрос, уже давно вертевшийся на языке, сейчас дался ему с большим трудом. Гай боялся того, что мог ответить ему Мак. Одно дело думать, догадываться, что Максиму противно все то, что происходит между ними, другое дело – знать точно!
- Что именно ты имеешь ввиду? – уточнил Максим.
- То... – Гай не мог заставить себя произнести это. – То, что... – он снова запнулся.
Теплая рука Максима легла на его плечо.
- То, что было утром, да? – мягко спросил Мак.
Гай кивнул. Максим тяжело вздохнул и сильнее сжал плечо друга.
- Это... это вынужденная мера, Гай. Это все закончится сразу же, как только перестанет быть необходимо тебе, - теперь отвернулся Максим.
Гай посмотрел на него – сидит, голова опущена, глаза зажмурены. Неужели ему это настолько неприятно? Эта мысль больно ударила где-то внутри.
- А если не перестанет? –шепотом спросил Гай.
- Мы остановим излучение. Он остановит сам, - Гай понял, что Максим говорит о Страннике, - или я остановлю... Долго это продолжаться не может!
- Мак... – прошептал Гай и остановился – он просто не мог сказать это, не мог заставить себя произнести эту мысль вслух.
- Что? – повернулся к нему Максим. – Скажи...
Гай покачал головой.
- Просто пообещай, -попросил Гай.
- Что?
- До тех пор, пока мне это будет необходимо...
- Конечно! – Максим обнял Гая за плечи. – Обещаю.

- Почему эти книги прячут от людей? – Максим осматривал личную библиотеку Странника. – Они столько всего не знают о своей же стране, о своем прошлом, об искусстве!
- И не надо им этого пока знать, - Странник лежал на диване и наблюдал за Максимом. – Пусть сначала жить нормально начнут, а потом и искусством интересоваться будут...
Гай тихо сидел в широком кресле и листал одну из книг.
- Ничего не понимаю, - сказал он, закрывая книгу. – И зачем это нужно?
- Ну вот, видишь! – усмехнулся Странник, глядя на Максима. – Не нужно им сейчас искусство.
Максим не ответил, просто отвернулся к книжным полкам. Конечно не нужно, сделали из людей кукол, а теперь еще думают, почему же им ничего не нужно! Гай уже привык, что за него думают, за него решают, что хорошо, а что плохо, что правильно, а что нет... И ни одной «лишней» мысли в голове!
- Издеваетесь вы над людьми, - проговорил Максим.
- Ничего ты не понимаешь, - отмахнулся Странник. – Нельзя их резко излучения лишить – в лучшем случае – с ума сойдут. Останавливать это надо медленно. И незаметно. Ты подумай, что со всеми нами будет, если эти их отцы узнают, как обстоят дела на самом деле! Меня же первого застрелят, а потом и вас обоих.
- Да понимаю я! – Максим со злостью бросил книгу на пол. – Только мне с этим что делать?
- А у тебя-то какие проблемы? – не понял Странник. – Или тебя так беспокоить отношение к тебе твоего друга? – переходя на немецкий спросил он.
Гай непонимающе посмотрел на него. Максим вздохнул, подошел к Гаю и сел рядом с ним. Да, беспокоит, подумал Максим. Можно было сколько угодно убеждать себя, что все не так, что он просто старается помочь Гаю, что ему вообще нравятся девушки... но Максим уже устал себя обманывать, устал придумывать оправдания этим чувствам. Его тянуло к Гаю, хотелось дотронуться до него, сесть рядом...
Максим вдруг рассмеялся. Дотронуться! Да нет, хотелось большего, гораздо большего! Но разве можно было себе это позволить? Гай и так с ума сходит, оттого, что считает себя ненормальным, а если узнает, что Максиму это нравится?
Максим представил себе лицо Гая, презрение в его глазах. Нет, никогда этого не будет. Никогда он не скажет Гаю, как относится к нему. Пока что он будет наслаждаться теми короткими моментами, которые бывают дважды в сутки, а потом... Потом постарается забыть.
Максим откинул голову на спинку и кресла и закусил губу. Разве можно это забыть? Забыть это огромное желание, которое сводит с ума? Забыть слова Гая, его затуманенные глаза, его просьбы, его прикосновения...
- Массаракш! – проговорил Максим сквозь зубы.
- Что не так? –тихо спросил Гай.
Максим только сейчас вспомнил, что он сидит рядом и наблюдает, как изменяется выражение его лица.
- Все хорошо, - как можно мягче произнес Максим, а потом добавил, обращаясь к Страннику. – Сносить надо эти ваши башни! Мучаете людей зря!
- Ну что ты так злишься, - засмеялся Странник. –Неужели я был прав?
Максим только зло посмотрел на него, но ничего не сказал.
- Максим-Максим... – проговорил Странник. – Иди, погуляй. Найди себе какую-нибудь девушку, расслабься... Ты же доведешь себя так!
- Мне это не нужно, - Максим резко поднялся и, проигнорировав испуганный взгляд Гая, добавил. – Я полностью держу себя в руках.
- Оно и видно, - снова усмехнулся Странник.
- Хватит, - прервал его Максим. – Мы, кажется, собирались поговорить о делах.
Странник сел за стол и указал Максиму на стул рядом.
- Я пойду... – неуверенно произнес Гай.
- Хорошо, - ответил Максим, не глядя на него.

Гай ушел в спальню, снова лег на кровать и уткнулся лицом в подушку. Конечно, он догадывался, как Маку тяжело переносить эти вспышки, как сложно ему не показывать, насколько противно ему то, о чем просил Гай, но что все настолько серьезно, Гай понял только сейчас.
Прошло всего несколько дней с тех пор, как их поймали. За это время было около десяти вспышек излучения.
Гай тяжело вздохнул. Да, десять – это много. Бедный Мак, и как он терпит это? Интересно, чтобы сделал сам Гай на его месте? Он попробовал представить себя на месте Мака, но не смог. Гай вообще не верил, что все это зависит от башен.
Сейчас Гаю казалось, что любовь к Маку проснулась в нем давно, еще когда Максим только начал жить у них. Да и как можно не полюбить его? Такого сильного и смелого, такого... совершенного!
Гай перевернулся на спину и уставился в потолок. Маку противно все то, что происходит. Как же больно было это осознавать. Он искал выход, но не мог найти. А сейчас будет очередная вспышка. И Гай знал – он снова будет тянуться к Маку, просить обнять его, поцеловать... побыть рядом. Он просто не сможет себя остановить. В десять часов это чувство снова станет сильнее его, и тогда уже ничего не сможет заставить Гая держать себя в руках.
- Что ты тут сидишь в темноте?
Гай посмотрел на дверь, Максим стоял в проеме и улыбался.
- Скоро десять, - сообщил он. – Я решил, что лучше мне быть здесь.
Он подошел к кровати и лег рядом с Гаем.
- Как ты? – тихо спросил он.
- Мак... – пробормотал Гай. – Не надо...
- Что? – внимательно посмотрел на него Максим.
- Я смогу без...без этого, - неуверенно продолжал Гай. – Я не хочу, чтобы из-за меня у тебя были проблемы.
Мак улыбнулся, обнял Гай, притянул его ближе к себе.
- Что за глупости ты говоришь! Никаких проблем нет!
Гай вздохнул. Да, сейчас говорит, что нет, а пару часов назад, в библиотеке злился, говорил, что давно пора разрушить эти башни.
Гай поднял руку и осторожно коснулся лица Мака.
-Ты красивый, - прошептал он.
Максим снова улыбнулся и тоже повел рукой по лицу Гая. Тот улыбнулся в ответ. Он сильнее обнял Мака, прижался к нему. В его объятиях пропадали все страхи, все сомнения.
- Мак... ты только не уходи, ладно?
- Я уже устал повторять тебе это, - ласково произнес Максим. – Я с тобой, и буду с тобой, пока ты сам меня не прогонишь.
- Я люблю тебя... – эти слова сорвались с языка, но сейчас Гай не беспокоился о том, что он говорит.
Он потянулся ближе к Маку, коснулся его губ своими, потом чуть отстранился и начал расстегивать пуговицы на его рубашке. Максим вздохнул и тоже потянулся к одежде Гая. Руки Мака дрожали, он быстро стянул с Гая рубашку, потом сбросил свои и прижался к нему.
Мак был теплый, Гай гладил его по спине, целовал лицо. Сейчас рядом с Маком ему было так хорошо и спокойно, никаких мыслей в голове, кроме одной – Мак рядом, а значит все хорошо. Гай улыбнулся и его руки опустились ниже, к пуговице на штанах. Максим перехватил его руку.
- Не торопись, - шепотом попросил он.
- Почему? – тоже шепотом спросил Гай. – Пожалуйста, Мак...
Но в ответ Максим только поцеловал его. Он держал его руки в своих, большими пальцами гладил его ладони. Губы скользили по лицу, Максим целовал лоб Гая, брови, веки, а потом снова раздвигал языком его губы, медленно превращая нежный поцелуй в страстный.
Сколько это продолжалось, Гай не помнил. Он просто потерял счет времени, растворяясь в этой нежности.
Но Максим вдруг отстранился от него.
- Половина одиннадцатого, - как всегда сказал он.
- Подожди, - попросил Гай. – Полежи со мной еще немного.
Мак как-то странно посмотрел на него, но ничего не спросил, а просто лег рядом и снова обнял Гая.
- С каждым разом все сильнее, - проговорил он. – Ты хотя бы помнишь, что здесь было?
- Помню, - тихо ответил Гай, а потом сильнее прижался к Маку. – Это так... странно. Я просто не замечаю, когда оно начинается. Кажется вроде бы только что просто говорили, и вдруг...
Он снова поднял руку и коснулся щеки Мака. Максим улыбнулся.
- Иногда бы бываешь ужасно милым, - прошептал он.
Гай закрыл глаза. Как же приятно было чувствовать руки Мака на своих плечах. Сейчас можно было ни о чем не волноваться. Мак улыбался, а значит, он не злился. Он согласился остаться, полежать рядом еще чуть-чуть. Может быть Гай ошибся, и на самом деле Маку... хотя бы не было противно все то, что здесь происходило? О большем Гай сейчас боялся даже мечтать. И тут Гай почувствовал, как Мак нежно поцеловал его в щеку.
- Спокойной ночи, - прошептал он.
Гай улыбнулся, не открывая глаз, и сильнее прижал Максима к себе. Через несколько минут они оба уже спали.

@темы: слэш, фанфики, Обитаемый остров

---

14.09.2010 в 21:00

Пишет  Амайе:

Поскольку моим ПЧ понравилось, решила представить широкой публике
Название: Нестандартная рецензия на темного дворецкого часть I
Автор: Амайе
Бета: Нет
Фэндом: KuroShitsuji.
Рейтинг: PG
Жанр: Рецензия
Права: Все у законных владельцев!
Состояние: В процесе

Это Себастьян. Себастьяна хотят все, но он не хочет никого, кроме тела души Сиэля. При этом хочет он ее как в песне
«Полейте их томатом,
Посыпьте чёрным перцем,
Смешайте с тёртым сыром,
Запейте их вином.
Поймёте вы всем сердцем -
Какое это чудо,
Потом вам станет худо,
Но это уж потом.»
Себастьян демон и он кушает души
«Это официальная версия. Только идиоты вверять в официальные версии»
При том, что он кушает души он, по мнению фанатов, хочет Сиэля. Наверное… Одно другому не мешает.
А это Сиэль. Он единственный во всем сериале, кто не хочет Себастьяна, поскольку за символическую плату (в виде своей души) он заполучил себе на работу демона, который тянет время и не говорит Сиэлю, что может за пять секунд обогнуть весь земной шар и найти тех, кому хочет отомстить Сиэль .
«-А сколько будет стоить убить всех?
-Нисколько. Нам только нужно, чтобы нас попросили.»
Сиэль же, похоже, тоже тянет время. Не так давно он почитал Фрейда и понял, что у него, оказывается, все нормально с головой.
А это Элизабет. Она маленький розовый ураган, который все, включая фанатов, игнорируют. А если фанаты не игнорируют, то ругаются на то, что Лизи в этом яойном аниме явно не к месту. От себя добавлю, что яой это мальчик+мальчик+постель. Хотя, если смотреть на фразу поверхностно, то у нас в сериале действительно есть яой ибо постелью заканчивается каждый день у юного графа и его дворецкого. Ах да! Элизабет тоже хочет Себастьяна, она просто очень любит Сиэля и боится себе в этом приняться. Априори, Себа хотят все.
А это Мадам Ред. Настоящие ее имя мелькало пару раз, так что запомнить его было трудно. Мадам доктор. У нее были свои какие-то траблы с красным цветом. То она его ненавидит, то любит, то снова ненавидит, но все еще носит.
А это Грель. Он единственный во всем сериале честно признался, что хочет Себастьяна, но Себастьян не может, потому как по мнению фанатов он педофил
Педофилия греч. любовь к детям. Формально любая любовь к детям….
Грель был еще одной проблеммой для мадам Ред, поскольку Грель и был собственно тем самым красным цветом, с которым у мадам были траблы.
А это Вильем Ти Спирс. Он очень серьезный и писать о нем в этом несерьезном текстоблудии будет оскорблением для Ти Спирса, а я еще жить хочу.

@темы: юмор, аниме, Kuroshitsuji, разное

---

27.08.2010 в 00:13

Пишет  Fish Ryo de Nekoi:

Kuroshitsuji. О том, чему не суждено...
... после 8го эпизода.

Эээх... а я уж понадеялся... на что-то такое...

Паучья колыбельная - Джем


Цепочкой неги
Иду к тебе, моя душа
Немного снега,
А может тем и хороша
Прохладным ядом
Ты зашипишь, коснувшись острия
Прошу, не надо,
Слова излишни, где лишь любовь нужна

Пр.
Осколок сердца о стекло
Не прольет вино
Душе становится тепло
Все мое - твое
И разговор безмолвных рук,
Хрустальный звон
И робкий стук...

Привычной сказкой
Рассвет встречаю и закат
Умелой лаской
Ты будешь снова мною взят
И вечный голод
Моя душа, твоей души
Укроет полог
Желанной нежности в тиши

Пр.

Ты жаден, словно
Как в первый час, как в первый раз
Но я условно
Не открываю твоих глаз
Огнем нечистым
Мы вены вновь переплетем,
И взгляд лучистый
Утонет в мареве моем

Пр.

Ты - моя нежность,
Распятый, как сердце, на огненном сполохе крови моей
Ты согреваешься
Бархатным зверем,
В лапах сжимая обрывки теней
Ты для меня исключенье из правил
Я - твой последний несломленный гений
Ты захотел, и я небо оставил
Я захотел - ты любви мой пленный

Пр.

+3

...жаль, что не сраслось... хотя.. сезон ещё не кончился, а я имею глупую привычку до последнего надеяться на хэппи енд.
Нет смысла по второму разу постить любимые капсы, хотя они были бы очень в тему и под настроение... Обойдёмся и фанартом. Увы, авторы мне не известны.
И всё это при том, что я терпеть не могу Алоиса и Клода) Но мне их жалко. Ну, по крайней мере, Алоиса. И всё... это достаточный импульс...

@темы: картинки, музыка, аниме, Kuroshitsuji

---

07.08.2010 в 21:16

Пишет  Fish Ryo de Nekoi:

Kuroshitsuji 2
Решил уделить немного внимания новым героям Дворецкого. Да-да, Алоису и Клоду) Да, Алоис малолетний, жутко раздражающий, блядинистый маньяк. А Клод, пока, какой-то никакой. Но. Есть вариант развития событий, при котором я могу этими двумя проникнутся... вобщем-то я уже проникся, одной только возможностьи этого варианта было достаточно. Да, я человек увлекающийся.

и ещё меня ооочень торкает момет с руками из заставки... меня вообще руки торкают)

И эти церберы... ну т.е. эм... а кто вообще такие эти трое? Шестую серию ещё не видел нормально, но они явно тоже какая-то нечесть... племяшки Клода?) Но ассоциация с цербером прям сильная)

а ещё они мне напоминают толи уменьшенные копии Себастьяна, толи йуного Волтера из Хеллсинга...

Но вообще... мне их просто жааалко) В сравние с Себастьяном и Сиэлем.
Нет у новеньких этой "изюминки"... просто даже не хочется гадать было там что-то кроме контракта или нет, а потом и с упоением доказывать что всё отнюдь не ограничивается банальным демоническим "голодом") Для Алоиса Клод всеголишь очередная, хоть и очень клевая, игрушка. Клод... ну он руководствуется исключительно контрактом... посмотрим, что будет дальше)

З.Ы. да Ханна не дает мне покоя... ой, неспроста это "жжж", неспроста

@темы: картинки, слэш, аниме, Kuroshitsuji

---

04.08.2010 в 14:13

Пишет  Fish Ryo de Nekoi:

Опять Дворецкий
Да, неожиданно аниме вернулось в мою жизнь... ничего. бывает, проходит...)

Не смог удержаться - понаделал скриншотов с любимого момента заставки 1го сезона

А ещё как-то стала у меня с Дворецким ассоциироваться "Дуэль" Йовин...
Особенно последний куплет... ах... как же оно... из головы выкинуть не могу... прям так и вспоминается лицо Себастьяна, когда Сиэль в конце 1го сезона руку разжал... и... плюх!..

Вся наша жизнь - отныне без остатка -
Холодный блеск, стальное острие.
Не отступить - мной брошена перчaтка,
Не отступить - вы подняли ее.
Не отступить - вы подняли ее.

Не отступить - хоть правил я не знаю,
Смертельный финт придержан до поры.
Ах, ради Вас, - хоть я и не играю -
Я принимаю правила игры.

И каждый день - без права на ошибку,
И не прервать проклятую дуэль.
Как Вы милы, как вежлива улыбка...
Что ж, выпад точен - Вы попали в цель.

Был выбор мой - безумье за отвагу,
Был вызов мой - Вы приняли его.
У Ваших ног - изломанная шпага,
Несбывшейся победы торжество.

Приходит час случайного прозренья.
За краткий миг - высокая цена.
Никто из нас не верит в отступленье,
Но никому победа не нужна...(с)

Демоны врут(с)

@темы: картинки, музыка, аниме, Kuroshitsuji, чужие стихи

---

12.08.2010 в 23:06

Пишет  Ми-чи:

Итак, моя первая рецензия текста, выуженного из вновь открытого мира фемслэша.
На самом деле это совсем даже не первая рецензия. Но почему здесь она появилась раньше всех я расскажу позже
Как я уже говорила, в этой нише тоже обнаружились качественные тексты, которые стали моими любимыми с первого же прочтения.
Текст, о котором я хочу разлиться мысль, как я понимаю, имеет славу и армию фанатов в среде знающих людей. Да и автор, насколько я заметила, известен, любим и входит в пятерку Монстров эээ… ну не фэндомом же это назвать? Короче, просто Монстром. В хорошем смысле этого слова.
Текст написан по заявке, и, честно говоря, если бы он, например, был про горячо любимых нами мальчиков я бы нивжисть не стала читать. Но сейчас во мне бурлит исследовательский интерес, и я пытаюсь подойти к вопросу изучения фемслэша со всех сторон. В том числе и с тех, которые описаны в заявке. Поэтому я набралась храбрости и бросилась в омут с головой. И тут!.. невозможно описать мою радость, когда я начала догадываться, что до NC-21 не дойдет, и вообще все относительно пристойно. Очень мило, очень захватывающе, возбуждающе, очень … слэшно. Да-да, этот текст наиболее близок к привычной гомосятине. Не столько сюжетом, сколько атмосферой какой-то нереальности, нежизненностью, что ли. Слегка анимешный текст.
Читается на одном дыхании, с перерывами на покурить в наиболее горячих местах.
Мне кажется, что именно с него надо начинать читать фемслэш. Ибо в отличие от многих других текстов этого жанра он оставляет очень нежное чувство. В нем есть все для того, что бы легко и быстро перейти от брутальности мужской любви с их вечной «неожиданной болью, медленно переходящей в крышесносное наслаждение» к нежным девичьим пальчикам, язычкам и прочей атрибутики. В общем да, что-то я увлеклась…
Мне кажется, что автор заявки хотел увидеть нечто другое, но вряд ли остался недовольным, получив такую прелесть.

Ich liebe, du liebst...

Автор: просто Анька
Фандом: Ориджинал
Рейтинг: NC-17 с перспективой NC-21
Жанр: Ангст, Романс
Размер: пока планируется миди
Предупреждение: все или почти все по заявке
Заявка: Ориджинал. Учительница/школьница (не младше 9го класса). NC-21, non-con, bdsm, пытки, наказания, ревность и слежка. Мотивы кнута и пряника, образовательного процесса. Желательно обоснуй, почему учительнице так сносит башню. Авторская больная фантазия приветствуется. Желательно, чтобы школьница ооооочень страдала, но выжила... и ей в конце концов должно начать нравиться то, что с ней делают. Возможно, формирование своего рода зависимости от "сессий".

Читать-читать! Не сомневайтесь!

@темы: фэмслэш, original, фанфики

---

22.08.2010 в 14:48

Пишет  Ми-чи:

Вместо стандартной рецензии на фик, мне хочется записать здесь цитаты из него. Мне кажется, они наиболее точно смогут передать и атмосферу, и настроение текста. Любые же мои слова сейчас будут лишь эмоциями. Либо неинформативными, либо спойлерными. Потому что об этом тексте, мне кажется, невозможно рассказать так, что бы не раскрыть главную его интригу. И хотя, честно говоря, развязка чувствуется почти с самого начала, ощущается покалыванием под кожей и настырными мыслями, сбившимся дыханием и потными ладонями. Я так болела за героинь, что, несмотря на истерические крики сознания о том, что может последовать в конце, не хотела допускать и мысли. Не хотела верить. Он слишком реальный, этот текст. Слишком жизненный.
Так! Все! Молчу!
Ой, нет. Еще одно предупреждение, не указанное в шапке. Это фемслэш. Потрясающий такой, цепляющий, но фемслэш. Так что, решайте сами.
Обещанные цитаты и ссылка. И больше ни одного моего слова, а то не выдержу…

«Я ем гамбургер и болтаю с тобой смс-ками.
Нет, я понимаю, что это смешно - я приду домой через десять минут, но не могу удержаться, и в результате - жую гамбургер, посылаю смс-ки и дико хочу курить. Вообще - это мое. Вот такая жизнь - гамбургеры, мобильники, ночевки черти-где... Если бы у меня была третья рука - я бы прикурила. Но третьей руки нет, приходится сначала дожевывать».

«Так уж вышло, что между "нравится" и "я это делаю" лежит огромная пропасть. Нравиться может что угодно. Сделать... о да, сделать - это надо еще решиться».

«Я сажусь на свободное сиденье и по привычке осматриваю сидящих напротив людей.
Две женщины с сумками. Три мужика с пивом. Еще две женщины – уставшие до полусонного состояния. И снова с сумками. Черт, да что же это с людьми такое творится? Или действительно теперь мужчины ничего тяжелее бутылки пива в руках удержать не могут?
Меня спасает плеер. Если его включить, то люди напротив кажутся не такими несчастными и уродливыми, обретают некий астральный смысл. Со смыслом они мне нравятся больше».

Мне не больно

Автор: Любаша (lyubasha.diary.ru/)
Фэндом: Оригинальная история
Рейтинг: R
Жанр: ангст, романс, POV
Размер: midi (65041 симв.)
Описание: Санкт-Петербург, Россия. Наше время.Обычная история из жизни двух обычных женщин.

Здесь

@темы: ссылки, фэмслэш, original, фанфики

---

10.06.2010 в 23:12

Пишет  Nicholya Arden:

нежныЕбратские чуйства
Heroes 4x18: Chapter Seventeen 'The Wall'

Название как у моего любимого альбома Пинк Флойда! Я просто не мог пройти мимо!)


ах какая у Майло попка!



И немножко скриншотов:

@темы: фото, серилы, Heroes

---

05.05.2010 в 01:26

Пишет  Yu Yamato:

HORTUS DAEMONUM
СЛОВАРЬ ИНФЕРНАЛЬНОЙ МИФОЛОГИИ СРЕДНЕВЕКОВЬЯ

продолжение...

ОСТРОУМИЕ ДЬЯВОЛА

Дьявол, этот <комедиант> и <обезьяна Бога>, насмешлив, и предметом его насмешек служат те библейские божественные чудеса и деяния, которые он, по мнению Демонологов, не способен повторить. Дьявол - карикатурист и пародист Бога, коему он, разумеется, завидует.Этот момент пародии в действиях Дьявола не всегда легко распознать, но Демонологи его угадывали. Так, явление Дьявола в облике умершего человека (Оборотни и Демоны) расценивалось как пародия на чудо воскрешения, явленное Христом; в процессе принятия пищи Демоны, принявшие телесный облик, пародируют таинство причастия, поскольку пищу они <моментально претворяют в иную материю> (ШПРЕНГЕР, ИНСТИТОРИС, 187).
Сама структура Дьявольского мира, окружение Дьявола, его поведение содержат - в своей симметричности божественному миру - несомненные элементы насмешливой пародии. В народных верованиях Средневековья у Дьявола двенадцать учеников, как у Христа; своими четырьмя дочерьми он пародирует четырех дочерей Бога в дидактической средневековой литературе - Мир, Милосердие, Справедливость и Праведность; его мать (порой отождествляемая с Лилит), поет хвалу у трона сына вместе с сонмом Демонов, совершенно как дева Мария; зачатие Антихриста Дьяволом и еврейской девушкой из колена Дана, живущей в Вавилоне (т.е. <вавилонской блудницы>), - пародия на зачатие Христа смертной женщиной. (РАССЕЛЛ, ЛЮЦИФЕР, 77). Обряд, которому Дьявол подвергает своих неофитов, пародирует обряд крещения. Породив ложь, лживое слово, Дьявол тем самым пародировал исхождение от Бога истинного Логоса - <Как Бог Отец породил Истинного Сына, так Дьявол породил как бы сына лживого> (АЛКУИН, КОММЕНТАРИЙ НА ЕВАНГЕЛИЕ ОТ ИОАННА, 4:22). Впрочем, иногда сам Бог, похоже, заставляет Дьявола выступать в роли жалкого пародиста, - видимо, для того, чтобы Дьявол, сравнивая себя с Богом, лучше прочувствовал собственное ничтожество. Так, у Данте Люцифер пАдает в самый ентр земли, в средоточие Вселенной - однако навязанную ему роль центра мироздания нельзя расценивать иначе, как жестокую шутку Бога, истинная центральность которого духовна и не нуждается в подобном материальном выражении. Сама <могила> Дьявола (ставшая адом для людей), в которой он комически (если смотреть на него со стороны
южного полушария) <торчал ногами к вышине> (АД, 34:90), пародирует Гроб Христов (КЕССЕЛЛ); его погруженность по пояс в лед (АД, 34:29) - животворное крещение Иисуса в Иордане. Три головы Люцифера - красная, белая (бело-желтая) и черная - возможно, пародируют трех ветность смоковни ы (упомянутой в одной из притч Иисуса: ЛУК. 17:6), которую Августин рассматривает как символ Животворящего креста и в цвета которой, как верили, окрашены знамена Иисуса (Данте противопоставляет этим Святым знаменам <знамена Ада> - АД, 34:1) (также Цвета Дьявола). Издеваясь над чудом сотворения нового человека - таинством, безусловно, доступным лишь Богу, - Дьявол однажды разыгрывает целый фарс, описанный врачом Амбруазом Паре (ок. 1510-1590). Некая Магдалена де Констанс утверждала, что забеременела от Дьявола, но <когда пришел момент рожать и повивальные бабки готов были принимать плод,... из тела этой женщины стали выходить железные гвозди, куски дерева, кости, камни и волосы, и множество других вещей странных и фантастических, которые Дьявол использовал здесь, пустив в ход свою хитрость, дабы обмануть и одурачить простой люд, готовый легко поверить во всякие чудеса и фокусы> (ПАРЕ, 89).
Антихрист - самая разработанная пародия Дьявола на Христа; он имитирует практически все деяния Христа и даже, согласно некоторым комментаторам, ухитряется родиться от девы (ЭММЕРСОН, 20); в частности, он пародирует нисшествие Святого Духа, низводя <огонь с неба на землю> (ОТКР. 13:13), - огонь, который, по мнению МАРТИНА ЛЕОНСКОГО (13в.), <есть дух зла, наподобие Святого Духа нисходящий на землю> (РАЗЪЯСНЕНИЕ КНИГИ АПОКАЛИПСИС, 13:13)
Помимо подобного <остроумия>, обусловленного богословской интерпретацией Дьявола как обезьяны Бога, Дьявол - в народной традиции - проявляет и чисто фарсовую наклонность к шуткам и розыгрышам, стоящим у истоков черного юмора. Так, заключая договор с неким рыцарем, Дьявол потребовал у него душу только в том случае, если он когда- либо окажется в городе под названием Муфль (Mouffle); разузнав заранее, что такого города не существует, ры царь заключил договор со спокойным серд ем. Обратившись к религии, ры царь стал монахом и Наконец достиг должности архиепископа Реймского. Однажды он посетил свой родной город, Гент, где серьезно заболел, и тут, к его ужасу, у постели его появился Дьявол, который сообщил ему, что настоящее, тайное название Рента и есть - Муфль (что в разговорном французском того времени означает что-то вроде <немытого рыла> и характеризует отношение автора истории к фламандцам; РАССЕЛЛ, ЛЮЦИФЕР, 82). В духе нарождающегося черного юмора - и шутка Люцифера, хозяина Ада, над совратителем Евы Астаротом (во французской пьесе А. ГРЕБАНА <МИСТЕРИЯ О СТРАСТЯХ>, ок. 1450): Астарот, вернувшись в Ад после успешной встречи с Евой, хвастается: <Хвали меня, Люцифер, ибо я только что вызвал величайшую из катастроф>; прекрасно, отвечает Люцифер, мы сделаем тебе корону; <Из роз?> - спрашивает Астарот; <Ну нет - скорее из толстых железных прутьев, горящих как огонь молнии> (ГРЕБАН, 935-937). В иллюзиях чернокнижника Фауста, творимых при помощи Демона, также заметен юмор весьма зловещего характера: Фауст пожирает другого мага; съедает у крестьянина лошадь вместе с телегой; обещает еврею, что даст ему вырвать себе ногу, если не вернет долг, - ростовщик и в самом деле дергает за ногу, та отрывается и еврей в ужасе убегает; выращивает на лбу императора Фридриха, высунувшего голову из окна, ветвистые оленьи рога, так что тот не может втянуть голову обратно; заставляет подвыпивших приятелей увидеть вместо собственных носов роскошные грозди виногрАда, и лишь когда чары рассеиваются, приятели обнаруживают, что собирались отрезать друг у друга носы (СВИДЕТЕЛЬСТВА О ФАУСТЕ, 14-30).
В библейской сцене искушения из анонимной французской <Мистерии об Адаме> (12 в.) Сатана-змей довольно тонко и зло подшучивает над Евой, плохо понимающей, что, собственно, ей предлагают. Автор играет на сходстве слов saver - <знать> и savor - <вкус>: плод даст Еве возможность, - говорит Сатана, - все знать: de tut saver; <Какой вкус?> (Quel savor а?) - переспрашивает не расслышавшая или не понявшая Ева; <Небесный!> (Celestial!) - не растерявшись, отвечает Сатана (цит. по: РАССЕЛЛ, ЛЮЦИФЕР, 256).
Пространные диалоги Демона и экзорсиста в процессе ритуала экзорсизма уже у Цезария Гейстербахского также порой выдают в Демоне насмешливость; например, когда один из братьев-монахов, ассистировавший аббату Гильому при ис елении бесноватой, пожелал вступить с Демоном в диалог, тот замечает ему: <Лучше помолчи, ведь ты украл двенадцать су у твоего аббата, они сейчас лежат спрятанными в твоем поясе> (ЦЕЗАРИЙ ГЕСТЕРБАХСКИЙ, О ЧУДЕСАХ, кн. 5, гл. 29).
Склонность к причудливому юмору Демоны проявляют в выборе имен, которыми они называют себя, представая своим заклинателям; по крайней мере два автора (Боге и Вир) отмечают, что в этом момент Демоны всегда называют себя забавно: Мэтром Петрушкой, Пучком перьев, Босоногим и т. п. (Имена Демонов).
Демоны нередко пытаются насмешить святого, чтобы тем самым ввести его в грех, - ибо смех отвлекал от сосредоточенной молитвы. Св. Пахомий видел однажды ватагу чертей, которые тащили сухие листья и притворялись, будто это им ужасно трудно, - этим они рассчитывали рассмешить пустынника.
В <ЗОЛОТОЙ ЛЕГЕНДЕ> ЯКОБА ВОРАГИНСКОГО (1228/30-1298) есть история о том, как Дьявол именно с той же елью насмешил Мартина Турского.
Последний как раз служил мессу, когда черт вошел в храм с целью отвлечь святого от службы и тем самым заставить его согрешить. Он присел в углу и принялся записывать на пергаменте болтовню женщин и прочие неподобающие во время святой мессы речи, долетавшие до него отовсюду. Наконецц лист пергамента окончился, но Дьяволу еще было что записать, и он попытался растянуть листок, зажав его в зубах; однако тут пергамент порвался, и Дьявол пребольно ударился затылком о колонну. Святой Мартин, который в этот самый миг обернулся, чтобы благословить паству, не смог не рассмеяться, увидев гримасы черта, потиравшего ушибленное место. Тем самым святость службы была утрачена - по крайней мере, с точки зрения Дьявола, который тем не менее, как только святой его заприметил, опрометью бросился наружу.

ОСУЖДЕНИЕ И СПАСЕНИЕ ДЕМОНОВ

Идея о том, что Демоны не имеют никакой надежды на спасение (хотя сами очень хотят спастись и <взошли бы на небо по ступенькам из ножей, если бы у них оставалась еще надежда> - ПЬЕСЫ О ФАУСТЕ, 187) и подлежат, вместе с грешниками, вечному наказанию в аду, довольно рано стала догматом христианства. Уже Второй Константинопольский Собор (553) осудил в девятой анафеме тех, кто утверждает, что наказание Демонов и людей не будет вечным (также Ад). Дьявол будет <ввержен в озеро огненное и серное, где зверь и лжепророк>, и будет <мучиться день и ночь во веки веков> (ОТКР. 20:2-10). Падшие ангелы ожидают суда и окончательного наказания в аду: <... Бог ангелов согрешивших не пощадил, но, связав узами адского мрака, предал блюсти на суд для наказания> (2 ПЕТР. 2:4). Вопрос о том, несут ли уже сейчас Демоны наказание или же оно наступит для них только после Страшного суда, всегда был дискуссионным (Ад). Протестантские теологи И. ХОКЕР ОСНАБУРГ И Г. ХАМЕЛЬМАНН (Дьявол КАК ТАКОВОЙ, ч. I, гл. 21-22), полагают, что лишь в судный день Дьявол будет <свержен из воздуха и с земли в бездну Ада...>, но и сейчас его мука тяжела: <он каждое мгновение ждет своего суда. Как человек, приговоренный к смерти, он все более отчаивается, все более укореняется в своем упорстве, и становится все злее>.
Наказание Демонов, которым вряд ли страшны физические муки, состоит в вечном отлучении от Бога. Теория такого отлучения разработана, в частности, у Максима Исповедника (ок. 580-662), который считал, что в книге Иова Сатана не <представал> перед Богом, но, поскольку Бог - повсюду, всегда был в его присутствии; после же Страшного суда мукой Сатаны станет вечное отлучение от Бога, от реальности, от всякого бытия, - и это в момент, когда вся тварь радостно воссоединится с Богом.

аргументы в пользу осуждения

Неспособность Демонов к спасению, столь очевидная эмоционально, подкреплялась и рациональными аргументами. Богословы насчитывали не менее пяти основных причин, по которым Демоны не могут спастись. Во-первых, они сами не выбрали путь спасения; во-вторых, возвышенность их природы, которой они изменили, увеличивает их вину, - как писал АЛКУИН, <чем выше ангел в славе, тем глубже его падение> (КОММЕНТАРИЙ НА КНИГУ БЫТИЯ, 4); в-третьих, будучи чистыми духами, ангелы не могут искать извинения в слабости плоти; и в-четвертых, Дьявол не может сослаться на то, что его искушал кто-то другой: <ангел сам изобретатель (inventor) своего преступления> (АЛКУИН, ТАМ ЖЕ); в-пятых, после падения ангельские свойства Демонов уменьшились и отчасти вообще исчезли - в частности, исчезла способность выбирать между добром и злом.
Существовали и другие соображения в том же роде. Так, согласно ИОАННУ ДАМАСКИНУ, Дьявол не может раскаиваться, потому что он чисто духовное существо и, не облАдая изменчивостью плоти, крепко привязан к своей сущности; по той же причине человеческие души грешников уже не могут раскаяться, будучи удалены из телесной оболочки (ТОЧНОЕ ИЗЛОЖЕНИЕ ПРАВОСЛАВНОЙ ВЕРЫ, 2:4, 4:4)
Сотериологическая теория <удовлетворения> Ансельма Кентерберийского (согласно которой долг человечества Богу таков, что заплатить его должен сам человек, а может заплатить лишь Бог; следовательно, платит богочеловек - Иисус) предполагает, что и за грех Сатаны может заплатить лишь соприродное ему существо; но поскольку ангел не может принести себя в жертву за своего павшего собрата, то и Дьявол не может спастись. Поздние мистики, узревавшие в своих видениях наказание Сатаны и его ангелов, также апеллировали к аргументу соприродности Спасителя и спасаемой твари: тело Сатаны скорчено, как змеиное, и состоит полностью из червей, утверждал в своей <ПРАКТИЧЕСКОЙ ТЕОСОФИИ> ГИХТЕЛЬ, как же мог он быть спасен Христом? Христу, чтобы спасти Дьявола, пришлось бы воплотиться в подобное змеиное тело, - но он воплотился в человека и, следовательно спасает одного лишь человека (I, 223-228). ФОМА АКВИНСКИЙ полагал, что сверхъестественный интеллект ангелов, схватывающий ситуа ию интуитивно, мгновенно и во всей полноте, сразу получил всю информацию о мире и привел Люцифера к его решению; поскольку ангелы в буквальном смысле не могут уже узнать о мире ничего нового, то они не могут и раскаяться и быть спасены (СУММА ТЕОЛОГИИ, 1А:64:2).

аргументы в пользу спасения

Между тем столь, казалось бы, ясный вопрос о невозможности спасения Демонов таил в себе серьезные затруднения. Рассуждая <от разумности> божественного творения, некоторые богословы приходили к вопросу: если всеведущий Бог знал, что ангелы падут, то зачем он создал столь несовершенных существ? Если Дьявол заведомо осужден, зачем Богу было создавать несовершенное существо, которому заведомо отказано в спасении? Рассуждая <от бесконечной милости Бога>, приходили к мысли, что нельзя исключить возможность того, что Бог все-таки помилует Демонов (вместе с прочими грешниками). Наконецц, рассуждая <от благости божественного творения>, заключали, что не может быть у Бога творения, которое настолько несовершенно, чтобы в конце кон он не воскреснуть к новой жизни и не воссоединиться с Богом.
Логические (и отчасти эмоциональные) сложности, возникающие при принятии догмы о вечном осуждении Дьявола, удачно обрисованы Дж. Б. РАССЕЛЛОМ. Идея Иоанна Дамаскина о неспособности бестелесных существ к раскаянию не логична: <если ангелы, будучи бестелесными существами, могли проявить свою свободную волю в начале, то почему их бестелесная природа мешает им проявить ее теперь? Другие христианские теологи предложили следующие объяснения [неизбежного вечного осуждения Демонов]: 1) человечество было спасено как род (genus), потому что Христос был представителем елого рода в своей жертве, но каждый ангел по отношению к самому себе - род (genus), поэтому не может существовать представителя всех ангелов. (Этот аргумент предполагает наличие согласия между богословами о природе ангелов, но такового не было). 2) человечество может уповать на то смягчающее обстоятельство, что его искушало существо иной природы - Сатана, но злые ангелы не имеют подобного смягчающего обстоятельства. (Нет логического объяснения, почему отсутствие смягчающего обстоятельства предполагает вечное осуждение)> (РАССЕЛЛ, ЛЮЦИФЕР, 40).
Известная противоречивость ощутима даже у тех Демонологов, которые, казалось бы, относятся к Дьяволу с полной беспощадностью. Так, ШПРЕНГЕР и ИНСТИТОРИС (159) уверенно утверждают, что Сатане <раскаяние недоступно, поэтому он не может получить и прощения... Все существо его отвращено от Бога>, - однако выше ими же утверждается, что ведьмы преступнее Сатаны, поскольку самовольно покинули состояние благодати, полученное через святое крещение (часть I, вопрос 16). Напрашивается вопрос: если ведьмы могут спастись в силу искупительной жертвы Христа, то почему исключена возможность спасения Сатаны - существа <менее преступного>, чем ведьмы?
Самым влиятельным апологетом идеи всеобщего спасения был ОРИГЕН (ок. 185- ок. 254), который в трактате <О НАЧАЛАХ> утверждал, что ни одно Божье творение, даже Сатана, не может лишиться свободы до такой степени, чтобы оказаться вне искупления. Ад не вечен, ибо Бог не может оставить ни одно из своих творений; путь искупления для каждого может быть долгим, но Бог терпелив, ибо уважает чужую свободу. Дело Христа останется незаконченным, пока не будет искуплен самый последний грех, пока все твари не присоединятся по своей свободной воле к Богу, и тогда лишь наступит состояние <восстановления всех>. Большинство богословов усмотрело в этой идее попытку подменить строгую небесную иерархию незаслуженным равенством: так, Иероним полагал, что у Оригена Сатана становится равным Гавриилу, Демоны - апостолам, а шлюхи - Богоматери (ИЕРОНИМ, КОММЕНТАРИЙ НА ИОВА, col. 1142).
Идею всеобщего воскрешения к добру поддерживал также Скот Эриугена (810-ок. 877): спасение твари происходит не только благодаря благодати, но и благодаря самой природе вещей, которая такова, что вынуждает их вернуться к Богу. Воплощение Христа есть модель теосиса - обожения космоса; природа всего сотворенного, в том числе и Дьявола, сама неизбежно приведет всю тварь снова к Богу.
Идея спасения Дьявола в Новое время воскрешается хилиастическими мистиками т. н. филадельфийского общества (название - от послания ангелу филадельфийской церкви, упомянутого в <Апокалипсисе>: ОТКР. 3:7) - Джейн Лид и Иоганном Вильгельмом Петерсеном (1649-1727). Спасение Дьявола не аргументируется ими рационально, но просто узревается со всей непосредственностью видения: так, Джейн Лид является сам Адам, который и открывает грядущее восстановление Сатаны и его ангелов (УОКЕР, 225-229). И. В. ПЕТЕРСЕН в сочинении <ТАЙНА ВОССТАНОВЛЕНИЯ ВСЕХ ВЕЩЕЙ>, уже своим греческим названием открыто апеллирующем к Оригену, доказывал, что Дьявол после Страшного суда будет подвергнут тому же наказанию, что и грешники-люди, однако наказание это сломает его извращенную волю, очистит от греха - и после 50 000 лет адских мук Дьявол вернется к Богу. Того же воззрения придерживалась и Дж. Лид, милосердно ограничивая срок наказания Дьявола восемью тысячелетиями (УОКЕР, 240).

ОТРЕЧЕНИЕ ОТ ДЬЯВОЛА.
БОРЬБА С ДЬЯВОЛОМ
ОТСЫЛАНИЕ ДЕМОНОВ

читать

Крайне опрометчиво поступал заклинатель, который, вызывая Демона, не задумывался о том, как, собственно, он собирается потом от него избавиться. Если Демономан не припас заблаговременно подходящего отсылающего заклинания, ему угрожала опасность поменяться с Демоном ролями и превратиться из господина на час в вечного слугу. Впрочем, гримуары и другие книги Дьявола содержали в изобилии и соответствующие отсылающие заклинания. В приводимом ЖИВРИ (106) старинном заклинании Демономан благоразумно отсылает Демона в самое надежное место, откуда он сможет снова явиться в мир только по требованию заклинателя, - в ад; при этом он отпускает его весьма дружелюбно, <с миром> - парадоксальная двойственность, типичная вообще для заклинания, апеллирующего на всякий случай и к инфернальным, и к небесным силам: <Поскольку ты явился во имя Бога - именем которого я тебя вызвал, я благодарю Бога; иди с миром Божиим туда, где тебе определено пребывать всю вечность, и пусть между нами будет мир, и всякий раз, когда я тебя позову, ты явишься во имя От а, и Сына и святого духа, аминь!>

ПАДЕНИЕ АНГЕЛОВ

Дьявол и верные ему ангелы были сброшены с небес, потому что впервые в истории мира согрешили. <Кто делает грех, тот от диавола, потому что сначала диавол согрешил> (1 ИОАН. 3:8).Но в чем состоял этот грех? Священное Писание подсказывало два возможных ответа на вопрос о причине падения ангелов. С одной стороны, рассказ о связи <сынов Божиих> с <дочерями человеческими> (БЫТ. 6:1-4) позволял упрекнуть ангелов в
преступной похоти, - версия, которой, видимо, придерживался и апостол Павел, предупреждавший, что <жена... должна иметь на голове своей знак власти над нею, для Ангелов> (т. е. знак, не позволяющий ангелу подступиться к ней. - 1 КОР. 11:10). С другой стороны, сотворение человека <по образу Божию> (БЫТ.1:27) предполагало превосходство человека над ангелами и, соответственно, преступную зависть со стороны последних. Обе версии - похоти и зависти - нашли разработку и в апокрифической, и в богословской литературе.
Апокрифическая первая книга Еноха расшивает скупую канву, намеченную в книге Бытия: ангелы, дети неба, возжелали прекрасных дочерей человеческих; двести из них (предводимые Азазелем и Семьязой) снизошли на гору Гермон и взяли себе в жены смертных женщин, которые родили от ангелов гигантов <ростом в триста локтей> и Демонов. Удовлетворив сладострастие, ангелы научили людей ряду не самых полезных ремесел: <Азазель... научил людей делать мечи, ножи, щиты, доспехи и зеркала; он научил их изготовлять браслеты и украшения, искусству красить брови, украшать себя драгоценными камнями и пользоваться всеми видами краски, так что люди развратились... Баркаял обучил искусству наблюдать звезды. Акибеель знакам. Тамиэль обучил астрономии. И Асарадель растолковал движения луны>. Все эти науки и ремесла, усвоенные у Демонов, привели к беззакониям и кровопролитию, люди возопили к Богу, и тот послал на землю праведных ангелов, чтобы наказать ангелов-отступников. Рафаил повязал Азазеля, а Михаил - Семьязу; их заключение в пустыне должно длится семьдесят поколений, после чего они навечно будут брошены в огненную бездну (гл. 6-10).
Представление о похоти как главном грехе ангелов поддерживали некоторые раннехристианские богословы. Грех ангелов в том, что они, вместо того чтобы заботиться о человеческом роде, занялись любовью с женщинами (Юстин Мученик, ит. по: РИВОРД, 31); они <отреклись от красоты Бога ради красоты, которая увядает> (Клемент Александрийский, цит. по: РИВОРД 31).
Отказ поклониться человеку - из зависти, как полагали одни, или из гордости, как думали другие, - принимается за причину падения ангелов в апокрифических <КНИГАХ АдаМА И ЕВЫ> (<Жизнь Адама и Евы>) (1 в. до н.э.), где сам Сатана рассказывает историю собственного падения: <И поднялся Михаил и воззвал к ангелам: поклонитесь Божьему подобию, как повелевает сам Бог, Господь! И Михаил первым поклонился ему. Затем он призвал меня и сказал: Поклонись Божьему подобию! Я сказал: (...) Я не поклонюсь тому, кто младше и ниже меня (...) Это он должен мне поклониться> (14). Из богословов мотив зависти к человеку принял Иреней, однако позднее эта причина была почти всеми отвергнута, а похоть если и принималась за таковую причину, то понималась отвлеченно: как безмерная любовь Дьявола к самому себе (у Дунса Скота; Похоть Демонов).
Наиболее известным сторонником зависти как мотива падения был Лактан ий, полагавший, однако, что Дьявол завидует не человеку, но Сыну Божьему: Бог сотворил Сына и Сатану почти одновременно, но Сатана был сотворен вторым; если Сын удержался в своей <божественности>, то Сатана <был отравлен завистью как ядом, и перешел от добра ко злу> (<Божественные установления>, 2:9; цит. по: РИВОРД, 68).
Большинство теологов сошлись на том, что падение совершилось до сотворения материального мира и человека и причиной его была гордыня Дьявола и зависть к Богу. Мотив гордыни ясно выражен уже во второй книге Еноха, где от ли а Бога говорится об ангеле, <замыслившем немыслимое>: утвердить свой трон выше, чем облака над землей, дабы стать равным по силе Богу; <и я сбросил его с высот вместе с его ангелами> (2 ЕНОХ. 29:4). По выражению Иоанна Кассиана (360-435), Дьявол был <пронзен стрелой гордыни> (цит. по: РИВОРД, 43).
В латинской поэме <О первородном грехе> св. Авита Алкима (6 в.) Дьявол в гордыне отрицает даже факт собственной тварности, предпочитая думать, что сам сотворил себя: <Думая, что он сам себя сотворил (se semet fecisse putans), что он сам был собственным создателем (sum ipse creator quod fuerit), почувствовал ярость неистовым сердцем, и, отрицая творца (autoremque negans), сказал: "Последую божественному имени, и воздвигну вечный трон над эфиром..."> (АВИТ АЛКИМ, col. 331). ПЕТР ЛОМБАРДСКИЙ понимал Дьявольскую гордыню как желание уподобиться Богу: <Хотел уподобиться Богу не путем подражания, но приобретя такую же силу (similis quidem esse Deo voluit non per imitationem, sed per aequalitatem potentiae)> (СЕНТЕНЦИИ, 2:6:1). В результате самым, быть можег, страшным наказанием для Дьявола стало именно то, что он остался навеки обречен на подражание - на жалкую роль насмешливой обезьяны Бога.
Иные, богословы, как, например, Фома Аквинский, понимали Дьявольскую гордыню иначе: они полагали, что Дьявол, будучи существом более чем здравомыслящим, никак не мог желать полностью уподобиться Богу, так как не мог не осознавать утопичности подобного притязания. Дьявол хотел лишь свободы: он хотел получить собственное блаженство и собственное спасение своими силами, <хотел иметь это благодаря достоинствам своей природы (per virtutem suae naturae), а не благодаря Божьей помощи и с Божьего соизволения> (ФОМА АКВИНСКИЙ, СУММА ТЕОЛОГИИ, 1А:63:3).
Грех Дьявола, возжелавшего стать равным Богу и людям обещавшего уподобить их Богу (<будете, как боги> - БЫТ. 3:5), - прежде всего в нарушении установленных Богом грани, в оставлении Дома Бытия, или даже в посягательстве на его перестройку (грех, проявившийся хотя бы в желании Дьявола <утвердить свой трон выше облаков>). Это прекрасно понимали наиболее проницательные богословы. Так, Августин определяет Демонов как существа, <не служащие своему началу, покинувшие свое жилище (relinquentes suum domicilium) для греха>. Мир понимается здесь как Дом, которые надлежит <хранить> (БЫТ. 2:15), но уж никоим образом не покидать и не перестраивать. Иоганн Вир, завершитель многовековой тради ни ученой Демонологии, видит сущность Дьявола именно в его желании перевернуть <все вещи> в онтологическом доме человека. Обустроенность Божественного Дома, благодетельность грани, положенных Богом для всякой твари, определенность места, предназначенного раз и навсегда всякому живому существу, - все это Иоганн Вир передает потоком весьма выразительных образов: <Разве дозволено мне божественным величием летать по воздуху, как птица, или ползать по земле с червями, или жить в воде вместе с рыбами; всего этого я, конечно, не умею, поскольку образую определенный чин у Бога (Dei ordinem), как по происхождению, так и по естественным способностям, которые Бог мне дал, создав меня из праха земного и составив из костей, нервов, сухожилий, мяса, вен, артерий, крови и духа, и приказав, чтобы я, в силу такового сотворения, ходил по земле, возделывал ее, заботился о ней и обо всем, что живет на ней, а душой, которую он вдохнул в меня, стремился к небесному... Итак, не следует оленям скакать по воздуху, а рыбам жить на земле, и не следует тому, кто живет в Индии, пить воды Соны, а нем у утолять жажду в Тигре вместо Рейна... что не может совершиться в своем чине - запрещено [Богомр (ВИР, ОБ ОБМАНАХ, гл. 24,§ 10-11).
В чрезвычайно занимавшем умы вопросе о точном времени падения ангелов существовали различные мнения. Воззрение, согласно которому ангелы пали лишь во времена Ноя, в эпоху раннего Средневековья было популярно, но к 910 ее. уже практически не имело сторонников; догадка Иренея о падении Люцифера после сотворения человека (из зависти к нему) также не стала популярной. Мнения расходились в основном между с енарием сотворения и падения ангелов до творения материального мира, и с енарием, согласно которому ангелы пали уже после сотворения мира, но до творения человека.
Второго мнения придерживался Данте, у которого Люцифер вонзился в южное полушарие Земли и застрял в ее центре - средоточии всего материального мира (АД, 34:121-126). В теологии раввинов вопрос обсуждался с еще большей детальностью: так, раввин Абен-Эзра полагал, что падение произошло на второй день творения, и т. п. В конце кон он большинство схоластов (Петр Ломбардский, Альберт Великий, Фома Аквинский и др.) сошлись на том, что между сотворением мира и падением ангелов прошло некоторое время (довольно популярную идею мгновенного - в самый момент творения - падения Сорбонна осудила в 1241 и 1242 гг., как не оставляющую Дьяволу совсем времени на размышление и возлагающую всю ответственность за его грех на Бога), однако время крайне малое (moracula): ведь ангельский разум схватывает космос мгновенно и интуитивно и не нуждается ни в сборе информа ни, ни в долгих раздумьях. <В первый момент все были благи, - пишет ФОМА АКВИНСКИЙ, - но во второй момент благие отличились от дурных> (СУММА ТЕОЛОГИИ, 1А:63:5-6).
Дж. Б. Расселл обратил внимание на совпадение, которое в этом вопросе имеется у схоластов с современными физиками-космологами, также занятыми вопросом об аномалиях, имевших место в самое первое мгновение <Большого взрыва>. <Вопрос о введении нравственной аномалии греха в космос имеет курьезные аналогии в современных космологических проблемах. Физика склонна предположить, что начальное состояние космоса в первый момент было совершенно симметричным. Асимметрия или искажение, вероятно, были введены в космос (неизвестно как) за ничтожно малую долю секунды (moracula) после Взрыва> (РАССЕЛЛ, ЛЮЦИФЕР, 175).
Дискутировали и вопрос, куда собственно упали ангелы. У Данте они <дождем ниспали с неба> (АД, 8:83), видимо, на землю; по другой популярной версии - они упали в нижний воздух; или же они как бы и не упали, но <бесконечно парят в воздухе над бездонностью> (2 ЕНОХ. 29:4). В <Видении Петра-Пахаря> Ленгленда ангелы, составлявшие десятый чин, пАдают, совершенно как гиганты <Теогонии> Гесиода, девять дней (что, видимо, соответствует девяти небесным сферам), причем одни пАдают в нижний воздух, другие - на землю, другие - те, чей грех тяжелее - попАдают в преисподнюю.
Доля ангелов, оказавшихся неверными, в их общем количестве чаще всего оценивалась - под влиянием Апокалипсиса, где говорится о <драконе> (понятом как Сатана), увлекшем с неба <третью часть звезд> (ОТКР. 12:3-4), - как треть. Менее распространенная точка зрения опиралась на библейскую притчу о женщине, которая <имея десять драхм>, потеряла одну драхму, но, найдя ее, возрадовалась (ЛУК. 15:8-10): десять драхм - это десять ангельских чинов (по утверждению апокрифической 2 книги Еноха, изначально Бог создал <десять воинств ангельских>; 2 ЕНОХ. 29:3-4), один из которых и пал. К этой точке зрения склонялся Григорий Великий, полагавший, что род человеческий создан именно для того, чтобы восполнить недостающий с момента падения десятый чин (<...чтобы заполнилось число избранных, создан человек как десятый [чинр - ГОМИЛИЯ 34:6-7). То же утверждает и английский церковный автор 10 в. Эльфрик (Aelfric): <Человечество было создано, чтобы заменить десятое воинство, которое было виновно в гордыне и обратилось в злых Демонов...> (цит. по: РАССЕЛЛ, ЛЮЦИФЕР, 152). Эта идея отзывается и у Данте, который, однако говорит не о десятом чине, но о десятой части ангелов всех чинов: <Из всех этих чинов пала, сразу после сотворения, примерно десятая часть; и для восстановления утраченных была сотворена человеческая природа> (ПИР, 2:5).
Остро ощущая недостаточность сведений, содержащихся в Библии, средневековое воображение пыталось своими силами воссоздать историю о падении ангелов.
Две староанглийские поэмы (т. н. Genesis А и Genesis В) дополняют книгу Бытия отсутствующими в Ветхом Завете подробностями. Бог, согласно этим поэмам, создал ангелов до человека и материального мира, но некоторые ангелы из зависти и гордыни восстали против Твор а, а Люцифер даже воздвиг собственный трон на севере неба. Разгневанный Творе приготовил Ад для грешных ангелов и, решив заполнить поредевшие ангельские чины новыми существами, создал Адама и Еву. Люцифер в это время хвастается, что не нуждается в служении Богу; он восхищается своей красотой и погружается в восторженное самосозерцание. <Я, как и он, сам могу стать Богом!> - воскли ает он.
Однако этим планам не суждено было свершиться: Бог свергает Люцифера в темные долины Ада; падение мятежников длится три дня и три ночи; когда они Наконец достигают дна, они теряют свое ангельское достоинство и становятся Демонами. Придя в себя после падения, Дьявол обращается к своим соузникам по аду с дерзкой речью. Он обвиняет Всевышнего в несправедливости обрушенного на них наказания и сообщает, что ему стали известны планы Бога заполнить поредевшие ряды ангелов людьми, сделанными из презренного праха. <О, - воскли ает он, - если бы я мог хотя бы на один зимний час освободиться отсюда, я мог бы многое сделать с моей адской ратью!>
Место Дьявола в божественной иерархии после его падения остается пустым - но его мог занять и кто-нибудь из особо почитаемых святых. Так, во францисканских кругах высказывалось мнение (например, Бартоломео Пизано, цитируемым Виром, - ОБ ОБМАНАХ, Гл. 16, § 8), что это место занял св. Франциск Ассизский: он воссел на небесах <надо всеми святыми>, выше его - лишь <Богоматерь, Иоанн Креститель, Иоанн Евангелист и апостолы>.
Отголоски туманного предания о неких ангелах, которые не примкнули ни к Богу, ни к Люциферу, выразились в старофранцузской <Песне об Эсклармонде>, обрекающей эти нерешительные существа на вечные скитания по свету, и в <Божественной Комедии> Данте, который не пустил их в Ад, но поместил у его ворот, вместе с <ничтожными> (АД, 3:40-42):
Их свергло небо, не терпя пятна; И пропасти Ада их не принимает, Иначе возгордилась бы вина.

ПАЛАЧ БОГА

Идея, что Демоны и сам Дьявол могут выполнять назначенные Богом наказания, - т.е. служить, а не противостоять ему, - была, при всей ее несовместимости с не менее популярным представлением о Дьяволе как злейшем враге Бога, настолько обычной, что Вир, отдавая четвертый чин инфернальной иерархии <карателям злодеяний> - палачам Бога, оставляет эту пози ию без комментариев, как не требующую разъяснений (ОБ ОБМАНАХ, гл. 23, § 4).Ведь и ветхозаветный Бог говорит: <Я творю губителя для истребления> (Ис. 54:16); <Возмутитель ищет только зла; поэтому жестокий ангел будет послан против него> (ПР. 17:11), - и действительно, за то, что Давид устроил перепись населения, Бог посылает к нему <Ангела-истребителя> (1 ПАР. 21:15), а к Саулу
- <злой дух> (1 ЦАР. 16:14).
Эти <слуги Божьей мести, исполнители его правосудия и палачи (tortor)> (ВИР, ОБ ОБМАНАХ, Гл. 24, § 15) и есть Демоны. Одно из определений-имен Дьявола у Вира (имеющее в виду как раз упомянутую душевную пытку Саула) так и гласит: <Божий дух, в силу службы своей именуемый палачом Бога (Dei carnifex) (ОБ ОБМАНАХ, гл. 21, § 20). Демоны рыщут в нижних регионах воздуха, <ожидая приказаний Бога, исполнителями коего они являются, чтобы искушать или карать людей, согласно желаниям Бога, и не иначе> (ВИР, ОБ ОБМАНАХ, гл. 24, § 8). Демоны <посланы Богом для исправления злых и для наказания осужденных> (ШПРЕНГЕР, ИНСИТОРИС, 115).
Особенно подробно эта тема разработана в Демонологии Лютера, который, различая в отношении Бога к человеку область гнева и область блаженства, полагал, что в гневе Бог наказывает человека руками Дьявола. Бог использует Дьявола как <своего палача (Henker), посредством которого он осуществляет свои наказания и изливает свой гнев> (ЛЮТЕР, V, 839, 1109); Дьявол - <палач на службе у нашего Господа> (ЗАСТОЛЬНЫЕ БЕСЕДЫ, I, 722).
Существовало множество легенд об исполнении Демонами праведного наказания над грешниками. Так, <в ночь перед сильным наводнением в долине Арно (1333) один из святых пустынников, живших на берегу у Валломброзы, услышал из своего скита Дьявольский гам, перекрестился, подошел к двери и увидел мчавшихся мимо черных, ужасных всадников в полном вооружении. В ответ на заклятие старца один из ры арей обратился к нему с такой речью: "мы идем утопить, если Господь это допустит, Флорен ию за ее грехи"... С этим можно сравнить вене ианское видение, относящееся почти к тому же времени (1340), которое послужило темой для удивительной картины некоего великого мастера венецианской школы, вероятно, Джорджоне: галера, полная Демонов, с быстротой птицы приближается по охваченной бурей лагуне, чтобы погубить город, погрязший в грехе; но трое святых, неприметно взошедших на барку бедного рыбаря, своими заклятиями погружают Демонов и их корабль в бездну вод> (БУРКХАРДТ, 448).
По отношению к монахам с их обычно мелкими прегрешениями Демоны выступают в роли не столько палачей, сколько суровых воспитателей. ЦЕЗАРИЙ ГЕЙСТЕРБАХСКИЙ (ДИАЛОГ О ЧУДЕСАХ, 170) рассказывает о том, как монах, отведавший запретного мяса, был растянут Дьяволом, <как покров, на крыше колокольни>, - Дьяволу <было разрешено напугать, но не убить его>, и <монаху пришлось громко воззвать к братии о помощи>.
В 16-17 ее. метафора Демона-палача достигает натуралистической зримости в связи с общим упрощением образа Дьявола: из хитрого искусителя Средневековья он все больше превращается в кровавого разбойника-убий у, который если и вершит Божий суд, то с непомерной, неадекватной жестокостью, которая сама по себе - а отнюдь не в качестве воздаяния за грехи
- служит предметом завороженного интереса авторов <ужасных историй о Дьяволе> - жанра, получившего широкое распространение в литературе Ренессанса.
В качестве примера можно привести <Ужасную и истинную историю, произошедшую в городе Сольере, в Провансе> (опубл. в Париже в 1619 г.).
Юноша, давший клятву стать священником, нарушил ее и собрался жениться <на юной гугенотке>. Перед церемонией жених вошел в комнату дома невесты и увидел <у постели маленькую девочку лет двух, а рядом с ней - огромного человека, одетого в черное, который мучил малое дитя...>; жених вмешивается, <и тогда этот человек бросается на него с яростью и говорит ему такие слова: "За тобой-то я и пришел". Произнеся это, он бросил его грубо на пол, разорвал ему штаны, схватил его за срамные части, вытащил из кармана нож и отрезал ему гениталии под самый корень...>; затем <злой дух> перерезает горло девочке, а <инструмент> своей жертвы режет на <ломти и кружочки>, разбрасывая их по комнате, в центре которой <вешает детородные части (genitoires) и кишки>. Мораль, которой завершается эта история, не оставляет никакой ясности, а лишь напускает тумана: <Все это произошло по таинственной случайности, а также в силу жестокости Дьявола, которому Бог дал на то попущение по основаниям, в которых нельзя найти никакого основания (pour raison ou l'on ^ peut trouver aucune raison), ибо невозможно судить о тайнах Неба> (цит. по: СИМОНИН, 22-23).

ПАНДЕМОНИУМ/ПЕТУХ

читать

ПАНДемонИУМ
Слово, придуманное Мильтоном (буквальное значение - <все Демоны>) для обозначения <блистательной столицы Сатаны и ангелов его> (МИЛЬТОН, 44; кн. 1).
ПЕТУХ
Петух - символ воскресения и бдения. Услышав крик петуха, утренняя звезда восходит на небе и верующий подымается на молитву. С криком петуха надежда возвращается к больным, а вера - к падшим и Христос обращается ликом к заблудшим (СРЕДНЕВЕКОВЫЙ БЕСТИАРИЙ, 157). Согласно воззрениям Демонологов, петух облАдает способностью обращать Дьявола в бегство, что объяснялось ссылками на <факты> из области поведения животных: Ланкр утверждает, что взгляд петуха обращает в бегство льва, а Дьявол, как известно, - <лев преисподней>. Лев боится белого петуха (СРЕДНЕВЕКОВЫЙ БЕСТИАРИЙ, 75). Средневековый
крестьянин боялся выходить из дому утром до петухов, так как ночь полна Демонов, которых разгоняет лишь крик петуха (ГУРЕВИЧ, 151). Данное воззрение, видимо, настолько укоренилось в народном сознании, что САЛЬГЕС в своей книге об истории предрассудков, опровергая его, считает необходимым заручиться данными <опыта>: некий петух, посаженный в клетку ко льву, не только не поверг его в панику, но был им съеден.
Порой петуху приписывалось свойство при приближении Дьявола пугаться самому, что все равно было пагубно для нечистой силы, так как выдавало ее (ГЕРРЕС, кн. 7, гл. 26).
Крик петуха, как и звон церковного колокола, заставляет Демона, несущего что-либо по воздуху, выронить свою ношу. Однако, если колокол облАдает указанным свойством в силу своей освященности, то магическая сила петуха остается загадочной, и уж во всяком случае никак не связанной с силой церковных ритуалов. Кроме того, крик петуха прерывает шабаш, что вполне объяснимо его связью с наступлением утра, чтобы заставить петуха молчать, ведьмы натирали его голову и гребешок оливковым маслом или вешалицему на шею ожерелье из побегов виноградной лозы.
С другой стороны, петуху порой приписывали и Демонические свойства; в частности, считали его способным сносить яй а, из которых вылупливался василиск - символ Дьявола. Петухов, якобы снесших яйца, порой постигало суровое наказание: в 1474 г. в Кабленберге (Швейцария) такой петух был при стечении народа торжественно сожжен вместе со своим яй ом.

ПЕЧАТЬ ДЬЯВОЛА/ПОДЗЕМНЫЕ ДЕМОНЫ/ПОЖИРАТЕЛЬ ЛЮДЕЙ

читать

ПЕЧАТЬ ДьяволА
След, который Дьявол оставляет на теле человека, вступившего с ним в общение. Этот мету, имеющую разнообразные формы (лапы жабы или кошки, маленькой фигурки зай а и т. п.), Дьявол ставит уколом рога или когтя на любой части тела, например, на верхней губе, как у ведьмы Мадлен Шодрон (Женева, повешена в 1652 г.). Наличие на теле подозреваемой в ведьмовстве такой меты служило веским доказательством ее вины. Например, у Мари Мартен (Пикардия, повешена в 1586 г.) трибунал обнаружил след кошачьей лапы (КОЛЛЕН ДЕ ПЛАНСИ, 448-449). Чаще всего Дьявол ставил свою печать на шабаше, в знак окончательного посвящения в ведьмы или ведьмаки. Ребенок, прошедший первичное посвящение на шабаше, носит временную печать, которая потом заменяется постоянной (Шабаш). Помимо символического, печать Дьявола имела и функ иональное значение: некое ощущение в области тела, помеченной Дьяволом, предупреждало ведьму о начале сборе на шабаш (КОЛЛЕН ДЕ ПЛАНСИ, 586).
На руке Фауста после подписания договора с Дьяволом появились <окровавленные письмена>: <О Homo fuge> (<О, человек, беги прочь> - т.е. беги от Фауста как проклятого) (ФАУСТ, 43).
Иногда Дьяволу позволялось оставлять свою печать и на теле святого - в знак того, что последний оказался близок к поражению в своей борьбе с Дьяволом. Так, когда святому Симеону Демон явился в облике Бога во славе, на колесни е, окруженной херувимами, и предложил отшельнику взойти на колесни у и принять корону, святой уже было поставил одну ногу на ступеньку, но сообразив все-таки, что его искушают гордыней, отдернул ногу, - однако нога до конца жизни осталась хромой (ДЕЯНИЯ СВЯТЫХ, 5 января).
ПОДЗЕМНЫЕ ДемонЫ
Демоны, обитающие под землей, отличаются особой злобностью - качество, которое по-разному мотивировалось в византийской и ренессансной Демонологии. Михаил Пселл, едва ли не первым описавшим подземных Демонов (в его классифика ни <гипохтония> - Демоны, живущие под землей, уступают ужасностью лишь т. н. <мизофаэс> - слепым и бесчувственным Демонам, пребывающим в самых отдаленных глубинах Ада), считает, что Демоны <тем злобней, чем более плотным слоем материи они покрыты> (ит. по: ВИР, ОБ ОБМАНАХ, гл. 22, § 8).
Это представление, безусловно, развивает Демонологические классификации неоплатоников, например, Порфирия (ок. 234-302), которые ставили порочность Демонов в прямую зависимость от их укорененности в материальном мире; однако неоплатоники, конечно, не рассматривали погруженность Демонов в материю с такой наивной буквальностью. Согласно
ПСЕЛЛУ, дыхание некоторых подземных Демонов может искажать черты лица человека, которое от их дуновения распухает и становится неузнаваемым.
Поверья о подземных Демонах в 16-17 ее. получили особенное распространение в Германии в связи с бурным развитием рудничного дела. Георг Агрикола увидел в них <Дьяволов, приставленных охранять подземные сокровища>; как и у Пселла, у немецких Демонологов эти Демоны отличаются особенно ужасной внешностью и жестоким нравом; имена их как правило включают корень berg - <гора>. Демон рудников Аннеберг является в виде лошади с огромной шеей и горящими глазами; однажды он убил одним своим дуновением дюжину рабочих, которые трудились в охраняемых им золотоносных копях; Демон Снеберг, <одетый в черный капюшон>, однажды вытащил рабочего из шахты, уже полной золота, и забросил его на холм, <потрепав его тело> (ВИР, ОБ ОБМАНАХ, гл. 22, § 7).
ПОЖИРАТЕЛЬ ЛЮДЕЙ
Дьявол - пожиратель душ, как, впрочем, и тел грешников; <как рыкающий лев>, он ищет, <кого поглотить> (1 ПЕТР. 5:8). Приобщение грешников к тому, что служит антитезой церкви - <тела Христова>, - к <телу антихристову> (<те, кто неправедной жизнью присоединяются к Сатане, становятся членами его тела> - ГРИГОРИЙ ВЕЛИКИЙ, МОРАЛИИ, 4:11), понимается в Средневековье порой совершенно буквально: как пожирание, т.е. непосредственное вбирание грешника в огромное тело (<чрево>) Дьявола. По средневековым представлениям, забирая душу, Дьявол нередко забирает и тело, нередко поясняя это доходчивым иносказанием: <ведь тот, кто купил коня, получает и уздечку!> (ГУРЕВИЧ, 232).
Моделью для такого понимания Дьявола, без сомнения, послужили языческие боги, обнаруживавшие каннибалистические наклонности и впоследствии сами переосмысленные как Демоны: Эврином, Молох и др. Огромная, все пожирающая глотка (чрево) - в равной степени и метафора Ада, и атрибут Дьявола; Христос, по выражению Ефрема Сирина, <своим святым оружием разорвал всепоглощающее чрево Ада и заткнул коварную пасть Дьявола> (цит. по: ЭРИХ,27). ПЕТР ДОСТОПОЧТЕННЫЙ (аббат Клюни, 12 в.) рассказывает о том, как Демон угрожает святому его сожрать (col. 869). Однако настоящего святого Дьяволу никогда не удается сожрать: в житии св. Иоанна (ДЕЯНИЯ СВЯТЫХ, 30 марта) Дьявол принимается пожирать святого, однако тот, погруженный в молитву, не обращает на Дьявола внимания, и тот, посрамленный, удаляется.
Подлинным апофеозом Дьявольской жратвы становится, конечно же, ад, где Дьявол получает возможность сжирать каждого грешника (пожирание тела, изображаемое на многочисленных картинах Ада или Страшного суда, следует
рассматривать как метафору пожирания души). В <ВИДЕНИИ ТНУГДАЛА> Люцифер при каждом выдохе извергает из глотки души осужденных и развеивает их по всем областям Ада, а при вдохе втягивает их назад и пережевывает. В том же видении Демоны загоняют грешников в огромное, изрыгающее пламя чрево гиганта <Ахерона>, который сам таким образом наказывается за жадность. Джакомино да Верона (13 в.) изображает, как повар Вельзевул поджаривает душу <словно жирную свинью>, заправляя ее соусом из воды, соли, сажи, вина, желчи, крепкого уксуса и нескольких капель яда и отправляет ее к столу адского царя, но тот, попробовав, находит кушание недожаренным и отсылает его обратно (ЭРИХ, 101).
В иконографии Дьявола тема пожирания достигает своей кульмина ни, пожалуй, в мозаике купола флорентийского баптистерия (13 в.): здесь жрет и сам гигант, оли етворяющий Дьявола и ад, жрет <трон>, на котором он восседает, жрут, Наконецц, две чудовищные змеи, выползающие из ушей людоеда. Мотив пожирания тесно связан и с мотивом переваривания душ. Так, у Босха (Ад, Эскориал) Дьявол, персонифицирующий ад, сидит на стульчаке над отверстием клоаки, куда и пАдают переваренные души. Характерно, что трюки, которые при помощи Дьявола проделывает, Иоганн Фауст, весьма часто связаны с пожиранием (иллюзорным): он заглатывает лошадь вместе с возом сена; заглатывает и некого мальчишку в харчевне, запивая его кадкой с водой и т п. Кроме того, он легко и охотно достает еду и выпивку, ибо <ко всем погребам он имеет ключи> (СВИДЕТЕЛЬСТВА О ФАУСТЕ, 17,22,15).

ПОЛУДЕННЫЙ ДЕМОН/ ПОХОТЬ ДЬЯВОЛА

читать

Представление о злых духах, активных в полдень, известно у многих народов (ср. полудни ы в славянской мифологии). Христианское представление о полуденном Демоне опиралось главным образом на 90 псалом, где (в переводе Вульгаты) прямо называется <полуденный Демон> (daemonium meridianum) (ПС. 90:6). Синодальный перевод говорит в этом месте о <заразе, опустошающей в полдень>. В еврейском оригинале стоит слово Keteb, которое традиционно переводится как <разрушение>, а в раввинистскои литературе действительно используется и как имя Демона. Утверждалось, что этот Демон бродит повсюду с 10 часов утра до трех пополудни в течение трех недель, с 17 таммуза до 9 аба (то есть в середине лета). В мидраше <Тегиллим> строка псалма о Кетебе комментируется следующим образом: <ядовитый Кетеб покрыт чешуей и волосами, он видит лишь одним глазом, а другой у него расположен в середине сердца; он могущественен не в темнотец и не на солнце, но лишь между тьмой и солнцем> (цит. по: ЛЕНГТОН, 50); всякий увидевший его - умирает. В Талмуд Демоническое существо Кетев-Яшуд Зогораим выглядит как рогатый козел и имеет крылья (ХИЛЛЕРС, 1528). Вероятно, того же Демона имеет в виду и пророк Иеремия, когда грозит навести на нечестивых <опустошителя в полдень> (ИЕР. 15:8-9).
Кетеб (Кетев) - <персонифика ия всемогущего полуденного жара> (ХИЛЛЕРС, 1524). Представление о Демонической опасности полдня существовало и в классической античности; так, в идиллии Феокрита (1:15-17) рассказчик боится играть на свирели в полдень:
В полдень не время, пастух, на свирели играть нам не время Пана боимся: с охоты вернувшись, об эту он
пору
Ляжет в тени отдыхать; ведь знаешь - уж
больно он вспыльчив...
(ТИРСИТ ИЛИ ПЕСНЯ; ПЕРЕВ. М. Е. ГРАБАРЬ-ПАССЕК)
Демонологи иногда отождествляли полуденного Демона с древнегреческой Эмпузой, лицо которой пылает жаром: согласно Виру, это имя принадлежит Демонам, которые являются днем по указанию Гекаты (ОБ ОБМАНАХ, гл. 22. §1).
В народных преданиях Средневековья полуденный Демон нередко выступает в роли похитителя и совратителя женщин (КИССЛИНГ, 5). Чаще всего, однако, можно говорить не столько об отчетливом образе некого особенного Демона, сколько о повышенной опасности фатального полуденного часа. В европейских средневековых историях о суккубах первая встреча с ними весьма часто происходит именно в полдень - в лесной чаще (в истории Хенно Зубастого у
Уолтера Мепа), на пустынном острове (в искушении сэра Персиваля в <Смерти Артура> Мелори) и т. п. Опасность полдня иллюстрирует и средневековая переработка античного мифа об Орфее в бретонском ле <Сир Орфео>: сказочный король и его двор, обитающие в царстве смерти, в полдень появляется перед спящей в тени дерев невестой Орфея - Эуродис (Эвридикой), а на следующий день, опять же в полдень, король забирает ее в свое обиталище в пещере и присоединяет к прочим своим пленницам (КИССЛИНГ, 45-46).
Представление о повышенной враждебной активности некоторых Демонов именно в полдень отразилось в книге ЛЕЛУАЙЕ (ИСТОРИЯ ПРИВИДЕНИЙ, кн. 3, гл. 14), который приводит рассказ Васко да Гамы о храме в Калькутте, посвященном некому Демону (разумеется, это европейская трактовка индийского божества); в этот храм никто не смел войти до истечения полудня, вошедший же в полдень немедленно умирал.
Отдаленное отражение средневекового страха перед полуденным временем - в стихотворении М. Лохвицкой <В час полуденный>:
Бойтесь, бойтесь в час полуденный выйти на дорогу;
В этот час уходят ангелы поклоняться Богу, В этот час бесовским воинствам власть дана такая что трепещут души праведных у преддверья рая.
ПОХОТЬ ДьяволА
Хотя большинство богословов видели главный грех Дьявола, вызвавший его падение, в гордыне и зависти, существовало и мнение, что Дьявол пал из-за похоти (Дуне Скот, Reportata Parisiensia, 2:6:2), выразившейся в его безграничной любви к себе. Сторонники этого воззрения выдвигали похоть на первое место среди пороков. Африканский епископ ФУЛЬГЕНЦИЙ (467-533) считал, что Дьявол пал <по причине вожделения (per concupiscentiam), которое - корень всех пороков, желая присвоить себе то, что не было ему дано от Бога> Фульген ий (col. 165).
Разумеется, это воззрение переносилось и на человека; так, БОДЕН (О ДемонОМАНИИ ВЕДЬМ, 106) констатирует, что <от природы человеку не дано большего порока, чем сладострастие>. Переходя от падения Дьявола с его изначальной <похотью к Богу> к похотливости Демонов или к банальной похоти человека, богословы не забывалицо том, что и в похоти в ее узком понимании, в обычном вожделении к женщине есть все же отблеск той изначальной космической похоти, что привела Дьявола к падению. Похоть Демонов - метафора той первоначальной похоти верховного ангела в момент его падения, - метафора вожделения Дьявола стать Богом. На метафизическое происхождение Демонической похоти указывает тот факт, что Демон не может спать с женщиной, которая предварительно не отреклась от Бога.
Сосуществование двух противоречивых представлений: о крайней похотливости Демонов и об их полной холодности - возможно, можно объяснить именно тем, что похотливость Дьявола имела чисто нарциссический характер, будучи направленной исключительно на самого себя. Грязная похотливость Демонов - далекое отражение той великой похоти, которая привела Люцифера к падению; однако именно ей сексуальные игры Демонов обязаны своей странной холодностью.
Некоторые Демонологи даже полагали, что <Демоны творят скверные плотские действия не из наслаждения, но из желания запятнать душу и тело тех, кому они служат инкубами и суккубами> (ШПРЕНГЕР, ИНСТИТОРИС 113). Метафорой этой холодности служит мотив <холодного семени>, который проходит через все описания сексуальных сношений Демонов; при этом нередко подчеркивается, что Демон, хотя и стремится иногда его разогреть, не властен преодолеть этот недостаток своей сексуальной природы: <...некая ведьма однажды спросила у Дьявола, почему он не разогреется, а тот ответил, что делает все, что может> (БОДЕН, О ДемонОМАНИИ ВЕДЬМ, 117).
С другой стороны, те же описания подчеркивают относительную длительность полового акта Демонов, что, видимо, указывает на их сексуальность: так, Маргарита Бремон признавалась, что Демон пробыл с нею <более получаса>; с другой ведьмой Демон также пробыл полчаса (БОДЕН117).
Козлиный облик - самый типичный для воплощений Демонов - знак их крайней похотливости: <есть сходство между козлами и духами, - итирует БОДЕН (106) Пико делла Мирандолу, и добавляет от себя: - Итак, Демоны облАдают властью над похотливым и жестоким вожделением>. Сила Дьявола <заключается лишь в чреслах и в пупе. (...)...Дьявол лишь чрез излишества плоти господствует над людьми. У мужчин ентр этих излишеств лежит в чреслах, так как оттуда выделяется семя. У женщин же семя выделяется из пупа> (ШПРЕНГЕР, ИНСТИТОРИС, 109).
Демоны не имеют своего семени, но пользуются семенем людей и даже животных; они не оплодотворяют, но лишь <перемещают семя> (ШПРЕНГЕР, ИНСТИТОРИС, 113), и рожденный ребенок принадлежит не им, но человеку, у которого было похищено семя.
В то время как ведьмы в своих показаниях единодушно отмечали холодность семени, изливаемого Демонами, ученые Демонологи рассуждалицо том, как Демонам удается сохранить человеческое семя способным к зачатию и, следовательно, теплым: так, Шпренгер и Инститорис предположили, <что Демоны столь быстро передвигаются, что семя не успевает охладеть> (113).

@темы: Мифы и Легенды, полезное и нужное

---

05.05.2010 в 01:58

Пишет  Yu Yamato:

HORTUS DAEMONUM
СЛОВАРЬ ИНФЕРНАЛЬНОЙ МИФОЛОГИИ СРЕДНЕВЕКОВЬЯ

продолжение...

ХРИСТОС ЧЕЛОВЕК И ДЬЯВОЛ

читать

Причина личной ненависти Дьявола к человеку и его трюка с Евой в Средние века виделась очень конкретной: Бог создал человека в надежде заполнить поредевшие чины ангелов (в трактовке Григория Великого и Эльфрика, человечество должно заменить еликом павший <десятый чин> ангелов); человек, тем самым, должен занять место падших ангелов, а те и сами были бы не прочь вернуться на небо. В апокрифическом тексте <Жизнь Адама и Евы> (1 в. до н.э.) Сатана объясняет Адаму: Бог из-за Адама, из-за нежелания Сатаны ему поклониться, изгнал его, Сатану, и его ангелов <из их жилищ> в этот земной мир, и потому видеть, как Адам наслаждается райским блаженством, для него - нестерпимая мука: он совратил его жену, дабы и Адам <был изгнан из своей радости и наслаждения, как я изгнан из моего величия и великолепия> (16).
Дьяволу дана возможность влиять на человека, но вопрос о том, на кого из людей Дьявол собственно может воздействовать, вызывал споры. Мнение Абеляра, что Дьявол испытывает лишь неправедных, являясь своего рода тюремщиком Бога, было осуждено Собором в Сансе в 1140 г.; позднее Фома Аквинский окончательно разъяснил, что Дьявол испытывает и избранных, которые свободны сделать выбор, но Бог в перспективе вечности уже знает, что они выберут.
Власть Дьявола над человеком богословами объяснялась двумя способами. Первое объяснение основывалось на идее обмана: Дьявол обманул Еву и в результате обмана получил власть над человечеством. <Конечно, Дьявол не имел права на человека, которого обманул скверной хитростью (malo dolo)>, - утверждал РОБЕРТ ПУЛЛЕН (СЕНТЕНЦИИ, 4:13).
Второе объяснение, более распространенное, исходило из идеи права: первородный грех дал Дьяволу законное право на владение человеческими душами, которое было отнято у него то ли искупительной жертвой Христа, то ли неким выкупом. <Дьявол справедливо (juste) облАдает человеком, ибо Бог справедливо это разрешил и человечество справедливо несет стрАдания, которые заслуживает>, - утверждал в начале 12 в. РАЛЬФ ЛАОНСКИЙ, выражая тем самым весьма распространенное мнение (ИЗБРАННЫЕ СЕНТЕНЦИИ, 31).
Попытки примирить обе точки зрения нашли выражение в таких определениях права Дьявола, как <тираническое право> (jus tyrannicum) (ЛЕВ ВЕЛИКИЙ, ПРОПОВЕДИ, 23), <якобы-право> и т. п.; возникающее при этом явное противоречие в понятии почти не осознавалось, и для большинства богословов Дьявол оставался одновременно и вором, похитившим человеческое блаженство, и педантом-юристом, умеющим с помощью хитрой казуистики и ссылок на само Священное Писание отстаивать полную законность своих притязаний.
Христос явился, <чтобы разрушить дела диавола> (1 ИОАН. 3:8). Однако и здесь не все было просто. Отношения Христа к Дьяволу и человеку также осмыслялись посредством двух достаточно далеких друг от друга идей, которые тем не менее некритически сосуществовали в построениях большинства средневековых богословов.
Помимо идеи искупительной жертвы, ставшей в конце концов (не без влияния ансельмовой теории <удовлетворения>; Осуждение и спасение Демонов) общепризнанной, высказывалась и идея выкупа, предложенного Богом Дьяволу за нас, - выкупа обманного, таившего в себе ловушку: Дьявол, ничего не зная о божественности Христа (Искушение; Обман) и попытавшись заполучить его душу, тем самым покусился на абсолютно безгрешного человека, превысил свои полномочия и в результате этой ошибки лишился прав на всех нас.
Концепция жертвы отрицала право Дьявола на душу человека, вообще выводила из игры Дьявола и касалась лишь отношений между Богом, его сыном-богочеловеком и самим человечеством. <Христос принес кровь свою, плату за наше спасение, не Дьяволу, но Богу>, - так точно выразил суть этой концеп ни ФОМА АКВИНСКИЙ (СУММА ТЕОЛОГИИ, III А:48:4). Концепция выкупа, напротив, предполагала, что плата - пусть и обманная - приносится все же Дьяволу, поскольку тот имел реальное право на человеческую душу. Образный ряд теории жертвы и теории выкупа был совершенно различен: в рамках первой Христос выглядел невинным агн ем, кротко претерпевающим муки по-попущению Бога, но от Сатанинских сил; в контексте же второй теории Христос представал хитрым и мудрым политиком и воином: он принял плоть и кровь, <дабы смертью лишить силы имеющего державу смерти, то есть диавола> (ЕВР. 2:14); <Христос, подобно тому как мудрый воин прячется в пещерах и скалах, чтобы внезапно напасть на противника, укрылся в утробе Богоматери, замаскировав свою божественную природу под обличием человечности> (Евсебий Александрии - цит. по: РАССЕЛЛ, ЛЮЦИФЕР, 177). Христос-воин наносит Дьяволу ряд сокрушительных поражений; средневековая богословская нумерология с ее пристрастием к семерке насчитала семь поражений Дьявола от Христа: низвержение восставшего Люцифера в ад; воплощение Христа; противостояние Христа искушениям в пустыне; страсти Христовы; нисхождение Христа в ад; воскресение из мертвых; второе пришествие.
Дьявол и его рать, как правило, не осознают божественности Христа вплоть до того момента, когда он отверзает врата Ада (Нисхождение в ад); искушение Христа, предпринятое с целью разузнать, не Бог ли он, не дает положительного результата (Искушение).
Мотив неведения Дьявола, очень популярный в Средние века, странным образом противоречит Евангельским текстам, где изгоняемые Христом бесы, прекрасно осознавая его божественность, кричат ему: <оставь! что Тебе до нас, Иисус Назарянин? Ты пришел погубить нас! знаю Тебя, кто Ты, Святый Божий> (МАРК. 1:24, также 3:11, ЛУК. 4:34). Это знание, проявляемое бесами, в свою очередь противоречит словам Христа: <...всё предано Мне Отцем Моим; и кто есть Сын, не знает никто, кроме От а, и кто есть Оте, не знает никто, кроме Сына, и кому Сын хочет открыть> (ЛУК. 10:22).
С особой наивной ясностью мотив неведения чертей выражен в литургической драме средневековья. Так, в <МИСТЕРИИ О СТРАСТЯХ> А. ГРЕБАНА (10 455) один из Демонов, Берих, комически вопрошает: <Что за чертов человек этот Иисус?> (Quel deable d'homme est ce Jhesus?); в средневековой английской пьесе <Искушение> Дьявол, искушавший Христа, печально подытоживает: <Что он, я так и не смог узнать; Бог он или человек, я не могу сказать, и от огорчения я порчу воздух> (цит. по: РАССЕЛЛ, ЛЮЦИФЕР, 266). В некоторых драмах (в частности, у ГРЕБАНА) Дьявол вдруг прозревает в самый момент судилища у Пилата, и, осознавая, что после смерти Христа ему, черту, не будет пощады, пытается остановить ход событий, им же самим, при попущении Бога, запущенных: он является к жене Пилата Прокуле во сне и объявляет, что ее мужа ждут ужасные последствия, если он предаст смерти невинного человека, - однако Каиафа убеждает Пилата, что этот сон вызвал сам Христос посредством магии.
Вместе с тем, подобная трактовка событий и Дьяволу дает оправдательный аргумент: ведь он не знал, что Христос - Бог, он согрешил по незнанию. В <КНИГЕ ВЕЛИАЛА> ЯКОБА ТЕРАМСКОГО Дьявол говорит Христу: <Ты обманом освободил человека, я не стал бы тебя преследовать и убивать, но ты изобразил из себя человека, а был Богом>. Однако Христос, если и хитрил, то вполне оправданно, ибо <с лукавым - по лукавству его> (ПС. 17:27)
Перспективы на спасение из оков Дьявола для тех, кто умер до искупительного подвига Иисуса, представлялись богословам весьма ограниченными: согласно наиболее распространенному мнению, нисхождение Иисуса в Ад после распятия спасло всех еврейских патриархов и правоверных евреев, верных завету. Однако Ориген, Кирилл Александрийский, Августин, Григорий Назианзин и некоторые другие отцы полагали, что Христос, сойдя в ад, проповедовал язычникам и обратил тех из них, кто вел праведную жизнь. Христос, по выражению ГРИГОРИЯ ВЕЛИКОГО, <по действиям людей распознал среди них своих по вере> (22 ГОМИЛИЯ НА ЕВАНГЕЛИЕ), - аргумент, позволивший, наряду с Авраамом, спасти Платона и Аристотеля.

ЦВЕТА ДЬЯВОЛА

читать

Облик Дьявола - так, как он описан и в средневековых легендах, и в показаниях ведьм, - как правило окрашен в какой-либо один тон (Обличья Дьявола). Так, святому Винивалу он является <как бы прокопченным> (ДЕЯНИЯ СВЯТЫХ, 3 марта), святой Колете - в виде <совершенно красного человека> (ДЕЯНИЯ СВЯТЫХ, март, т. I, гл. 16, с. 572). Наиболее характерный цвет Дьявола - черный (в иконографии - с 9 в., после того как в Штуптартской псалтири он, вероятно, впервые был изображен черным, а не в других темных тонах, а в текстовых источниках гораздо раньше). Эта окраска мотивируется как физически (Дьявол покрыт копотью Ада, откуда он явился), так и метафизически (свойства <ангела света>, Люцифера, после его падения перешли в свою противоположность; свет, которым он был осиян, обратился в тьму). Черна либо сама кожа Дьявола (откуда мотив негра или эфиопа), либо его одежда; иногда он предстает черным животным или черным всадником на черном коне. Второй по значимости вет Дьявола - красный: вет крови и огня; Дьявол бывает одет в красное либо имеет огненно-красную бороду. Порой (например, в <Рассказе монаха> из <Кентерберийских рассказов> Чосера) Дьявол окрашен в зеленый - традиционный вет охотничьей одежды, который в данном случае мотивирован типичной для средневековых эн циклопедистов метафорой Дьявольской охоты за душами. ЭРИХ даже полагает, что <зеленый Дьявол встречается чаще, чем красный> (89).
Изредка (например, в самом раннем известном нам изображении Дьявола на фреске 6 в. в Равенне; Иконография Дьявола) Дьявол окрашен в сине-фиолетовые тона - вет нижнего воздуха, где, согласно неоплатонической традиции, обитают Демоны (РАССЕЛЛ, ЛЮЦИФЕР, 69) и из которого, возможно, состоят их тела. На мозаике храма на острове Торчелло близ Венеции (9-12 ее.) изображен синий Дьявол с белыми волосами и бородой. Византийский Дьявол, пишет Эмиль Маль, окрашен <в темный фиолет... восточных ночей> (цит. по: ЭРИХ). <Темно-фиолетовый ры царь> из булгаковского романа словно бы продолжает этот Демонологический мотив.
Иногда Дьявол коричневый или Мертвецнно серый - вет болезни и смерти, фигурирующий также и в Демонологических историях (<бледный>, pallor, у ЦЕЗАРИЯ ГЕЙСТЕРБАХСКОГО, ДИАЛОГ О ЧУДЕСАХ, 5:2).
Если в искусстве раннего Средневековья темные тона Дьявола противостоят красным тонам добрых ангелов - тонам эфирного огня, из которого они состоят, то позднее и самого Дьявола все чаще изображают красным, подразумевая этим ветом уже иное: кровь и адский огонь.
Чистый желтый вет не характерен для Сатаны; в желто-коричневый <навозный> оттенок окрашен живот Демона в испанском манускрипте апокалипсиса 12 в. (ЭРИХ,89).
Весьма част красно-бурый, темно-рыжий вет, обусловленный, вероятно, воздействием Апокалипсиса, где (в переводе Вульгаты) и один из четырех коней, и семиглавый дракон названы ярко-красными, рыжими - rufus (ОТКР. 6:4, 12:3; в синодальном переводе конь назван <рыжим>, а дракон - <красным>, хотя и в греческом тексте и о коне, и о драконе сказано одинаково: - огненно-красный, рыжий). Этот темно-рыжий цвет в средневековом понимании символизирует, по мнению аббата Обера, <нечистые земные испарения, затемнившие небесный огонь и божественный свет, которыми искуситель был окружен до своего падения> (ОБЕР,306).
Цвета, трех лиц Люцифера Данте (который в других местах <Ада> изображает Демонов черными: АД, 21:29, 23:131, 27:113) - красный, бело-желтый и черный (АД, 34:39-45) - возможно, связаны с трехцветностью смоковни ы, упомянутой в притче Иисуса (ЛУК. 17:6) и ставшей в богословии многозначным символом. Если св. Амвросий видит в смоковнице символ Дьявола, который, как плод смоковни ы, сначала чист и бел, затем, при созревании, сияет в своей мощи красным ветом, и Наконец окрашивается в черноту греха, то св. Августин рассматривает триколор смоковницы как символ креста; в те же вета было окрашено и знамя Иисуса. Таким образом, трех ветность Дьявольских ликов одновременно и пародирует вета Иисуса (Остроумие Дьявола), и символически выражает его собственную сущность (ФРЕЧЧЕРО).

ЧЕРНАЯ МЕССА/ ЧЕРТЫХАНИЕ

читать

Ритуал поклонения Дьяволу вместо Бога. Обряд черной мессы, в соответствии с идеей Демонического как вывернутого наизнанку божественного, пародировал и переиначивал обряд католической мессы.Так, распятие могло висеть вверх ногами, молитвы читались задом наперед, вместо святой воды использовались помои, крестились левой рукой, алтарем служила обнаженная женщина, просфора (гостия) была черного вета и треугольной формы; обряд мог также сопровождаться жертвоприношениями животных и причудливыми сексуальными актами.
Черная месса выступала в качестве эквивалента шабаша или была его частью. Согласно многим свидетельствам, Дьявол сам присутствует на мессе, - например, летая вокруг <священнослужителя> в облике бабочки (ЛАНКР, НЕДОВЕРИЕ).
РЕМОН, советник парламента Бордо, описавший увиденный им шабаш, рассказывает и о пародийной мессе, служившейся там: <На этом собрании они служили мессу на свой манер, повернувшись спиной к алтарю. Тот, кто совершал службу, был одет в черную мантию, без креста; вместо гостий он возносил кусок репы, окрашенной в черный цвет> (АНТИПАПЕССА; цит. по: ЖИВРИ, 64).
ЧЕРТЫХАНИЕ
Представление о чрезвычайной трудности вызывания Демонов, требующего сложного обряда, парадоксальным образом соседствовало в Средние века с верой в то, что Дьявол может легко и мгновенно явиться, когда его вызывают непроизвольно.
Многочисленные истории об опасности ругательств типа <черт меня побери>, которые порой бывали услышаны Дьяволом и интерпретированы им совершенно буквально, появляются уже в раннее Средневековье. Так, в <ДИАЛОГАХ> ГРИГОРИЯ ВЕЛИКОГО (кн.3, гл. 20) мы находим следующий назидательный анекдот. Некий Этьенн, с языка которого не сходило имя нечистого, однажды, вернувшись из поездки, позвал своего слугу в таких выражениях: <Иди сюда, чертенок, помоги мне снять штаны>. Не успел он договорить эти слова, как невидимая когтистая рука расстегнула его пояс и развязала завязки штанов, которые тут же спустились до самых пяток. Испуганный Этьенн возопил: <Изыди, Сатана, я звал не тебя, а моего слугу!> - и Дьявол, видимо, удовлетворенный этим разъяснением, исчез.
ВИР (ОБ ОБМАНАХ ДемонОВ, кн. 2), а за ним и Боден рассказывают о происшествии, имевшем место в Германии в 1551 г.: <некая женщина, которая чертыхалась непрестанно, была унесена Дьяволом на глазах всего честного народа> (БОДЕН, кн. 3, гл. 1, с. 137).
Сюда же можно отнести и легенды об опрометчивых клятвах именем Дьявола; например, немецкую легенду (РОСКОФФ, II, 173) о невесте, которая поклялась обрученному с ней юноше, что, если она выйдет за другого, то пусть Дьявол унесет ее прямо со свадьбы, - когда же она и на самом деле шла к вен у с другим, двое Дьяволов в обличий всадников унесли ее с собой по воздуху.
В наиболее разработанной немецкой легенде на эту тему Дьявол оказывается неожиданно разборчив и, выступая в нередко принимаемой им роли палача Бога, отделяет случайные чертыхания от обоснованных. Легенда рассказывает, как некий неправедный судья на пути из кабака встретил Дьявола, который сообщил ему, что завтра собирается на рынок, чтобы забрать оттуда в Ад тех, кто чертыхнется всерьез. Судья упросил Дьявола взять его с собой в качестве советника. На рынки они видели бабу, которая послала к черту свинью, разбившую горшки, мать, пославшую к черту непослушного ребенка, - но Дьявол не пожелал осуществить эти чертыхания, как ни упрашивал его жестокий судья. Наконецц они встретили старуху-вдову, которая, завидев судью, обрушилась на него с упреками: он, дескать, несправедливо отнял у нее корову, единственный источник пропитания, и насмехался над ее нищетой.
В заключение своей тирады старуха громогласно послала судью к черту, и Дьявол согласился с ней: схватив судью за волосы, он взмыл с ним в небо, <как орел с кури ей>, и исчез (РОСКОФФ, II, 175).

ЧИСЛО ЗВЕРЯ

Число связываемое в Откровении от Иоанна со вторым, двурогим зверем, вышедшим из земли: <Кто имеет ум, тот сочти число зверя, ибо это число человеческое; число его шестьсот шестьдесят шесть> (ОТКР. 13:18). (В кодексе 5 в. в этом месте фигурирует число 616, и такой вариант также был известен во 2 в. Иренею). Числу 666 давали самые разнообразные толкования, видя в нем, как правило, зашифрованное имя (греки, как и евреи, использовали буквы алфавита в качестве цифр). Будучи записанным в виде суммы различных чисел, число 666 передавалось различными буквенными комбина иями, позволявшими прочитать его как имя Гая (Юлия) Цезаря, императора Нерона (особенно популярная версия в связи с распространенным верованием о возможном возвращении воскресшего Нерона). Многие богословы видели в нем зашифрованное имя Антихриста (Антихрист: Имя Антихриста).
В то же время буквы имени Иисуса, понятые как совокупность цифр, давали в сумме 888: божественная восьмерка противостояла Дьявольской шестерке.
По ИРЕНЕЮ, число 666 складывается из 600 - возраст Ноя в момент потопа, 60 - высота статуи Навуходоносора в локтях, и 6 - ширины той же статуи в локтях; число подходит Антихристу, поскольку в конце света греховность мира будет столь же велика, как в момент потопа, и поскольку статуя
Навуходоносора была использована для распространения идолопоклонства и преследования праведников (ПРОТИВ ЕРЕСЕЙ, 5:29:2).
Предпринимались и попытки истолковать число зверя с позиций пифагорейской числовой символики: число 666, с точки зрения пифагорей ее, - т. н. треугольное число; оно представляет собой сумму последовательных цифр от 1 до 36 включительно (1+2+3...+36); число же 36, в свою очередь, складывается из суммы последовательных чисел от 1 до 8. Таким образом, число 666 в конечном итоге представляет собой зашифрованную восьмерку, которая может трактоваться и как число Антихриста: <И зверь, который был и которого нет, есть восьмой> (ОТКР. 17:11).

ШАБАШ

читать

Собрание ведьм под председательством Дьявола; представляет собой синтетическое действо, включающее элементы бала, пира, пародированной церковной службы, ини на ни неофитов, жертвоприношения, различных магических обрядов. Образ шабаша многим обязан Демонизирующему переосмыслению ересей у средневековых христианских авторов; так, Михаил Пселл обвинял богомилов и евхитов в Сатанинских празднествах, когда мужчины и женщины после трапезы гасили огни и предавались блуду с элементами ин еста и гомосексуальности, а детей этих соитий на восьмой день после рождения посвящали Сатане (пародия на обряд крещения) и съедали.
Многочисленные обвинения такого рода, находящиеся в вопиющем и загадочном противоречии с аскетическими воззрениями обвиняемых, по мнению Дж. Б. РАССЕЛЛА (ЛЮЦИФЕР, 48), никогда не удастся ни подтвердить, ни опровергнуть, и очевидным остается одно: <Демониза ия ересей> - имела ли она место в реальности или в сознании ортодоксальных авторов - дала ту основу, на которую позднее легли богатые краски инквизиторов 15-17 ее.

время и место

Чаще всего шабаш совершается в ночь со среды на четверг (например, согласно НИКОЛА ЖАКЬЕ, БИЧ ЕРЕТИКОВ-ЧАРОДЕЕВ) или с пятницы на субботу. Также типична и приуроченность шабаша к определенным языческим праздникам, переосмысленным христианством, - например, к ночи на праздник Иоанна Крестителя (ночь Ивана Купала) (такой шабаш описан, в частности, РЕМОНОМ).
Знаменитая Вальпургиева ночь имела место с 30 апреля на 1 мая; 1 мая мощи св. Вальпургии (Вальбурги) были перенесены в церковь Святого Креста в Эйхштедтте. Св. Вальбурга (ок. 710-779) - аббатисса бенедиктинского монастыря в Вимборне, которая в народной памяти странным образом смешалась с Вальдборгой - языческой богиней плодовитости. В эту ночь ведьмы собирались на Брокен (или Блоксберг) - самую высокую гору Гар а (1 142 м), известную своеобразными зрительными феноменами на закате, когда тени от горы образуют гигантские силуэты на лежащих внизу облаках.
Гораздо реже шабаш совершается в полдень, что, несомненно, связано с особой полуденной Демонологией (Полуденный Демон). И совсем уже редки свидетельства о совершении шабаша в часы, освященные церковью, - например, во время воскресной обедни, как в истории о некой Жаннетт д'Абади (ЛАНКР, КАРТИНА НЕПОСТОЯНСТВА ДемонОВ) которая, заснув в воскресенье (13 сентября 1609 г.) в церкви на мессе, была унесена по воздуху неким Демоном на шабаш.
В Швеции знаменитейшим местом шабашей была Блакулла; в Испании - Ланды Бараона и пески под Севильей; в Италии - Беневентский орешник, гора Патерно близ Болоньи, гора Спинато близ Мирандолы.
Наиболее типичные места шабаша, помимо горы, - перекресток дорог, берег пруда, озера, болото; именно из таких мест, согласно поверьям, проще насылать град или бури (чем, в частности, и занимаются на шабаше). Часто места шабаша имеют определенные меты, которые то ли изначально отмечают это место, то ли остаются после шабаша подобно неустранимому клейму. Так, вокруг одного каштана близ Вичен ы видели круг, на котором ничего не росло, <как на песках Ливии>, - несомненный признак нечистого места, служащего для
Сатанинских сборищ
(также Круг магический) (цит. по: КОЛЛЕН ДЕ ПЛАНСИ,586).
Полет ведьм на Брокен. Немецкая гравюра (ок 1490)

массштаб шабаша

Количество приглашенных на шабаш могло варьироваться от исчисляемого тысячами (так, РОСКОФФ приводит упоминание о шабаше у басков, на котором якобы присутствовало две тысячи детей, II, 357) до интимного круга из нескольких близких знакомых. В последнем случае шабаш напоминал своего рода загородный пикник, на который собирались пары - несколько ведьм и столько же Демонов; предводитель последних - <Дьявол> - в подобных случаях мог и отсутствовать. Так, Маргарита Бремон, ее мать Марион и несколько других ведьм тан евали с шестью Демонами, а после танцев имели с ними сексуальную связь (БОДЕН, О ДемонОМАНИИ ВЕДЬМ, 117). Советник парламента Бордо Ф. РЕМОН был свидетелем шабаша, на котором присутствовало 60 человек (описан им в книге <АНТИПАПЕССА>).
О начале сбора на шабаш ведьма порой узнает по некому особому ощущению в области тела, помеченной Дьяволом (печать Дьявола). Иногда Дьявол присылает за ведьмой какое-либо животное (козла, барана и т. п.), которое сообщает ей о сборе и переносит ведьму на шабаш. Перед путешествием ведьма раздевается и натирает тело особой мазью, произнося при этом магические слова, - так, согласно Ланкру, она приговаривает: , что якобы означает <Здесь и там! Здесь и там!> (цит. по: КОЛЛЕН ДЕ ПЛАНСИ, 586). Способ перемещения ведьмы на шабаш имеет определенную национальную специфику: так, ведьмам Фран ни порой было достаточно произнести вышеприведенные слова, чтобы оказаться на месте сбора; ведьмы же Италии всегда пользовались для полета животным-помощником, чаще всего козлом (КОЛЛЕН ДЕ ПЛАНСИ, 587).
Жаннетт д'Абади на шабаш унес прямо из церкви некий Демон; когда она была перенесена (тем же воздушным путем) назад, то обнаружила в руке маленьwww.diary.ru/~HIMMELnoSORA/?newpost#кий крестик, который Демон перед путешествием предусмотрительно снял с нее.
Ведьмы, которые не могли прибыть на шабаш, платили Дьяволу денежный штраф.

дьявол и другие демоны на шабаше

Шабаш - высший момент торжества Дьявола; именно тут он принимает всевозможные почести и знаки преклонения, и все же трудно сказать, что на шабаше он является во всей своей славе. Его облик здесь никоим образом не соотносится, скажем, с явлениями <во славе> Христа или святых, но представляет собой скорее странную загадку. Перед участниками шабаша предстает чудовищное существо - огромный козел в черной короне с крыльями летучей мыши; шерсть его вздыблена, человеческое лицо бледно и мрачно, но круглые, широко открытые глаза горят пламенем. Таково наиболее типическое обличие Дьявола на шабаше (Обличья Дьявола). Порой Дьявол является ведьмам в полном одиночестве, но весьма часто и со свитой. Так, Михаэль Загоурспе, саксонский ведьмак, заявлял на процессе, что видел на шабаше двух Дьяволов: большого и маленького, причем второй служил первому своего рода адъютантом (КОЛЛЕН ДЕ ПЛАНСИ, 459). Порой ритуалом шабаша заправляет метр церемоний - мастер Леонард; иногда в описаниях шабаша наличествуют совсем мелкие Демоны-слуги, о которых, в частности, утверждается, что они лишены рук (вероятно, это переосмысленные античные гермы - статуи без рук).

ход шабаша

Шабаш включал в себя ряд ритуализированных моментов.
Первое дело всех прибывших - отдание необходимых почестей хозяину. Каждой ведьме или ведьмаку по прибытии дается черная свеча; у самого Дьявола меж рогов может быть черная свеча, которую он зажигает, <извлекая огонь из-под своего хвоста> (РЕМОН, АНТИПАПЕССА; цит. по: ЖИВРИ, 64); гости зажигают свои свечи от свечи Дьявола; затем каждый должен подойти к Дьяволу со своей свечой и поцеловать ему зад. Этот знаменитый обсценный поцелуй приобретает, однако, иной характер, если учесть показания очень многих ведьм, согласно которым у Дьявола имеется два ли а, одно на обычном месте, а другое - как раз сзади. Однако такой <по елуй наизнанку> не был обязателен для всех. Если верить ЛАНКРУ, избранные, особо приближенные ведьмы могли целовать Дьявола и в лицо - остальные же действительно целовали в зад.
Начало и окончание шабаша также было ритуализовано. Так, согласно Гёрресу, шабаш начинался и заканчивался произнесением определенных слов, <освящавших> (разумеется, в обратном смысле слова) ритуал и прежде всего трапезу; в начале присутствовавшие хором произносили: <Именем Вельзевула, нашего великого вождя, повелителя и хозяина, да будет нам дарована еда и питие для восстановления сил и для наслаждений>; заключительным же аккордом шабаша звучали слова: <За благотворное восстановление наших сил воздадим хвалу нашему вождю, господину и хозяину Вельзевулу, для его возвышения и всеобщего блага> (ГЁРРЕС, кн. 8, гл. 21).
После того, как прибывшие совершили ритуал приветствия, Дьявол раздает всем им небольшие суммы денег; затем он встает и ведет всех на пир, где мэтр церемоний рассаживает гостей по рангу, но всегда парами: ведьмака с ведьмой.
Развлечения гостей включали ритуал черной мессы, еду, тан ы и, разумеется, распутства.
По ходу шабаша совершались ритуалы первичной инициации детей, а также посвящения детей, прошедших испытательный срок, в ведьмы и ведьмаки. Посвященные в основные мистерии шабаша произносили, согласно ЛЕЛУАЙЕ, следующие слова: <Я пью из тамбурина, я ем из имбал, я посвящен в обряд>. <Под тамбурином они понимают бурдюк из козлиной шкуры, из которого они тянут свое питье, а под имбалами - котел или чан, в котором они варят свое рагу>, - так трактует эти слова Лелуайе.
Напоследок Дьявол иногда также раздает участникам небольшие денежные суммы (Бертому Линьону, 1599 г., он дает по сорок су) и порошок, предназначенный для напускания порчи.

еда на шабаше

Описания ведьмовской трапезы отчетливо распАдаются на две группы. Одни связаны с идеей почти райского изобилия и рисуют стол такой степени роскоши, которая только была доступна воображению крестьянина, т.е. роскоши весьма относительной: так, ведьмы, допрошенные по делу о шабашах в Блокуле (ок. 1670, Швеция: КОЛЛЕН ДЕ ПЛАНСИ, 100), с восторгом вспоминали суп с капустой и свиным салом, овсяную кашу, сливочное масло, молоко и сыр. Другая точка зрения, представленная не участниками шабаша, а его обличителями, ориентирована на поэтику омерзительного: ведьмы и Демоны едят собак, летучих мышей, трупы детей; особым лакомством служит гнилое мясо; еда, благословляемая церковью, - вино, масло, соль, - исключена, хлеб возможен лишь из зерен гороха, но никак не из пшени ы; вместо вина фигурирует некое подобие ликера.
Тан ы шабаша, как и большинство его ритуалов, выворачивают обыденную реальность наизнанку, ориентируясь на анти-норму: Дьявол не позволяет участникам тан евать лицом к лицу но лишь наоборот, спина к спине; иногда за спиной у тан ующих висит по дохлой кошке. Музыкальное сопровождение, согласно ЛАНКРУ, ограничивается обычно скромным составом - это флейта, тамбурин и скрипка; танец напоминает бранль. При этом пары составляют некое подобие хоровода, сам же Дьявол-козел нередко бросается в середину круга. Животные, присутствовавшие на шабаше, принимают в танцах участие. Так, ведьма Мортибель (15 в., Суассон) танцевала, по утверждению свидетелей, с четыремя роскошно одетыми жабами: две сиделицу нее на плече, а две - на ладонях.

дети на шабаше

Дети, как и обряды их посвящения в Сатанинский культ, играли в ритуале шабаша значительную роль. Похищенных детей на шабаш привозили с собой ведьмы. Если ведьма должна была привезти с собой ребенка своего соседа, но не смогла этого сделать, то на нее возлагалось еще более суровое обязательство: привезти в следующий раз собственного ребенка или ребенка ее близкого родственника. Дети, понравившиеся Дьяволу, проходили ритуал посвящения, во многом пародировавший про едуры христианского крещения и
конфирма ни. Мастер Леонард, распорядитель шабаша (порой
отождествлявшийся с самим Дьяволом) и его помощник - мелкий Демон, во французской традиции часто именовавшийся Жан Муллен, давали ребенку крестных от а и мать; затем его заставляли отречься от Бога, Богоматери и святых, - после чего Леонард давал ему временную печать Дьявола: колол его рогом под левый глаз; эту метку ребенок носил во время испытательного срока, после чего Дьявол ставит ему другую, пожизненную печать. Дети, прошедшие обряд посвящения (не понравившиеся Дьяволу дети, по уверениям Демонологов, съедались), надзирали за лягушками на берегу озера или пруда, где происходил шабаш; получая новую печать - аттестат ведьмовства - они допускались к тан ам и другим ритуалам шабаша.

случайные посетители на шабаше

Шабаш решительно несовместим с посторонними свидетелями, зрителями. При всей своей живописности, он безусловно не имеет ничего общего со зрелищем как таковым (в этом его отличие от другого народного действа - карнавала, который в иных отношениях - например, в выворачивании наизнанку реальности - родственен шабашу).
Дело не только в том, что шабаш как эзотерическое действо впускает в свой мир одних лишь посвященных; и даже не в том, что участники его уже из одних соображений безопасности никак не могли приветствовать появление зрителей. Закрытость шабаша вытекает из той же непроясненности его отношения к реальности, которая заставляла Демонологов до бесконечности спорить, галлю инируют ли ведьмы или действительно имеют свидания с Сатаной. Однако эта непроясненность принадлежит самой сущности шабаша, который, как и все дела Сатаны, не просто призрачен и зыбок, но и вообще не имеет отношения к устойчивому самодостаточному бытию. Поэтому появление на шабаше свидетеля привело бы к парадоксу: сторонний свидетель, конечно, подтвердил бы реальность шабаша, но в то же время и зачеркнул бы ее, поскольку сущность шабаша как раз и состоит в том, что он пребывает вне устойчивой, подтверждаемой реальности. Можно сказать, что выражение <свидетель на шабаше> есть противоречие в понятии.
Отсюда - повторяющийся сюжет в Демонологии (встречается у ДЕЛЬРИО, БОДЕНА и др.) о любопытном, который домогается увидеть шабаш, но, попав на него, не видит ровным счетом ничего; рассказывается, в частности, о неком угольщике, который подсмотрел, как его жена натирается мазью для полета на шабаш и, повторив вслед за ней про едуру, оказался в погребе некого графа, где происходил шабаш; однако жена, увидев его, дает условный знак, все участники действа мгновенно исчезают, а угольщика, пойманного в графском погребе, судят как вора (КОЛЛЕН ДЕ ПЛАНСИ, 588).
В другом варианте того же сюжета случайный свидетель шабаша быстро совершает ошибку, которая также приводит к исчезновению всей Демонической компании (Соль).

смысл шабаша

Смысл шабаша по-разному рисуется ведьмам и их обвинителям, причем интерпрета ни эти - данные одна изнутри, а другая извне действа - лежат в совершенно различных плоскостях.
Христианское осмысление шабаша исходит главным образом из понятия вреда: ель Сатанинского сборища - в наведении всяческой порчи, морока и т. п. Однако из признаний самих ведьм, данных на процессах, - по крайней мере, в той их части, где ответы не предопределялись полностью вопросами допрашивавших, - видно, что самими участниками сборища шабаш осмыслялся скорее в плоскости удовольствия и не преследовал в качестве ели вред как таковой. Так, ведьма по имени Дибассон говорит на допросе, что шабаш - <настоящий рай> (КОЛЛЕН ДЕ ПЛАНСИ, 214-215). Можно, конечно, трактовать это парадоксальное определение как чисто прагматическое, ибо нетрудно поверить, что скудное воображение крестьянки рисовало рай лишь как совокупность мелочных удовольствий, вкушаемых на шабаше, как то: обильная еда, мелочь, раздаваемая Дьяволом в качестве то ли платы, то ли взятки, и т. п. Но нельзя отрицать и того, что образ шабаша имеет скрытый мифологический план, действительно отсылающий нас к идее рая, - разумеется, в обращенной и перевернутой, <Дьявольской> интерпрета ни.
К этому мифологическому плану ведет, в частности, кабалистическая легенда о происхождении шабаша: на первый шабаш <мудрецы> собрали <гномов> (иначе говоря: подземных Демонов), чтобы вынудить их сочетаться браком с дочерьми человеческими (КОЛЛЕН ДЕ ПЛАНСИ, 586). Эта легенда, которая, конечно, восходит к библейскому рассказу об ангелах, согрешивших с дочерьми человеческими, указывает на то, что шабаш мыслился, в частности, как ритуал, воспроизводящий мифологическое первособытие: распутства Демонов и ведьм на шабаше - ритуальное воссоздание первоначального соития ангелов и женщин.
О ритуальном (а не просто гедонистически-сексуальном) характере этих распуств свидетельствует и тот факт, что на шабашах нередко заключались (разумеется, посредством обряда, пародировавшего церковный) браки между Демонами и ведьмами: так, из дела об одержимости в Лувьере известно, что некая Мадлен Баван (Bavent) вышла замуж за Демона по имени Дагон.
В конечном итоге шабаш оказывается образом некого воображаемого мира, который вобрал в себя возможность, намеченную, но отвергнутую библейской книгой Бытия: шабаш - это образ и воплощение того альтернативного <рая>, который предложил человеку Змей, рая, где сделалось возможным запретное, и прежде всего - то сексуальное соединение человеческой и божественной природы, на которое наложен высший запрет.
Присущее шабашу и вообще поведению ведьм отрицание миропорядка с его иерархией и законами отмечали и сами Демонологи, хотя для них это прегрешение не было самым важным: его безусловно затмевал грех отречения от Бога. Так, БОДЕН (О Демономании ведьм, 1-3) в своем перечне ведьмовских грехов, ставя отречение от Бога на первое место, лишь в девятом пункте отмечает следующее: они, ведьмы, не признают более никаких законов и установлений и доходят до кровосмешения.
Шабаш, разумеется, не хаос: он имеет свою иерархию и свои <анти-правила>, пародийно переиначивающие правила реальной жизни. Но при этом шабаш все-таки - и в этом его глубокая двойственность! - антииерархичен в самом главном: утверждая Дьявольский завет <будьте как боги> (БЫТ. 3:5), соединяя Демонов и дочерей человеческих, он как бы выпускает человека на волю из его онтологического <места>, из иерархии человеческого и божественного, и тем самым дает соблазнительную альтернативу строго иерархичному каноническому раю, где праведник получает раз и навсегда уготованное ему место и раз и навсегда утвержденное меню блаженств.

реальность и мнимость шабаша

Как и прочие деяния Дьявола, шабаш принадлежит к области мнимости, к тому, что Демонолог Иоганн Вир определял как prestigium - обман, иллюзия; однако эта такая иллюзия, которая не имеет ни окончательного подтверждения, ни окончательного разоблачения; эта игра намеков, до бесконечности отсылающих друг к другу и вовлекающих искателя истины в замкнутый круг. В самом деле: Дьявол щедр на подтверждения своего союза с адептами, он раздает им талисманы, деньги, мелкие подарки, которые, казалось бы, подтверждают реальность шабаша, - но и эти подтверждения часто оказываются или могут в любой момент оказаться мороком и наваждением: деньги превращаются в жаб или нечистоты или просто исчезают т. п.; однако и в этом случае останется неясным, говорит ли это превращение о нереальности шабаша или же просто о злонамеренности и коварстве Дьявола. Кроме того, ритуалы, связанные с шабашем, включали в себя некоторые моменты, которые делали принципиально невозможным подтверждение или опровержение реальности действа даже с, точки зрения самих его участников. Например, к моменту своего отправления на шабаш ведьма должна была заснуть или по крайней мере закрыть глаза; таким образом, сама же ведьма не могла с уверенностью сказать, была она на шабаше или нет.
Итак, возможность трактовать шабаш и как реальность, и как галлю ина ию является коренной неустранимой антиномией, отражающей саму его сущность. Ожесточенная полемика по этому вопросу постоянно велась в Демонологии, причем вторая точка зрения постепенно приобретала все больше сторонников. К кон у 17 века в дискуссию о шабаше и полетах ведьм вмешались такие крупные философы, как Мальбранш, которые уверенно примирили шабаш с рациональной картиной мира, сведя его к галлю ина иям, вызванным душевным расстройством или действием наркотических веществ.

ЭКЗОРСИЗМ иногда говорят ЭКЗОРЦИЗМ

читать

Акт изгнания Демона или Демонов из тела одержимого. В роли последнего мог выступать не только человек, но и животное, и даже неодушевленный предмет: так, на немецкой картине XV в. (круг Мартина Шонгауэра; ГМИИ), изображающей Марию Магдалину и Иоанна Евангелиста, последний изгоняет благословением яд из чаши с вином, - яд выходит из чаши в обличий змея. Само слово экзорсизм восходит к греческому - <утверждать клятвой>, <заклинать>.
Ритуал экзорсизма различался в зависимости от степени одержимости стрАдаль а. В легких случаях - когда дело касалось, например, недомогания, приписывавшегося козням Демона, - достаточно было простого благословения, и в этом случае экзорсизм был практически тождественен молитве о выздоровлении. К ритуалу экзорсизма в собственном смысле слова прибегали, когда Демон полностью овладевал телом одержимого, в том числе и его языком; ведя беседу с телом одержимого, экзорсист полагал, что беседует с самим Демоном.
Однако экзорсизм применялся не только к одержимым: в Западной (позднее - в Римской католической) церкви экзорсизм был также неотъемлемой частью обряда крещения. Предполагалось, что обряд крещения не просто приобщает неофита церкви Христовой, но и изгоняет из его души Дьявола, заменяя его Христом. С 3 в. и вплоть до 1972 г. экзорсизмы включались в некоторые литургии, служившиеся за несколько недель до Пасхи, с целью изгнать злой дух из тех, кто на Пасху должен был пройти обряд крещения.
Изобретателем искусства повелевать Демонами предание считало Соломона, который, согласно иудаистским легендам, управлял Демонами шедим, рухин и лилин и даже заставлял их танцевать перед ним (Таргум II к книге Есфирь). БОДЕН (О Демономании ведьм, 20) убежден, что именно <Соломон изобрел науку заклинать злых духов>.
ИОСИФ ФЛАВИЙ (ИУДЕЙСКИЕ ДРЕВНОСТИ, 8:2) описывает экзорсизм, который его соотечественник по имени Елеазар осуществил в присутствии императора Веспасиана: экзорсист приложил к ноздрям Демониака магическое коль о и при помощи заклинаний, упоминающих аря Соломона, вытянул Демона через ноздри; одержимый упал, а Елеазар, чтобы показать, что Демон действительно вышел, приказал ему перевернуть чашку с водой, что тот и сделал.
Первым христианским экзорсистом был сам Иисус, изгнавший однажды из одержимого елый <легион> нечистых духов, которые вошли затем в свиней и бросились в море (МАРК. 5). Впрочем, однажды Иисус делает нечто обратное - попускает Сатане войти в Иуду: он подает на тайной вечере кусок <Иуде Симонову Искариоту, И после сего куска вошел в него Сатана> (ИОАН. 13:2627). Хотя текст экзорсизма напрямую адресован к изгоняемому Демону, в конечном итоге он обращался - неким непрямым образом - к Христу, который, строго говоря, и был единственным экзорсистом, поскольку без его вмешательства изгнать Демона было нельзя.
В католической церкви практика экзорсизма регулируется каноническим правом и требует санкции епископа. Начиная с 3 в. существовал особый чин экзорсистов (формально отменен в 1972 г.), однако их функ ни довольно быстро были освоены обыкновенными священниками. Успешность ритуала зависит от места экзорсиста в иерархии святости: наиболее успешно проходили ритуалы, совершаемые святыми, но и они - в случае особо коварных и опасных Демонов - прибегали к помощи девы Марии, которая в практике экзорсизма воспринималась как высшая, если не считать самого Христа, инстанция (Дева Мария и Демоны).
Длительность ритуала экзорсизма могла быть весьма различной: иногда Демон покидал одержимого сразу, но описан и случай, когда изгнание длилось два года (ГЁРРЕС, кн. 8, гл. 12).
После совершения экзорсизма одержимый, как правило, <пАдает замертво>; иногда и в самом деле умирает. В <Странствовании св. Брендана> (Ирландия, 10 в.) один из спутников святого совершает кражу по наущению Демона, вселившегося в него; святой изгоняет Демона наружу, где он предстает всем присутствующим, монах же немедленно умирает, и душу его забирают ангелы (ОУЭН, 23).
Средствами изгнания Демонов могли служить молитва, различные реликвии: например, в средневековой легенде изгнать Демона помогли волоски из бороды святого Винценция, завернутые в шейный платок (ДЕЯНИЯ СВЯТЫХ, 5 апреля). Орудием экзорсизма могла служить и гробниц а святого, близость которой заставляла Демонов убраться восвояси. В <Житии святого Петра> говорится о мучимой бесами девушке, которая обратилась за помощью к святому, но Петр ответствовал ей так: <Веруй, дочь, не отчаивайся, сейчас я не могу дать тебе, чего ты хочешь, но придет день, когда ты получишь желаемое>. После смерти святого девушка, памятуя о его обещании, пришла к нему на могилу и была исцелена (ДЕЯНИЯ СВЯТЫХ, 29 апреля).
Помимо словесных заклинаний, ритуал предполагал некоторый набор магических действий: например, <издувание> (exsuffatio), которое включалось в некоторые литургии с 4 в. и вплоть до 20 в.: священник дул в лицо новообращаемого (при ритуале крещения), прогоняя таким образом Демонов (в ходе этого ритуала священник также смачивал ухо новообращаемого слюной, которая якобы облАдала елительными и антиДемоническими свойствами) (РАССЕЛЛ, ЛЮЦИФЕР, 126).
Обязательной частью ритуала служило заклинание Демонов с наложением на них неизбежного обязательства не лгать. Однако заклинание это протекало вовсе не в нервозном стиле современных триллеров, - напротив, Демон и экзорсист вступали в весьма обстоятельный, спокойный и порой обоюдно остроумный диалог, в ходе которого вырабатывался договор на взаимоприемлемых условиях; при этом Демон нередко мелочно торговался, а экзорсист пытался использовать познания изгоняемого Дьявола в своих елях: например, узнавал у него что-нибудь о загробной участи своего умершего знакомого и т. д. Некий магдебургский экзорсист использует Демона как разносчика новостей и узнает именно от него о смерти архиепископа Энгельберта (ЦЕЗАРИЙ ГЕЙСТЕРБАХСКИЙ, ЖИТИЕ СВ. ЭНГЕЛЬБЕРТА). Так же поступает и Гильом, аббат монастыря св. Агаты, епархии Льежа (ЦЕЗАРИЙ ГЕЙСТЕРБАХСКИЙ, О ЧУДЕСАХ, кн. 5, гл. 29), когда заставляет Демона рассказать о том, как сложилась жизнь на том свете у нескольких покойных знакомых аббата, что, разумеется, не имело никакого отношения к исполняемому ритуалу. Демон, делясь познаниями, заодно злорадно сообщает и о похищенных из аббатской казны деньгах, которые лежат в поясе одного из присутствующих тут же монахов, чем немало огорчает аббата.
Иногда беседа экзорсиста и Демона заходит в дебри теологических тонкостей и становится похожей на богословский диспут, как, например, в житии святого Годехарда (ДЕЯНИЯ СВЯТЫХ, 4 мая):
- Ответствуй мне, нечистый дух, что делаешь ты в этом Божьем творении?
- Эта душа принадлежит мне по праву, ибо то душа ведьмы, благодаря которой я заполучил множество душ.
- Хотя бы она и ведьма, но почему же она твоя?
- Разве ты не читал, - Демон Демонстрирует знание Священного Писания, - что Господь заповедал истреблять ведьм и предсказателей? Разве они не занимаются тем лишь, что служат мне и моему повелителю?
- Я знаю, что твоя злобность столь же велика, как и у твоих товарищей. Но я верю, что милосердие Бога еще больше.
Тут Демон переводит разговор в другое русло и просит разъяснить ему, что за дело святому до какой-то монашки, и не стоит лицему поберечь свои силы для более важных подвигов; непреклонный святой разъясняет Демону, в чем его интерес:
- Способствуя общему благу больше, чем своему собственному, я заслужу вечную жизнь.
Демон сдается и выходит из тела одержимой, которая <пАдает замертво>.
В переговорах экзорсиста и Демона очень важно было оговорить, когда, при каких обстоятельствах и куда собственно выйдет Демон. Так, один средневековый экзорсист, прежде чем заклясть Демона (обосновавшегося в теле некоего пастуха, который, будучи не в силах собрать разбредшихся ове, опрометчиво призвал на помощь Дьявола), выясняет у него, когда и где ему будет угодно покинуть тело одержимого. Демон любезно сообщает ему, что это может произойти сегодня же в доме святой Маргариты, но после того, как одержимый, устами которого он сейчас говорит, изрыгнет на могиле святой кусок угля (так и происходит) (ДЕЯНИЯ СВЯТЫХ, 2 февраля. Приложение к житию святой Маргариты Тортонской).
В другом случае Демоны, поселившиеся в теле жертвы, сами признаются, что должны покинуть его, если тело внесут в храм святой агнецссы; однако когда его подносят к указанному храму, Демоны, не желая выходить, поднимают страшный шум (ДЕЯНИЯ СВЯТЫХ, 20 апреля).
Вопрос о том, куда выйдет Демон, был особенно принципиален: ведь Демон при неправильно зАданных условиях мог покинуть лишь часть тела и поселиться в руке, горле и т. п., мог он и вернуться в покинутое место; идеально выполненным актом экзорсизма считался такой, при котором Демон отправлялся прямиком в ад, откуда он, как считали Демонологи (например, ПЕТР ТИРСКИЙ, О ДемонИАКАХ, кн. I, гл. 56-57), уже не мог возвратиться на землю, ибо ад, согласно апостолу Петру (2 ПЕТР. 2:4), есть место заключения Демонов, где они дожидаются окончательного суда. Но заставить Демона выйти куда нужно было особенно тяжело; именно в этом пункте договорный процесс часто буксовал. Демоны и с самим Христом торгуются об этом предмете: <И бесы просили Его: если выгонишь нас, то пошли нас в стадо свиней. И Он сказал им: идите> (МАТФ. 8:31-32). Когда упомянутый выше аббат Гильом (ЦЕЗАРИЙ ГЕЙСТЕРБАХСКИЙ, О ЧУДЕСАХ, кн. 5, гл. 29) торжественно повелел Демону выйти из тела одержимой, его ожидал еще долгий торг.
- Куда же ты повелеваешь мне выйти? - спрашивает аббата Демон.
- Я открою рот, - отвечает аббат, - и ты войдешь туда, если сможешь.
- Там будет жарковато, - замечает Демон, - ведь ты причащен.
- Ну что ж! Тогда войди сюда, - и аббат, который отличался веселым нравом, протягивает Демону свой большой пале.
- Нет уж, спасибо: твои пальцы освящены.
- Тогда выходи куда хочешь, но только выходи.
- Да, но не так быстро, - возражает Дьявол: - я имею высшее разрешение оставаться в этом теле еще два года...
У того же ЦЕЗАРИЯ ГЕЙСТЕРБАХСКОГО (ДИАЛОГ О ЧУДЕСАХ, 143-145) рыцарь Альберт, изгоняя Дьявола из тела 12-летней девочки, увещевает его: <Ты глупый Демон! Когда бы ты был поумнее, ты бы отправился с нами на турнир. Ну для чего ты без всякой причины терзаешь тело этой невинной девочки, не совершившей никакого греха?> Дьявол отвечает: <Если ты хочешь, чтобы я пошел с тобой, позволь мне войти в твое тело>. Альберт запрещает, и Дьявол просит позволить ему войти в коня Альберта, в его копье и т. д.; Наконецц Альберт позволяет ему войти в <завязку плаща> при условии, что Дьявол удалится, как только ему прикажут. В течение многих лет Альберт благодаря помощи Дьявола не знал себе равных на турнирах, но в конце кон он приказал-таки Дьяволу покинуть завязку - и тот удалился.
Демон, изгоняемый святым Франциском Пауланским, решительно намеревался выйти наружу через глаза одержимой, но должен был все-таки пойти другим путем, в результате чего оказался в плену в сосуде, предусмотрительно заготовленном экзорсистом (РОСКОФФ, II, 191-192).
Таким образом, ритуал экзорсизма, при всей его разработанности, весьма часто включал в себя личные моменты, определяемые как собственным представлением экзорсиста о свойствах Дьявола, так и теми порой причудливыми отношениями, которые складывались у него в данный момент с данным Демоном. Когда Лютер в 16 в. произвел своего рода Революцию в экзорсистской практике, отказавшись от всех ее ритуальных моментов, кроме молитвы (которая понималась им внеритуально - как сугубо внутренний процесс), он также исходил из своих глубоко личных представлений о Дьяволе: в его понимании, ритуал экзорсизма с его торжественными заклинаниями лишь льстит самолюбию и гордыне Демона, и поэтому - парадоксальным образом - лишь упрочивает его власть; поэтому - опять-таки парадоксально заключает Лютер - экзорсисту следует отказаться от ритуала экзорсизма; его орудие - лишь <молитва и презрение> - ведь изгоняет Дьявола не экзорсист, но сам Иисус - единственный настоящий экзорсист, и сделает он это, когда пожелает, нимало не руководствуясь человеческими ритуалами. <Дьявола нужно изгонять молитвой, не предписывая Господу Христу правил и способов его изгнания или времени, когда он должен его изгнать> (цит. по: РОСКОФФ, II, 388-389; также Борьба с Дьяволом).
Описание экзорсизма, выполненного самим Лютером, показывает, как сам он с успехом прибегает ко второму орудию - презрению, когда не помогало первое - молитва. Когда к Лютеру привели одержимую девушку, он, возложив ей на голову правую руку, принялся молиться, объяснив окружающим, что молитва продлится, <пока Бог нас не услышит>. Однако чтение <Отче наш>. Символа веры и Евангелия от Иоанна (14 и 16 гл.), не помогло, и Лютер, сочтя, что и молитва лишь угождает гордыне Демона, отступил от девушки, <пнул ее ногой> (Лютер, разумеется, в этот момент видел в девушке лишь воплощение Демона) и <принялся насмехаться над Сатаной с такими словами: "Ты, гордый черт, ты рад видеть, что я к тебе подступил с такой роскошью (ein Geprange mit dir machte), но ты ее не изведаешь, я больше тебе ее не дам, и можешь строить из себя что хочешь, я все это ни в грош не ставлю">. На этом экзорсизм по Лютеру закончился: девушку увезли к себе на родину, а Лютеру затем сообщили, что злой дух ее больше не мучил (РОСКОФФ, II, 388-389).
Не отрицая необходимость изгнания Демонов, протестанты противопоставили экзорсизму как ритуалу представление о личной внутренней борьбе с Дьяволом. Ритуал экзорсизма последователи Лютера рассматривали уже как разновидность колдовства, как потакание Дьяволу; само использование святых слов и молитвы экзорсистами греховно, утверждает Й. ХОКЕР ОСНАБУРГ в трактате ПРОТИВ ЭКЗОРСИСТОВ (помещен в сборнике ТЕАТР ДьяволОВ). Впрочем, и Новый Завет указывает на недостаточность слов, даже самых святых: когда <некоторые из скитающихся Иудейских заклинателей стали употреблять над имеющими злых духов имя Господа Иисуса, говоря: заклинаем вас Иисусом, Которого Павел проповедует>, <злой дух сказал в ответ: Иисуса знаю, и Павел мне известен, а вы кто?> (ДЕЯН. 19:13-15).

Я

В соответствии с указанием псалма - <Все боги народов - идолы, а Господь небеса сотворил> (ПС. 95:5) - все античные и прочие языческие боги были переосмыслены как Демоны, что привело к серьезным изменению и омрачению их облика. <Прекрасная Хольда, дружественная, мягкая, благосклонная богиня, в христианском переосмыслении превращается в длинноносое, зубастое, лохматое детское пугало; эльфы, изначально - добрые, услужливые существа, низводятся до Дьявольских монстров; Билви, ранее - добрый домашний дух, оборачивается ведьмовским, Дьявольским призраком> (РОСКОФФ, П, 5). Низшие боги мифологии народов Европы, изначально морально амбивалентные и даже порой прекрасные, были переосмыслены как враждебные человеку: гномы, стерегущие подземные богатства, убивают всех, кто к ним приблизится; тролли под мостами подстерегают зазевавшихся путников; эльфы вызывают болезни у людей и животных, бросая в них стрелы. Домашние духи античности, согласно Виру, - это Демоны, принявшие подобный облик, чтобы <властвовать над землями, людьми, островами, горами, источниками, местностями, городами, должностями, семьями как их собственные боги и хранители> (ВИР, ОБ ОБМАНАХ, гл. 5, § 2).
К Дьяволу переходит ряд традиционных функ ий языческих богов; например, <стрелы Купидона> осмысляются в христианской агиографии как Дьявольские орудия: так, в немецкой легенде о святой Доротее Дьявол, завидуя благочестию девственницы, поступает совершенно как Амур, возжигая любовь к ней в серд е богатого и красивого Фабри иуса; но Доротея, распознав в любовном порыве происки Демона, предпочитает счастливому браку пытки и мученическую смерть (РОСКОФФ, II, 160-161).
С другой стороны, функ ни языческих богов нередко в переиначенном виде передаются святым, что парадоксальным
образом совмещается с враждебным отношением последних к языческому наследию: когда святая Гли ерия силой молитвы низвергнула статую
Юпитера (ДЕЯНИЯ СВЯТЫХ, 13 мая), в этом выразилось не только отрицание юпитера как <Демона>, но и усвоение святой той способности двигать камни, которую античные мифы приписывали своему Амфиону; сила же музыки перешла к молитве.
Христианское мышление, видящее во всех богах древности лишь личины одного и того же существа - Дьявола, выработало своеобразный отождествляющий подход к мифологии, ставя между ее фигурами неожиданные знаки равенства: так, ученый ВИР утверждает, что Плутон и Приап - одно и то же (<архиДьявол и монарх Дьяволов>), Ваал, <идол властвующий или порабощающий, или облАдающий> - <тот, кого греки (sic!) называли Марсом>, Астарта - то же, что и Венера, и т. п. (ОБ ОБМАНАХ, гл. 5, § 2). Кибела - <великая мать богов> - становится <великой матерью Демонов> и в конечном итоге сливается с популярной фольклорной фигурой <чертовой бабушки> (ЙИЛГ, 42).
Отход от тради ни отождествления языческих богов с бесами наметился в эпоху Ренессанса, переосмыслившей, в частности, <низших богов> в неоплатонической манере, как <духов стихий>: так, по ПАРАЦЕЛЬСУ, <нимфы, сильфы, пигмеи и саламандры> не Демоны, но <дикие существа>, лишенные души и ищущие союза с людьми, чтобы обрести душу и бессмертие.

@темы: Мифы и Легенды, полезное и нужное